Муза для маньяка

Вопрос будто застал её врасплох. Она встрепенулась и, принимая несчастный вид, поставила чашку с душистым чаем на стол.

– С Денисом поссорилась… Выскочила из машины, думала…

– М-м-м… Понятно. Хотела характер показать. И долго ты его показывала?

– Кого? – Муза часто захлопала ресницами.

– Ждала-то, говорю, долго своего Дениса?

– А-а, не знаю, полчаса, наверное…

– М-м-м… – протянул хозяин дома, отхлебнул чай, задумчиво посмотрел на окно, потом перевёл взгляд на гостью: – Так! Поздно уже…

Он вышел из-за стола, и Муза испуганно подобрала ноги под стул, отчего стала похожа на большой цветастый колобок.

– Идём, покажу, где спать будешь. – Не дожидаясь от неё какой-либо реакции, мужчина зашагал вглубь дома.

Муза поспешила вспорхнуть со стула.

***

– Василич, Василич… Егор Василич, слыхал, у нас тут труп нашли… – догоняя идущего по центральной улице мужчину с банкой молока в плетёной сумке, кричала пожилая женщина, а когда он обернулся, с любопытством посмотрела на его щёку. – Ты где так оцарапался-то?

Тот невольно вскинул руку:

– Ветки сухие обрезал.

– А-а… Осторожнее бы ты. Так вот, утром Свирид пошёл на рыбалку, а там, у бережка, девица плавает. Красивая такая, явно городская, в одном платьишке… Свирид-то трясся весь, когда рассказывал. Говорит, волосы её по воде белые, а глаза открытые… Ужас!

– Утонула? – От лица Егора отлила кровь.

– Да ну. Кто же станет купаться-то в платье да туфлях? Да и холодно и дождь ночью лил. Убили, точно тебе говорю.

– А что полиция?

– Приехали, берег оцепили. Ужас! Ладно, побегу… – Она махнула рукой, а потом вдруг улыбнулась: – А к тебе что, гости приехали?

– Гости?! – растерялся Егор, но тут же спохватился: – Да, есть такое дело.

Соседка ещё мгновение изучала его лицо, похоже, ожидая, что он продолжит говорить, но так и ушла, не удовлетворив любопытство.

Ворвавшись в дом, Егор рывком открыл дверь комнаты, куда ночью определил Музу. Увидев её, мирно спящую, он улыбнулся и, тихонечко прикрыв дверь, на цыпочках ушёл в гостиную.

К утру он забыл о ночном происшествии, по привычке отправился за молоком, и теперь вдруг подумал, что двух литров будет мало. А ещё, что надо было взять творог – он у Федотовны вкусный, и Музе наверняка бы понравился. Егор посмотрел на неприметно стоящие у порога туфельки. Поставив банку с молоком в холодильник, вернулся, взял туфлю и, определив пальцами, что она насквозь сырая, достал из шкафа газеты…

Чистый, умытый посёлок грелся в долгожданных лучах восходящего солнца. Радостно пели птицы. На душе у Егора тоже было легко и светло. По-молодецки спрыгнув с крыльца, он прошёл через двор, к мастерской. У порога скинул калоши, надел рабочие тапочки и передник.

– Муза, значит, говоришь… – Усмехнувшись, он похлопал рукой по лежащей на станине доске. – Ну, значит, будем ваять поэму!