Трещина в камне

В голосе девочки зазвучали мечтательные нотки. Эггерант взглянул на подругу. Гильметина смотрела на небо, на раскинувшиеся над их головами звезды, и лицо ее светилось. Мальчик понял: она представляет себя одной из этих alius, и ей нравится то, что она воображает.

– Я бы хотела быть alius, – продолжила Гильметина. – Как там сказал посланник? Повелевать огнем. Изменять полет стрел. Да с такой силой меня бы слушался сам король! Я была бы такой важной. Я бы что-то значила. А ты, Эггерант, хотел бы быть alius?

В отличие от Гильметины, Эггерант не был столь воодушевлен услышанным. Одна лишь мысль об обладании такой силой вызывала у него страх. Пусть посланник этого прямо и не сказал, но из его слов стало понятно, что судьба этих alius крайне непростая. Им не суждено жить простой жизнью и радоваться обычным вещам. Они должны прятаться, скрываться, иначе их либо убьют, либо поработят. Зачем такая сила, если она лишь помешает воплощению всего, чего Эггерант так хотел: стать, как и дядя, прославленным рыцарем, за свои заслуги получить замок и, может, даже титул, жениться на прекрасной девушке, иметь много детей.

И все же, чтобы не расстраивать Гильметину, Эггерант тихо пробормотал:

– Да, хотел бы.

Девочка радостно улыбнулась в ответ на слова своего друга и снова перевела взгляд на звезды. Эггерант понимал, что она вся мыслями об этих alius и рисует в голове свою прекрасную жизнь в качестве одной из них. Сам мальчик, впрочем, постарался об alius не думать. Alius его пугали, а Эггерант не хотел чувствовать себя трусом.

Так они и сидели молча в саду, пока их не вспугнула немного нетрезвая группа, которая шла по саду, громко горланя песни. Чтобы не быть замеченными, детям пришлось разделиться. Время к тому же было позднее, поэтому Эггерант и Гильметина отправились спать, каждый в свою часть замка.

В ту ночь обоим детям снились сны про alius. Гильметине хорошие, приятные, после которых просыпаешься поутру окрыленным и с улыбкой на лице. Сны Эггеранта, напротив, были запутанными, пугающими. Когда Эггерант проснулся, он до сих пор ощущал бегающие по коже мурашки. «Лучше бы я никогда не знал про этих alius!» – в сердцах подумал мальчик и захотел забыть про них и про страшные сны, которые из-за них снились.

Несколько дней Эггерант специально избегал Гильметину, зная, что она прожужжит ему все уши своими alius. Он надеялся, что это увлечение быстро покинет подругу, но короткая встреча убедила мальчика, что alius все глубже и глубже проникают в голову Гильметины. Это испугало мальчика даже сильнее, чем сами alius. Эггерант не хотел ссориться с Гильметиной и осознанно разрывать их тайную дружбу, но и общаться с ней как прежде он тоже не хотел.

Мальчика выручил случай. Граф отправил его дядю вместе с небольшим отрядом следить за сбором податей. Эггерант напросился вместе с ними. Дядя сомневался, не маловат ли его племянник для таких приключений, но Эггерант убедил его, что одни только тренировки в замке не сделают из него настоящего рыцаря. Дядя вынужден был согласиться.

Эггерант провел в дороге несколько месяцев. Когда он вернулся в замок, Гильметины там уже не было. Ее отец щедро заплатил графу за возращение своих дочерей. Эггерант одновременно расстроился и вздохнул с облегчением. Ему было жаль потерять подругу, но он радовался, что Гильметина вернулась к семье и ему не придется больше слышать об alius. Теперь можно спокойно про них забыть.

Битва была в самом разгаре, когда Идо де Вержи выбили из седла. Эггерант, как оруженосец своего дяди, сразу же бросился ему на помощь. В тяжелых доспехах Идо, даже если он и не ранен, будет непросто встать. В легкой кольчуге Эггерант был более мобилен, чем дядя, хотя и менее защищен.

Не успел оруженосец подскочить к своему рыцарю, как он заметил, что на них идет противник – рыцарь в полном облачении.

Эггерант выхватил меч, намереваясь принять бой. Он должен защищать своего дядю любой ценой. Это его долг оруженосца. Эггерант понимал, что поединок не будет равным. У него мало шансов против хорошо защищенного и явно более опытного бойца, но юноша не собирался сдаваться.

Удары противника были сильными, мощными. Эггерант успевал их отразить, но это требовало от него больших усилий. Тем не менее он смог начать атаковать. Рыцарь отступал, но не сдавался. Пару раз меч Эггеранта проскальзывал по доспехам противника.

«Эх, если бы не броня!» – возмущался про себя Эггерант.

Краем глаза он успел заметить, что, пока он сражался с рыцарем, другой оруженосец помог дяде подняться. Отвлекшись буквально на мгновение, Эггерант пропустил удар. Меч рыцаря рассек ему правое бедро. Оруженосец сжал зубы от боли. В глазах на минуту потемнело. Тело начало быстро ослабевать. Даже меч в его руках теперь казался невероятно тяжелым. И все же Эггерант снова попытался атаковать. Рыцарь лишь оттолкнул его от себя. Оруженосец упал. Он увидел занесенный над ним клинок.

На секунду время будто остановилось для Эггеранта. Хоть меч еще и был над ним, он уже чувствовал, как тот входит в его грудь, рассекая кольчугу. Еще не возникшая боль породила внутри приятное покалывание, которое сначала распространилось по всему телу, а затем резко сжалась в точку.

Рыцарь пошатнулся, сделал пару шагов назад. Он попытался поднять меч, но ему будто не хватало сил на это. Эггерант воспользовался ситуацией. Превозмогая уже не такую сильную боль в бедре, он поднялся на ноги и резко рубанул от плеча, целясь в горло. Лезвие скользнуло между шлемом и латами. Кровь веером брызнула. Рыцарь повалился на спину.

Поверженный враг уже больше не интересовал Эггеранта. Он поспешил к своему дяде. Он был контужен, но не ранен.

– Вот это бой, мой мальчик! – Идо положил ему руку на плечо. – Раненый одолел опытного рыцаря. Пример для всех других оруженосцев. Но сражение еще не выиграно. Помогите мне вернуться на коня.

Усадив дядю в седло, Эггерант оглянулся. К поверженному им рыцарю подбежали его оруженосцы. Они сняли с хозяина шлем, обнажив морщинистое и сухое лицо седого старика.

«Странно, – подумал Эггерант. – Дрался он, как молодой и крепкий мужчина».

В той битве армия графа победила. Победа принесла долгожданный мир с соседом. В честь заключения мира граф решил устроить большой турнир, а также посвятить особо отличившихся молодых воинов в рыцари. Среди них был и Эггерант.

Как того требовала традиция, ночь перед своим посвящением в рыцари Эггерант провел в молитвах. Он шептал слова прощения. Бессонная ночь давала о себе знать. Состояние у будущего рыцаря было для него непривычное. Бесконечное бормотание молитв, искреннее, честное. Небольшая усталость. Волнение от предстоящего дня. Холод: Эггерант был в одной легкой льняной рубахе, а ночи были уже холодными. Эггерант то впадал в забытье, то возвращался обратно в ясное сознание.

Едва горизонт окрасился желто-красными лучами солнца, пришел его дядя и два других старых рыцаря.

– Пора, – сказал дядя.

Его отвели в баню, где совместно с двумя другими будущими рыцарями их вымыли и облачили в новые, белоснежные одежды.

– Смотрю, твое бедро уже полностью зажило, – отметил Идо во время омовения. – На молодых все так быстро заживает.