Свет в твоем окне (сборник)

А Гришка-то, хитрец положительный, не войдя в дверь Элиной жизни, полез в окно – стал к маме ее подкатываться, чтобы она на дочку воздействовала. То с конфетами зайдет, то с цветочками явится. Мама и давай трындеть день и ночь дочке нотации:

– Эль, ты дура такая. Чем тебе Гриша нехорош? Положительный, одет всегда аккуратно. Вот подожди, пробросаешься, а потом будешь жалеть. Сама скажешь: эх, дура я, дура! Такого парня упустила! Поймешь когда-нибудь, что потеря Гриши – твоя ошибка молодости!

Расположить к себе несбывшуюся тещу получилось, а вот доченьку ее бестолковую – нет. Однажды Гришка даже в Геленджик прилетел – там Эля с подругой отдыхала. Надеялся, что в подлунном приморском пейзаже все-таки уломает любимую выйти за него замуж. А Эля, наоборот, рассердилась, когда Гришка этот нарисовался в гостинице. Правда, небольшой плюсик в списке рядом с его именем появился. Но и само имя, и плюсик были изображены очень мелким почерком.

Вот бывает же так в жизни – другие мучили, обижали, бросали, а Гришка этот готов был подстилать где нужно соломку и на руках носить. А Эле он был НЕ НУЖЕН!!! Почему? А потому. Не нужен, и все. Ну его.

Гришу можно было бы и вообще не вспоминать в этом повествовании, если бы оно не было вообще-то написано именно из-за него.

* * *

– Сашуль, пойдем в кино?

– Как скажешь, дорогая! – Саша редко возражал жене. А зачем возражать – она же у него умница. Все друзья говорили, что ему с женой очень повезло. Хоть живут они вместе уже больше двадцати лет, а любит Эльку, как в первые дни. И Эля забыла все свои катастрофические романы, жизнь сложилась замечательно. Эля+Саша = Любовь. Хоть на заборах пиши.

На улице жара, а в кинотеатре хорошо, прохладно. И народу мало – лето, суббота, все на даче. А Эля с Сашей в этот раз что-то ехать не захотели. И правильно сделали. Хоть в кино сходят, фильм хороший посмотрят. Надоело огурцы-то поливать.

Саша первым заметил, что на Элю внимательно смотрит какой-то солидного вида мужчина, седоватый и хорошо одетый. И женщина рядом с ним тоже смотрит. Не любит, видно, когда муж на других пялится.

Элеонора повернула голову:

– Ой, Гриш, ты? – И рада, и целоваться, и с женой знакомиться. – Как я рада! Сколько ж мы не виделись? Лет двадцать пять! Больше? Не изменилась? Да что ты, так не бывает. Да, пара размеров прибавилась. А ты тоже не изменился. Ну и что ж, что немножко полысел – тебе идет. Сашуль, это Гришка, друг мой, из далекой юности привет. Нина? Очень приятно познакомиться!

Поговорить подольше не было возможности, двери в зал закрывали, начинался сеанс. Эля, правда, успела сказать:

– Ребята, подождите после фильма. Поболтаем еще.

Фильм был неинтересным и тягучим. А может, это Эле так казалось. Да она, в общем, в содержание фильма и не вникала. Мысли ее вернулись в далекие дни юности, подробности выплыли откуда-то из лабиринтов памяти. В том числе и морской подлунный пейзаж, а в пейзаже этом молодой, аккуратный инженер, влюбленный в нее без памяти. Да, а жена его хорошо одета, дорого. Наверно, инженерам стали неплохо платить.

Эля завистливой никогда не была, да и натура у нее такая – много не надо. Хотеть меньше, чем можешь, – так они с Сашей эту свою жизнь формулировали. Да, в общем, могли они вдвоем уже немало. Все у них есть – машина хорошая, японская, квартира хоть и небольшая, но с высокими потолками и в центре. Дача с садом и огородом за сто километров тоже имеется, всегда гостей полно. А когда Эля продукты ходила покупать, на цены внимания не обращала. Что хотела, то и брала. Денег хватало на все. Жалко, что она пошла в кино одетая, как на дачу – в джинсах и майке. Все равно, думала, в машине. Не думала же, что вдруг Гришку там встретит с женой такой разодетой.

Фильм закончился. Гришка и Нина дождались, пока Элька с Сашей выйдут.

– Гриш, Нин, пойдемте к нам, посидим, чайку попьем, поболтаем. Мы тут недалеко живем. Я на машине. Хотите, потом домой отвезу. – Эля посмотрела на Сашу. – Правда, Сашуль?

– Давайте, ребята, не отказывайтесь. – Саша улыбался. – Пойдемте к нам!

Григорий не отрываясь смотрел на Элеонору, и как-то не просто смотрел. И Нина этот взгляд заметила.

– Спасибо за приглашение, но у нас завтра трудный день. У меня фитнес, а у Григория тайский массаж.

– Да ладно вам, трудный. Смеетесь, что ли? Давайте, залезайте в машину.

– Мы тоже на машине, – Гриша умоляюще смотрел на жену. – Нинуль, ну давай заедем на часок? Эля, поезжай впереди, дорогу показывай.

Эля немножко волновалась – сзади ехал огромный, очень крутой джип, и, наверно, Грише из-за него не видно, куда едет Эля.

Во дворе Элеонора припарковалась, а джип тоже притормозил, из него вышел Григорий, выпорхнула Нинуля, а сам джип поехал дальше.

– Ой, а кто это вас подвез?

– Наш водитель. Он сейчас припаркуется и будет нас ждать.

– Ничего себе! Гришка, ты что, начальником каким-нибудь стал? Машину служебную используешь в нерабочее время! – Эля суетилась на кухне – сырку-колбаски, тарелки, рюмочки…

Нинуля ходила по квартире босиком – она так любила. Эля заметила, что у нее ступни какие-то широкие, а пальчики на них – коротенькие и торчат в разные стороны, друг друга не касаясь. Как будто она только что педикюр сделала и топырит пальцы, чтобы лак не смазать. Сумку свою она в коридоре не оставила, а повесила на руку.

«Чего это она с сумкой-то не расстается? – думала Эля. – Денег, что ли, там много?»

– Нина, а вам сумочка-то не мешает?

– Нет. Не мешает. Разве может мешать сумочка, купленная в Милане за семь тысяч евро?

Эля думала, что Нинуля шутит, и подыграла ей.

– А зачем же человеку такая дорогая сумочка нужна?

А Нинуля вполне серьезно:

– А чтобы свои узнавали. Элеонора, я смотрю, у вас так чистенько, уютненько. Сколько раз в неделю домработница убирает?

– А мы вроде не пачкаем особенно. А пыль и пол я каждое утро сама протираю.

– Вы сами? Ты слышишь, Гришуля? Невероятно!

Дальше разговор понесся о разном, прыгали с темы на тему – и о том, что дочка Гришина в Лондоне учится, и что дом у них четырехэтажный, и соседи – всем известные олигархи, и что сам Гриша никакой не начальник, а владелец. И тем владеет, и тем, и тем… Короче, еще чуть-чуть – и олигарх. И поэтому Нинуля просто обязана выполнять всю олигархическую программу – и фитнес, и Куршавель, и сумочка из Милана. А платье на ней – первая линия известного итальянского дизайнера.

– А у вас, Эля, маечка тоже очень миленькая.

– Тоже, между прочим, первая линия. У нас на рынок как зайдешь, то первая линия направо.

Нинуля шутки не поняла, но, судя по всему, в неожиданных гостях ей нравилось.

– Эля, Элька, про себя расскажи. Как ты? Кто ты? – Гриша, казалось, забыл, что рядом и Саша, и Нинуля, смотрел влюбленными глазами на несостоявшуюся свою любовь.

– Да все классно. Жизнь как жизнь. У нас с Сашкой полный порядок. И мы всему рады и всем довольны.

– А мне все время хочется больше и больше, – Нинуля поддержала разговор, – и чтоб не меньше, чем у соседей. Но, в общем, и мы живем неплохо. Единственное, что забот слишком много – прислуги полон дом, за всеми следить надо. Чтоб не украли чего, чтоб туалетом и душем в доме вдруг не воспользовались. Да вообще, чтоб свое место холопское знали. Вот и нервничаю целыми днями.

– Ниночка, платье у вас классное. А что, вашего размерчика не было? Побольше, я имею в виду, – Эля тихонько наступила под столом на ногу Саше. – Неужели фитнес не помогает?

Нинуля пропустила эти слова мимо ушей, но на часы посмотрела.

– Пойдем, Гришуль?

– Пойдем, Нинуль.

В коридоре целовались по-дружески. Когда Нинуля нажимала на кнопку лифта, Гриша наклонился к Эле, шепнул: «Я позвоню?!!»