Дневник одной зимы. Откровенно о личном

Но мы ведь как устроены? Заболеваем – значит, плохо. И стараемся задушить на корню эйфорию, которая нас поначалу накрывает, не допустить ее в нашу размеренную и понятную жизнь, открещиваемся от нее.

А может, нужно просто расслабиться? Словить этот кайф, раз уж пришел. Принять это состояние начинающейся болезни. Она, болезнь, очень этого не любит. Она любит играть в войнушку. Привыкла, чтобы ей сопротивлялись, боролись с ней и ей проигрывали. А мирного сосуществования не терпит.

Я капнула в аромалампу несколько капель масла розы – и антисептик, и приятно. Выпила лекарство. Сделала себе чашку кофе – ну и что, что нос не дышит? И начала писать в удовольствие.

Болезнь – не повод раскисать, а самое подходящее время для того, чтобы замедлиться. Задуматься, куда бегу. Не пробегаю ли мимо чего-то важного.

Болезнь, может, для того и приходит. И отказавшись от военных действий, я ей не поддаюсь. Я ее обезоруживаю.

Я сегодня нежу себя, а неизвестно как проникший в организм вирус мне в этом помогает. И я надеюсь, это лишает его сил.

7 декабря

Книга про декабрь

Сегодня электронная библиотека выдала мне книгу. Зачем я ее заказывала? Кто ее мне порекомендовал? Она вообще к чему?

Я не помнила. Но начала читать.

Прочла предисловие. Ничего не поняла и перешла к первой главе. А она называлась «Декабрь».

Я как будто услышала это слово, произнесенное кем-то громко и внятно. Вздрогнула.

Первая мысль: это же мой декабрь. Это мне. Эта книга пришла вовремя.

Другие главы были посвящены другим месяцам года. И рядом с каждым стояло какое-нибудь слово. Рядом с декабрем стояло «Любовь».

Откуда я знаю, что этот месяц особенный? Это даже не месяц, а какой-то большой путь, который еще предстоит пройти, изучить, в котором еще предстоит повариться.

Он не спешит проходить, пролетать, случаться, как это было раньше.

Он переворачивается медленно, как пласты весенней земли под ножом тяжеленного плуга.

Моя реальность

Почему я выбрала именно декабрь? Такой неприютный, черно-белый, безрадостный. Сама не понимаю.

Похоже, это он выбрал меня. И когда я пишу об этом, сейчас, в эту самую минуту, в теле появляется тепло. А спине и вовсе становится жарко. Я уже знаю – это подтверждение.

А может, я сама творю свою реальность? Объявляю месяц самым лучшим в году, и после этого у него нет другого варианта, кроме одного – подстроиться.

Эта новая реальность – легкая и текучая, игривая и непредсказуемая. Она запросто включает для меня солнце в пасмурный день, подбрасывает людей в онлайне, с которыми мы никак не могли бы пересечься вживую, щедро дарит безумные идеи, от которых внутри разгорается небольшой костер.

Она дразнит совпадениями и подбадривает подсказками.

Она охотно идет навстречу и загадочно улыбается. В ней так круто!

Она неуловима. Но сегодня утром мне, кажется, удалось к ней прикоснуться. Может, потому, что я про нее написала?

Бомжиха

Я шла по бульвару. Народу в этот ранний час почти не было. Только навстречу мне двигалось какое-то странное существо: пальто явно с чужого плеча, из-под него торчат спортивные штаны в гармошку. Картину завершали драные перчатки и два больших пакета в руках с пустыми жестяными банками.

Существо было женского пола и двигалось прямо на меня. А, не дойдя пару шагов, громко произнесло, глядя куда-то за меня: «Вы мне должны дать пятьдесят рублей на проезд».

Я остановилась. Как вкопанная.

Не знаю, как там гипнотизируют цыганки, когда люди отдают им последнее. Эта дама средних лет цыганкой не была. Но…

Она говорила с интонацией сверженной большевиками императрицы.

Я открыла сумку, достала кошелек… Все это время она смотрела мимо меня и вдруг хорошо поставленным голосом добавила: «Представляете, в трамвае кошелек украли. Такая неприятность!»

Я уставилась на нее с открытым ртом.

Было ясно, что она давно уже не ездит ни на трамвае, ни на метро – ее туда просто не пустят. А уж о том, чтобы украсть у нее что-то, и речи не могло идти.

Но сказано это было тем же торжественным тоном великосветской дамы.

У меня даже не возникло вопроса – подавать или нет. Такое впечатление я просто обязана была оплатить – ни разу никого подобного не встречала.

К тому же, она почему-то вызывала у меня уважение.

Я протянула ей полтинник, услышала в ответ «Благодарю» и почувствовала себя последней замухрышкой.

А она подняла с земли свои безразмерные пакеты и неспешно пошла дальше по бульвару.

8 декабря

Вещи

Начала пользоваться вещами, которые раньше казались бесполезными – их накопилось великое множество.

Тонкий подсвечник.

Теплый плед с рукавами.

Изящный бокал, оставшийся в единственном экземпляре.

Удобная джинсовая рубашка.

Тетрадь с рецептами бабушки…

Всего так много, что чувствуешь себя невероятно богатой.

Так и есть.

Можно достать красную кружку, подаренную кем-то на Новый год, налить в нее ароматный кофе и наслаждаться.