Боги

Эдигус остался с ним наедине. Они молчали. Вдруг Эдигус слегка улыбнулся, думая о чем-то веселом. Эгундуру было совсем не до смеха.

– Эгундур, братишка, ты извини. Мне нельзя давать хорошую, новую одежду. Я испортил и твой костюм. Впрочем, у меня появился стимул пойти за покупками.

– Эдигус, прошу, прости ее!

Вдруг взмолился он. Эдигус только покачал головой.

– Она чуть не убила тебя, а ты так волнуешься за нее…

– Я не понимаю почему. Должна быть причина. Я уверен, все не то, чем кажется.

Эдигус вздохнул.

– Чтож, значит, ты влюбился не в ее красоту. Иначе попытка убийства заставила бы тебя прозреть. Ты действительно любишь ее всем сердцем.

– Она просто не понимала, что творит!

– Она вскружила тебе голову и использовала, как последнего идиота!

Грозно произнес Эдигус. Эгундур заплакал.

– Я не верю!

Эдигус встал со стула и присел рядом с братом на полу.

– Тогда расскажи мне все по порядку.

И Эгундур рассказал. Об их случайной встрече. Об их открытых и душевных отношениях. Об их родстве душ. Эдигус внимательно выслушал рассказ и погрустнел еще больше. "Случайная" встреча произошла именно на том месте, где Эдигус завербовал для своей войны Боцмана. Пиа знала, что на том месте вероятность встретить бога была выше, так как там находился портал перемещения. Ее "родство душ" строилось на простых приемах психологии. Ее мать была психологом и обучила Пию всему, что знала. Пиа была ко всему прочему хорошей актрисой. Она все это время изображала любовь, ловко манипулируя Эгундуром. Эдигус только не знал зачем. Но объяснять все это Эгундуру было бесполезно. Он любил ее и потому был глуп и слеп. Поэтому, как настоящий дипломат, он выслушал рассказ своего брата и пообещал принять во внимание все эти нюансы.

– Но покушение на верховного бога не может пройти безнаказанно.

Было его заключающим словом.

После этого, Эдигус направился в свою комнату, предварительно созвав к себе Мэри, Наталинь, Виолу и Кристиана, чтобы обсудить, что делать с Пией. Они говорили долго и много. Мэри считала, что Пию нужно было лишить памяти и спрятать в хорошую психиатрическую больницу. Там бы она поправилась, но уже ничего бы не помнила о богах. Наталинь считала, что нужно было обрушить на нее гнев богов, а потом посмотреть, что от нее останется. Виола не знала ничего о божественных традициях, но намекнула, что у людей убийство часто карается смертным приговором. Кристиан лишь добавил к словам Виолы, что не обязательно, иногда, дают большой срок заключения и заставляют тяжело работать.

Эдигус внимательно выслушал идеи каждого и поблагодарил. Его немного удивил тот факт, что никто из них не подумал о чувствах Эгундура, впрочем, он ничего не сказал по этому поводу. Он не ожидал от них такого строгого и "божественного" подхода, но был даже немного рад этому, так как понимал, что Мэри воспитала детей, как настоящих богов.

Эдигус высказал благодарность всем присутствующим и попросил покинуть его покои, чтобы он смог обдумать свое решение. Только Мэри он попросил немного задержаться.

– Мэри, пожалуйста, задержись еще минут на 20....

Задумчиво произнес Эдигус, внимательно посмотрел на нее и добавил:

– Хотя нет, даже на 30.

Она осталась. Тогда Эдигус сразу же перешел к делу.

– Мэри, я попросил тебя остаться не просто так…

Начал он, как только все остальные покинули комнату.

– Да, Мэри, понимаешь, богам не чужды никакие чувства…

Пытался подойти к какой-то теме он. Мэри была слишком уставшей, чтобы подходить к теме, какой бы она не была, шаг за шагом.

– Что ты пытаешься мне сказать, Эдигус? Говори, пожалуйста, прямо.

Эдигус вздохнул.

– Мэри, я люблю тебя!

Мэри даже не моргнула глазом. Ее выражение лица не изменилось ни на секунду. Эдигус продолжил.

– Да, Мэри, я люблю тебя! Я хочу провести с тобой вечность. И это не пустые слова! Я не просто люблю тебя, я хочу воспылать к тебе страстью. Самой настоящей. Прямо здесь и сейчас. Ты мне нравишься. Не только как человек, но и как женщина. Я практически вылечил свое плечо. Приляг со мной, и я покажу тебе, как сильно я скучал по тебе.

Выслушав монолог Эдигуса, она вновь не изменилась в лице. Она просто ответила ему:

– Нет.

Эдигус был ошарашен таким ответом.

– Мэри, как это, "нет"? Ты не поняла? Я пытаюсь сказать, что твоя любовь взаимна.

– Я все понимаю. А я пытаюсь сказать, что твоя любовь – нет.

Все тем же голосом продолжала она.

– Но, как? Ты ведь говорила....

Эдигус не понимал, что происходит.

– Да. Говорила. И это было правдой. Тогда. Во время войны. Но потом прошло время. Неужели ты думаешь, что после всех этих лет я могу любить тебя? Я любила и до сих пор люблю тот образ, те воспоминания, те фантазии… к тебе лично, это все не имеет практически никакого отношения. Даже тогда, во время войны, я любила на самом деле не тебя, а свою идею тебя. Я поняла это окончательно, когда ты использовал против меня свою силу сегодня.

Эдигус внимательно слушал.

– Но ты ведь пыталась защитить меня сегодня. Разве нет? Разве это не может быть проявлением любви ко мне?

– Это было больше проявлением любви к себе. Пойми, я не для того отказалась от силы и пустила свою, и так непростую жизнь, еще больше под откос, чтобы какая-то дура, тебя потом убила вот так вот. К тому же, я надеюсь, что как только ты полностью поправишься, я смогу, наконец, уйти. Ты меня, наконец, отпустишь.

– Отпущу тебя?

– Да. Ведь с того самого момента, как ты наделил меня силой, моя жизнь мне не принадлежала. Даже когда ты ушел, я была вынуждена ждать тебя и твоих дальнейших указаний. Я не могла принять собственное решение. Я убеждала себя, что все это из любви, но это не так. Ты сам знаешь, что ты никогда не оставлял мне выбора. Теперь я прошу отпустить меня.

– Мэри, но тогда ты умрешь очень быстро!

Закричал Эдигус.

– Я знаю. Но иногда, лучше умереть на своих условиях. Я не хочу жить вечность. Я приняла решение. Я устала. Я и так сильно пережила свой век. Избавившись от твоей силы, я смогла это понять.