Два сердца – вспыхнули в огне.
Огонь тот с разными оттенками:
Малиновый и золотой, -
За монастырскими за стенками
Нарушил жизни ритм святой.
Под виноградными, под лозами,
Монах печально так бродил…
Увидел снова в платье в розовом
Девчонку. И лишился сил…
Бывает в жизни необычное, -
Девчонка эта увела
Из кельи парня симпатичного:
Сильна любовь ее была!
В монастыре том, под Печорами,
Был странный случай вот такой,
Что снял монах одежды черные,
И вновь увидел свет мирской.
И долго-долго стены душные
Шептались тихо, меж собой.
Здесь всех монахов и послушников
Предательства коснулась боль.
Они бледны…. Без света, воздуха,
Молились молча, и скорбя,
За виноградными за лозами,
Живьем похоронив себя.
Бог есть! Все люди православные,
Однако с семьями живут…
Но вот Амура презабавного
Никто с тех пор не видел тут.
И прихожане с изумлением,
Светлее, радостней молясь,
Сказали: Чудное явление
Любви земной всесильна страсть.
Памяти Порфирия Иванова
В белом халате природа матушка,
Снег пропитался хвойным бальзамом,
Мудрый старик, под седыми закатами,
Ходит по снегу босыми ногами:
Взял у морозца он милосердие,
Ради людей, без возврата долга,
Под луной, как под звонницей медною,
Бились льдинки, искрясь над дорогой:
Не разбрелись чудаки во времени,
Шли в туман и в безвестность по полю.
Пальцем у лба вслед крутили гению,
Чтоб после смерти был гений понят.
Плакал пророк над бездушной косностью,
Голую грудь подставлял насмешкам,
Дети смеялись над ним, а взрослые
Кто жалел, а кто кланялся нежно.