Невидимая девушка

Кейт представляет реакцию Джорджии, скажи она ей, что отныне будет сопровождать ее во всех ночных вылазках из дома.

– Роан, ей пятнадцать! Да она встанет на дыбы!

Он бросает на нее взгляд, каким пользуется все время, взгляд, который говорит: «Коль уж ты взяла принятие решений на себя, тебе придется возложить на себя и полную ответственность за все малоприятные последствия твоих решений. Включая возможное изнасилование/избиение/убийство нашей дочери».

Кейт вздыхает и поворачивается к окну. В стекле ей видно отражение мужа и свое собственное, смутный образ их брака на его срединном этапе. Они женаты уже двадцать пять лет и, вероятно, будут женаты еще столько же.

За окном идет снег. Густые хлопья крутятся в воздухе, напоминая помехи на экране телевизора. Снег размазывает их отражения. Наверху слышны приглушенные шаги соседей, американо-корейской пары, чьи имена она никак не может запомнить, хотя при встрече они улыбаются и жизнерадостно здороваются друг с другом. Откуда-то издалека доносится завывание полицейских сирен. Но в остальном тихо. Эта улица всегда такая тихая, а снег делает ее еще тише.

– Взгляни, – говорит Роан, слегка поворачивая к ней экран ноутбука.

Кейт опускает очки для чтения со лба на нос.

– «23-летняя женщина подверглась сексуальному насилию в Хэмпстед-Хите».

Она шумно вздыхает.

– Да, но, – возражает она, – это же Хэмпстед-Хит. Я бы не хотела, чтобы Джорджия гуляла там одна по вечерам. Я бы не хотела, чтобы оба наших ребенка гуляли там одни.

– Похоже, это третье нападение за месяц. Первое было на Понд-стрит.

Кейт на миг закрывает глаза.

– Это в миле отсюда.

Роан не отвечает.

– Я попрошу Джорджию быть осторожной, – говорит она. – Я скажу ей, чтобы она звонила мне, когда будет возвращаться домой поздним вечером.

– Хорошо, – говорит Роан. – Спасибо.

4

– Я знаю, кто это был! – восклицает Джорджия. Она только что ворвалась в кухню вместе с Тилли. Сейчас ровно половина пятого, и они обе в школьной форме. Они приносят с собой в квартиру порыв зимнего холода и атмосферу паники.

Кейт поворачивается и смотрит на дочь.

– Кто был? – говорит она.

– Тот жуткий тип! – отвечает Джорджия. – Тот, что шел следом за мной прошлой ночью. Мы его только что видели. Он живет в том странном доме через дорогу. В том, где на подъездной дорожке стоит это огромное кошмарное кресло.

– Откуда вы знаете, что это был он?

– Это точно он. Он что-то складывал в мусорные баки. И посмотрел на нас.

– Как он на вас посмотрел?

– Как-то странно.

Тилли стоит позади Джорджии, кивая в знак согласия.

– Привет, Тилли, – запоздало говорит Кейт.

– Привет.

Тилли – сущая пигалица; у нее огромные, похожие на леденцы глаза и блестящие черные волосы. Она похожа на героинь мультфильмов студии «Pixar». Они с Джорджией подружились совсем недавно, проучившись в одной школе почти пять лет. Она – первая по-настоящему достойная подруга, которую Джорджия приобрела с тех пор, как закончила начальную школу. И хотя Кейт до сих пор не разобралась, нравится ей Тилли или нет, она очень хочет, чтобы эта дружба продолжалась.

– Он узнал меня, – продолжает Джорджия. – Когда посмотрел. Было видно, что он узнал. Такой липкий, грязный взгляд.

– А ты это видела? – спрашивает Кейт у Тилли.

Тилли снова кивает.

– Да. Он определенно злился на Джорджию. Это я точно могу сказать.

Джорджия открывает новую пачку печенья «Лейбниц», хотя в шкафу есть начатая, и предлагает ее Тилли. Тилли вежливо отказывается, и девочки исчезают в спальне.

Входная дверь открывается снова, и появляется Джош. Сердце Кейт слегка оживает. Если Джорджия всегда приносит домой новости, объявления, бзики и перепады настроения, то ее младший брат приходит так, будто он никуда не уходил. Он ничего не приносит с собой, его проблемы раскрываются мягко и в нужный момент.

– Привет, дорогой.

– Привет, мам.

Он проходит через кухню и обнимает Кейт. Джош обнимает ее каждый раз, когда приходит домой, обнимает перед сном, обнимает, когда видит ее утром и когда выходит из дома дольше чем на пару часов. Он делает это с самого раннего детства, и она все ждет, когда эта привычка исчезнет или постепенно сойдет на нет. Но ему уже четырнадцать, однако он, похоже, не собирается расставаться с этой своей привычкой. Пусть это звучит странно, но Кейт иногда думает, что именно Джош все эти годы удерживал ее дома, хотя ни он, ни Джорджия больше не нуждаются в матери-домохозяйке. По какой-то причине он все еще кажется таким уязвимым. Для Кейт он по-прежнему маленький мальчик, который плакал, уткнувшись лицом в ладони, в первый день в детском саду, и все так же лил слезы четыре часа спустя, когда она пришла забрать его.

– Как дела в школе?

Он пожимает плечами.

– Хорошо. Нам раздали контрольную по физике. Я набрал шестьдесят из шестидесяти пяти баллов. Второй по результатам.

– Понятно, – говорит она и снова быстро обнимает его. – Джош, это потрясающе! Ты молодец! Физика! Она ведь не каждому дается легко. Даже не знаю, в кого ты такой умница.

Джош берет банан и яблоко, наливает стакан молока и какое-то время сидит с ней за кухонным столом.

– У тебя все в порядке? – спрашивает Джош после короткого молчания.

Кейт с удивлением смотрит на него.

– Да, – говорит она.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да, – со смехом повторяет она. – Почему ты спрашиваешь?

Сын пожимает плечами.

– Просто так.