Корабль-звезда

– Если останемся здесь, нам кранты. Нас снова сцапают. Мы сбежали от Птиц однажды, но повторно тот же трюк не провернуть.

Майра и Фред кивнули.

Одобрено голосованием. Отлично.

Бет поймала на себе взгляды змеек. Чужаки определили в ней лидера группы странных приматов, ворвавшихся в их жизнь. Может, у всех разумных существ имеется определенная иерархия?

– Ладно, так и сделаем. Вы заметили, что мы тормозим?

Фред кивнул.

– Ага.

Лау Пинь сказал:

– Времени мало. Сложа руки сидеть нельзя. Пускай змейки скажут, что делать.

– Ага, – Бет покосилась на Майру. – Что-нибудь еще?

– Ну, э-э… – Майра помедлила. – Пальцезмейки… хотят с нами за компанию.

5

Редвинг сорвал банан, который вырос в странной тороидальной конфигурации, очистил от кожуры и съел; аромат навевал воспоминания о теплых тропических ночах и шелесте волн. Привилегия капитана.

Комм завибрировал. Клэр Конвей сказала:

– Пожалуйста, пройдите на мостик.

– Уже.

Но он медлил. Что-то скреблось в подсознании.

Редвинг однажды прочел, как одного из его любимых писателей, Эрнеста Хемингуэя, спросили о наилучшем способе тренировки романного мастерства. Тот ответил: несчастливое детство. Редвингу в детстве жилось неплохо, но экспедиция сейчас стала скорей похожа на роман, где вину за сюжетный поворот возлагают на одного персонажа: на него. Может, если детство было счастливым, а взрослая жизнь несчастливой, то это тоже считается за основу романа.

Мать старалась, чтоб он был счастлив. Отец постоянно отлучался то на одну войну, то на другую, а в промежутках интересовался скорее спортом да алкоголем. Но спортивные увлечения не включали игру в карты с Редвингом или посещение футбольных матчей с участием сына. Мать подарила ему на день рождения телескоп, микроскоп и большой набор для химических опытов. Реактивы для него Редвинг докупал, продавая местным ребятам порох и пиротехнику. Можно сказать, наукой проникся до мозга костей, как только читать научился. Но и другие компоненты смеси учитывать стоило. Мать была гроссмейстером по бриджу и постоянно играла с маленьким Редвингом в покер на символические ставки, пока они ждали в машине начала занятий в музыкальной школе. Он применил усвоенные приемы, когда стал играть на деньги с соседскими мальчишками. Те не знали, как прикидывать расклад и вероятности. Платили ему также и за то, чтоб он устроил потешный взрыв или вскрыл в биологическом эксперименте какую-нибудь бедолажную зверушку. Он был беспринципен и вскоре обрел достаточный авторитет, чтобы двигаться дальше. В университетской карьере, в научной, потом в космосе, куда он всегда стремился. Но так далеко?..

Возможно, анализ дерева отказов, примененный к биографии Редвинга – а также вечное отсутствие отца, – и позволят причислить капитана к кандидатурам, достаточно несчастливым, по меркам Хемингуэя. Но отыскать ошибку еще не значит решить проблему, гм?

Пока корабль месяцами напролет петлял по Чаше, у Редвинга отрастало брюшко. Бортовой анализатор показывал, что виной тому кортизол, стероидный гормон, выделяемый организмом в стрессовых ситуациях, когда тело не знает, бежать или готовиться к сражению. Редвингу мерещилось, что его раздувает вина за тех, кто сейчас там, внизу, вынужден спасаться от чужаков, а он им помочь бессилен.

Он остановился у входа на мостик, оправил форму и вошел, держась прямо.

– Капитан на мостике, – сказала Айян Али отрывисто.

В этом не было нужды, но ее реплика задала тон. Сердце так и прыгает при мысли, что «Искательнице» предстоит ввязаться в сражение или нечто очень близкое к нему.

– Мы жмемся к ободу Чаши, как только можем, – доложила Айян Али. – У нас проблемы с тягой.

Редвинг старался обходить мостик размеренным шагом, спокойно поглядывая на экраны.

– Похоже, у вас неплохо получается.

Форма старшего технолога на Карле Ливане аж скрипела от чистоты.

– Проблемы с магнитной ловушкой снова проявляются, капитан. И стали сильнее.

Редвинг покивал.

– Постарайтесь с ними справиться в ручном режиме. Пришпорьте артилекта воронки.

– Есть, капитан. Он в курсе проблемы, и я на него пока не жалуюсь.

– Отдохнул, наверное, – тихо произнес Редвинг. Старый фокус: говори потише, и прислушаются.

Он не хотел размораживать новых членов экипажа даже для того, чтобы разгрузить эту вахту, не говоря про масштабную экспедицию в Чашу. Разморозить и ввести их в курс дел – долгая и ненадежная затея. Собственно, и в первоначальном варианте, когда всех спящих предполагалось разморозить на Глории в неопределенном будущем, команде пришлось бы основательно потесниться, урезать рационы втрое и мыться всего раз в неделю. Как бы они себя повели под таким стрессом? Ему не хотелось проверять. Пока не хотелось, во всяком случае.

На «Искательнице» бодрствовали пятеро, включая капитана Редвинга. Когда появится группа Бет – четыре человека, – неспящих станет девять. Если же повезет спасти группу Клиффа, то целых четырнадцать. Толкучка. Но рискнуть можно.

– Мы идем на сближение, капитан. – Айян Али внимательно смотрела на дисплеи. – Обод выглядит неизменным, но та большая пушка поворачивается, пытаясь нас достать.

– Мы в ее слепой зоне?

– Вон те стены видите?

Он видел внизу атмосферную пленку и место ее крепления к Чаше. В вакуум выступала кольцевидная структура обода, усеянная большими конструкциями. Айян отыскала щель между двумя из них, в нескольких километрах над краевой зоной, куда пушка нацелиться не могла бы. Туда они сейчас и направились. Под кораблем скользили сложные переплетения построек и колоссальной машинерии.

Позади вздымался край Чаши, утыканный шишками и буграми размером с государства Земли. На обращенных туда экранах он видел тонкую пленку, под которой блестела в косых лучах солнца голубовато-белая атмосфера Чаши. Они впервые так сблизились с атмосферным покровом. Оставалось надеяться, что по ним не станут стрелять снизу; впрочем, до Великой Равнины около тысячи километров, и любой залп оттуда прорвет пленку. Карл наверняка рассчитал верно, тут геометрия элементарная. Но…

– Мы достаточно низко?

– Да, сэр. Они не смогут опустить ствол той штуки так, чтоб та дала залп по Чаше.

– Социологически оправданно, да. Если здесь бывают войны, никому, по крайней мере, не удастся продырявить систему жизнеобеспечения.

Мы идем ниже линии их прицела – и в безопасности. Или так утверждает теория. С тех пор, как на «Искательнице» заметили огромную вертушку, было опровергнуто слишком много теорий. Но если неточной окажется и эта, то их вынесет под удар… как там говорил Карл? Гамма-лучевого лазера.

– Карл, что там в спектре излучения?

– У них какой-то мощный генератор микроволн. Накачка и разряд через конденсаторы, думаю.

– И что, разряд в нашу сторону путем плазменной имплозии дает гамму?

– По моей оценке – да, капитан.

– И что посоветуете в данной ситуации?

– Я исходил из общих знаний по роботизированным боевым системам. Дерево решений – целеселекция, захват, оценка, удар. Артилекты поставляют данные в реальном времени. Больше ничего не знаю.