Срочно требуется жена и мама

Глава 2

Я невольно ощутила неловкость и какие-то шишки в стуле. Мальчики смотрели с радостью, предвкушая начало новой жизни. В конце концов, именно за этим они украли сунтрантан и вытащили меня из моего мира. Марта выглядела радостной – она готова была прямо сейчас взяться за предсвадебные хлопоты, пошив платья и приготовление блюд для банкета на тысячу персон. Мартин важно покачивал головой, одобряя идею Пита в общем свете предложения министра.

А ректор вин дер Моот смотрел на меня так, словно я была блохой на предметном стекле микроскопа.

Причем очень наглой блохой.

– А зачем министр приказывает вам жениться? – спросила я, когда молчание и пронизывающий взгляд ректора сделались невыносимыми.

– Затем, что не хочет моей спокойной жизни, – сухо ответил Эван и не сдержался: его лицо неприятно дрогнуло, и он объяснил каким-то нервным тоном: – Ну потому, что с его точки зрения семейный человек более надежен, чем неженатый. Я вдовец, какое-то время он это терпел, потом стал намекать, а сегодня уже сказал в открытую.

– А почему? – поинтересовалась я. – Что-то случилось?

Ректор снова прокрутил вилку в пальцах с такой скоростью, что она на миг растаяла в воздухе.

– Случилось. В академии Морндервуд скандал, у ректора открылся роман с третьекурсницей, – недовольно ответил Эван. – Можно подумать, что если я женатый человек, то это помешает мне крутить шашни! Нет, министр просто хочет загнать всех в стойло по своему образцу!

Он возмущенно швырнул вилку на скатерть и сделал глоток вина. Я понимающе кивнула. Мой прежний начальник был женат, но ни жена, ни трое детей не мешали ему окучивать мало-мальски привлекательных подчиненных. Я с его точки зрения была некрасива: блондинок он считал уродливыми бледными мышами, ну и слава Богу.

– И сегодня он прислал мне письмо, – угрюмо продолжал ректор. – Искренне надеялся, что мое горе успело угаснуть, и я готов начать новую, приличную и правильную жизнь. Словно у меня есть время на такие глупости! Словно у меня есть силы!

– Ну дорогой мой, это совсем не глупости, – принялась увещевать его Марта. – Я до сих пор не знаю, почему ты решил, что недостоин любви, и заперся на сто замков вот во всем этом…

– У меня нет времени бегать за любовью! – рыкнул ректор так, что Марта отшатнулась от стола вместе со стулом. – Мне нужно удерживать проклятие, чтобы оно не разрушило всех нас! Мне нужно растить детей, я хочу увидеть, как они в первый раз обратятся и взлетят! А не перебирать баб и не надеяться, что одна из них окажется истинной любовью!

Я понимающе кивнула. Истинная любовь была той вещью, в которую даже я в свои двадцать два давно не верила.

Может, она и была когда-то в прежние века. Но не сейчас.

Мир изменился. И люди тоже.

– Что, мейм Лери? – видимо, ректору не понравилось, как я качнула головой в ответ на его вспышку. – Хотите сказать, что понимаете меня?

Я неопределенно пожала плечами.

– Хочу сказать, что проблемы надо решать, – ответила я. – Раз министр приказывает, женитесь. Пусть это будет простой договор. Например, вы как можно быстрее найдете или создадите новый сунтрантан, а я стану вашей женой. Фиктивной, разумеется.

Да, у меня была склонность к авантюрам. Чего уж там задумываться, с учетом того, что я оказалась в другом мире.

Надо подхватывать жизнь за хвост и пытаться не утонуть.

Ректор как-то вдруг успокоился. Взрыв иссяк, не разрушив ни его души, ни чьей-то жизни. Ледяная броня вернулась на место, сковав Эвана и не давая горечи и боли выплеснуться на свободу.

– И что будет с нашим браком, когда вы отправитесь в свой мир? – поинтересовался он сдержанным деловым тоном.

Я пожала плечами.

– Инсценируйте мою смерть. Мало ли? Вот так сработало проклятие вашего бывшего тестя.

– Пап, ну пожалуйста, – подал голос Джейк. – Мы старались…

Ректор бросил тяжелый взгляд в сторону мальчика, и Джейк умолк и опустил голову еще ниже.

– Старались они. Я даже думать не хочу, сколько придется выложить за новый сунтрантан! Ладно, – Эван вздохнул и поднялся из-за стола, давая понять, что ужин подошел к концу. – Я должен все обдумать, а пока никого не задерживаю. Марта, устрой мейм Лери в одной из гостевых.

– Конечно, мой дорогой, разумеется, – закивала Марта и торопливо двинулась к дверям.

Я кивнула ректору на прощание и пошла за фриндой. Когда мы оказались в коридоре, то Марта со вздохом сказала:

– Милая мейм Лери, не обращайте ну ровно никакого внимания на эту вспышку! Эван добрейшей души человек, просто у него очень тяжелая жизнь. Он старается не показывать, как плохо ему бывает, но вот знаете, мы с Мартином из глины, так и глина иногда трескается, как посмотришь, что творится кругом, а что уж говорить о живом человеке… И он очень переживает за детей, очень! Вы уж простите его за нынешнюю резкость. Прилетел домой с проблемами, а тут новые заботы. Ему тяжело, очень тяжело.

Окна гостевой комнаты, в которую меня привела Марта, выходили на заснеженный сад. В золотом свете фонарей порхали снежинки, статуи надели белые шапки и шубы, и я увидела, как по одной из дорожек катится большой растрепанный шар. В темно-серой шерсти с монотонностью механизма раскрывался зубастый рот, поглощая выпавший снег.

– Что это? – спросила я. Марта посмотрела в окно и махнула рукой.

– А, это сомблемби. Домашний слуга. Кто-то же должен чистить снег и убирать пыль, правда? Ну вот, это лучшая гостевая, вам тут будет хорошо да уютно. Завтра я закажу вам одежду, а сегодня уж как-то так.

Я согласно кивнула. Комната была похожа на шкатулку с драгоценностями: мебель, инкрустированная перламутром, громадная кровать под шелковым покрывалом с вышитыми птицами и рыбинами, светлые обои с золотым цветочным рисунком – все здесь было воздушным, легким и беспечным и никак не соответствовало мрачному настроению хозяина дома. В камине весело потрескивали поленья, и на какой-то миг я представила, что снимаюсь в кино.

Когда закончатся съемки, я вернусь домой. Но пока это чудесная возможность отдохнуть, расслабиться и провести время в приличном месте, а не в офисе и не среди сквозняков и скрипучих полов съемной хрущобы.

– Спасибо, фринда Марта, вы очень добры, – искренне поблагодарила я, и фринда улыбнулась.

– Ох, милая мейм Лери! – вздохнула она. – Хоть бы вы у нас и правда надолго!

***

Думала, что не смогу заснуть от пережитого – и рухнула в сон без сновидений сразу же, как только накрылась одеялом. Организм решил, что на сегодня с него хватит, и просто выключился.

Из сна меня вытряхнуло едва уловимое прикосновение к лицу. В первые несколько мгновений я не понимала, где нахожусь, и почему прямо перед глазами болтается какая-то серая тряпка. Отмахнулась от нее – комнату сразу же залило воем, а я окончательно пришла в себя.

Это дворец ректора вин дер Моота. Его дети вытащили меня из моего мира. И ректор обдумывает наш с ним фиктивный брак, потому что министр трясет его за шиворот.

Я все это вспомнила, а потом закричала, увидев, что это не тряпка, а призрачная распахнутая пасть. Наполненная бесчисленными кривыми зубами, она разинулась от пола до потолка, и в ее глубине кружил завораживающий хоровод созвездий.

И почему-то пахло кровью. Запах был такой густой и жестокий, что невольно подступала тошнота.

Продолжая кричать, я попятилась на кровати к изголовью, туда, где стояла большая лампа – подхватила ее и, почти проваливаясь в отвратительную безвольную покорность, швырнула в сторону пасти. В ту же минуту комнату наполнил звон, и я услышала:

– Аскендо!

Призрак завыл, и я увидела ректора – он вбежал в спальню и сейчас стоял, выбросив вперед руку с чем-то зажатым в пальцах. Пасть снова распахнулась, и Эван шагнул вперед, угрожающе повторив:

– Аскендо!

Послышалось шипение, словно на что-то горячее плеснули воду, и призрак растаял. Эван вздохнул, подбросил на ладони что-то похожее на кусок темного стекла, и спросил:

– Живы? Голова не кружится?

– Жива, – ответила я. – Все в порядке. Что это было?

Эван устало опустился в кресло у камина и ответил:

– Брайн вин дер Галтан. Мой тесть. Вернее, оттиск его души.

В спальне было тепло, но в этот миг меня снова окутало холодом. То ли он шел от Эвана, то ли от того, что во дворце жило привидение.

– А зачем он тут появился? – озадаченно спросила я, ныряя под одеяло. Незачем ректору рассматривать мое белье.

Впрочем, судя по его лицу, он либо смотрел только на призрака, либо ему вообще было наплевать на меня.

Я решила, что это в каком-то смысле досадно.

– Видно, почувствовал, что вы здесь, – угрюмо ответил Эван. – И возмутился: как это я смею жить дальше, когда его дочь умерла, а он меня проклял.

Я вздохнула.

– Не понимаю, как можно проклясть собственных внуков, – призналась я. – Не хочу понимать.

Ректор усмехнулся, и только теперь я поняла, что он примчался ко мне на выручку босиком и в пижаме. Он тоже это понял, потому что едва уловимо вздрогнул всем телом, словно ему сделалось не по себе.

– Мы же виноваты в том, что Анна умерла. Пит виноват в том, что родился, я – что зачал детей. Джейк просто так, за компанию, – ответил Эван, и на его губах снова зазмеилась неприятная холодная улыбка.

– А знаете, что? – вдруг спросила я. – Кажется, я поняла, почему ваш тесть отправил сюда свое привидение.

Ректор вопросительно поднял бровь.

– И почему же?

– Он испугался! – воскликнула я и даже хлопнула в ладоши от волнения. – Он испугался, что у вас все получится, что вы сбросите проклятие! Поэтому и притащился сюда, чтобы я умерла от страха… он же не ходит в вашу академию?

Улыбка Эвана сделалась мягче, словно я неожиданно заговорила о чем-то очень важном – о чем-то таком, что он давным-давно задвинул куда-то за край мыслей и жизни, чтобы никогда не вынимать.

Потому что это больно. Слишком больно.

– Нет. Не ходит.

– А я подозреваю, что там есть студентки, которые засматриваются на вас. И очень даже не против стать женой ректора.

Улыбка растаяла, будто ее и не было. Эван смотрел на меня тем взглядом, который вымораживает душу до дна, советуя больше не говорить глупостей.

Но он не уходил. По-прежнему сидел в кресле.

– Давайте просто поговорим, – дружески предложила я. – Мы же с вами просто люди, нам обоим нужна помощь, и мы можем помочь.

Ректор вопросительно поднял бровь.

– Хотите сказать, что готовы вот так выйти замуж за человека, которого знаете меньше суток?

– Почему бы нет? Вы ведь не плохой человек.

– Это с чего же вы так решили? – бровь Эвана поднялась еще выше.

– Если бы вы были плохим человеком, то скандал был бы с вами, а не с ректором той, другой академии, – сказала я. – Так что давайте просто помогать друг другу, раз это пока в наших силах.

Эван устало усмехнулся.

– Что ж, – вздохнул он. – Давайте пока спать. И посмотрим, что будем думать обо всем этом утром.

***

– А она не испугается? Вдруг решит, что мы горные тролли?

– Нет, дурик! Мы же зелень оттерли.

Я приоткрыла глаза и в щелочку между веками увидела, как мальчики что-то прикрепляют к двери. Понятно, очередная шалость. Но, кажется, добрая.

Что ж, надо ее поддержать.

Осторожно, стараясь не привлечь внимания ребят, я спрятала голову под одеяло и прогудела из-под него густым громким голосом:

– А кто это там проказит? Дети вин дер Моот?

Мальчишки заорали, и я услышала грохот. Высунувшись из-под одеяла, я увидела, что Пит стоит и рыдает во все горло с перепугу, а Джейк свалился с табуретки.

Над дверью красовалась полоса ткани, на которой было написано: “Привет, Лери!”. Зелень на лицах мальчиков и правда поблекла.

– Фух, Лери, ты нас напугала! – облегченно воскликнул Джейк.

– Мы решили, что это дедушкин призрак, – добавил Пит.

– И часто он вас так пугает? – поинтересовалась я.

Если такая харя, которая открыла пасть надо мной ночью, появляется перед детьми, то старому Брайну вин дер Галтану стоило напинать, как следует.

– Бывает, – нехотя ответил Джейк, а Пит вздохнул и сказал:

– Он говорит, что мама из-за нас умерла…

– Вот ведь старая сволочь! – не выдержала я. Конечно, нельзя так говорить при внуках про их деда, но у меня просто не хватило сил держать рот закрытым.

– Да, папа тогда так же сказал! – весело сообщил Джейк. – И поставил в нашей комнате защитные чары! Дед тогда прислал письмо, сказал, чтоб мы не взлетели никогда! Я сказал, что еще как взлечу, а потом ему на крышу кучу навалю!

– Кучу-вонючу! – рассмеялся Пит.

Удивительно, но детей все это не удручало, а забавляло. Вот ведь детство: ты ко всему можешь относиться легко и забывать о бедах, как только появляется что-то интересное.

– Спасибо за плакат, – улыбнулась я. Незачем говорить о призраке вздорного старого дурня, лучше займемся хорошими делами. – Так, вы сейчас идите в свою комнату, а я скоро вас догоню.

Обрадовавшись, что их затея пришлась мне по душе, мальчики выбежали из гостевой. Я отправилась в ванную привести себя в порядок, а когда вышла, то увидела фринду Марту, которая успела заправить кровать и аккуратно раскладывала по покрывалу одежду.

– Дорогая мейм Лери, доброе утро! – пропела она. – Вот, Эван распорядился доставить вам одежду по последней моде. Вам будет очень удобно, платья просто чудесные. В таких ходит и мейм вин дер Хаат, и девицы дома ван Райн! Эван, конечно, ни за что не покажет виду, он скорее умрет, чем откроет, что у него на сердце, уж такова его натура, но я клянусь, он рад, что вы теперь тут, с нами.

– Почему же вы так решили? – спросила я.

Платья, которые фринда Марта выложила на кровать, подошли бы какой-нибудь герцогине или принцессе. Дорогая плотная ткань с набивным рисунком, отделка изящным серебряным кружевом – ректор Эван не поскупился на наряды. В отдельном бумажном пакете с печатью магазина были чулки и панталоны, и я невольно задалась вопросом, насколько они удобны.

Ладно, разберемся. Не высшая математика – а с ней приходилось разбираться в свое время, какой-то умник добавил ее в учебную программу для второго курса на факультете иностранных языков.

Ничего. Победили математику – победим и чулки.

– Потому что он на самом деле очень добр, мой бедный мальчик, – вздохнула фринда Марта. – Раньше он был совсем другим. Открытым, искренним, душевным… Не скажу, что он прямо обожал мейм Анну, как в романах, но они жили дружно. Родители их обручили, как только дети родились на свет. Достигли полных лет – и сразу в законный брак. А потом мейм Анна умерла, упало это проклятие, и Эван замкнулся в себе. Закрылся на все замки. Ох, дорогая мейм Лери, я из глины, но у меня прямо сердце трескается, когда я думаю о его горе!

На лицо ужасные, добрые внутри. Отлично.

И раз фринда Марта так говорлива, то узнаю-ка я о ректоре побольше.

– Я даже не знаю, как с ним найти общий язык, – призналась я.

Марта тотчас же махнула рукой.

– У вас все получится, мейм Лери, даже не сомневайтесь! Вот верите, у меня такое чувство, что вы сможете вытащить моего бедного Эвана из той раковины, в которой он закрылся. Как биррская устрица: хлоп! – и поди выковырни, если сама не захочет выйти.

– И как же тут поступают с такими устрицами?

– А тут все очень просто, надо так подуть ей на гребешок, теплым дыханием. Это как бы такая ласка получается.

Значит, мне нужно приласкать ректора, чтобы он не смотрел на меня, как на вошь. Боюсь только, что если я решу это сделать, он меня сожрет сырой и без соли.

– А что он любит? – поинтересовалась я. – Может быть, получится сделать ему маленький подарок или сюрприз?

Марта восхищенно всплеснула руками.

– Какая чудесная мысль, милая мейм Лери, какая славная мысль! Подарок это очень хорошо, это замечательно! Вот что я вам скажу: вы ведь видели, как летел мой дорогой Эван?

Конечно. Такое не забудешь. Я кивнула.

– А вы заметили, что на коже его левого крыла есть маленькая трещинка? Я давно предлагаю ее залечить, замазать, но Эван только отмахивается. Вот если бы вы проявили внимание и заботу о нем, то я уверена, я готова поклясться, что ему это пришлось бы по сердцу.

Я пожала плечами.

– Это как-то не совсем похоже на подарок.

– Тогда можно подарить ему марципановые конфеты, он их любит с детства, – улыбнулась фринда Марта. – Я вам расскажу, где кондитерская.

***

Ректор улетел в академию ранним утром, так что завтракать мы сели без него. Джейк попробовал было скатать шарик из хлеба, но фринд Мартин тотчас же крепко взял его за ухо и вкрадчивым тоном осмелился:

– Опять гадить изволим, вредитель?

– Я не гажу! – пискнул Джейк. – Я хочу маленького фринда слепить. Чтобы он с нами бегал.

Мартин гулко расхохотался.

– Умишка-то у тебя хватит? Правильно слепить, правильно наложить оживляющий знак! Это тебе не проказить, для этого соображение нужно!

– И фриндов лепят не из еды, мой маленький, а из глины, – добавила Марта и погрозила кулаком: – А ну пусти ребенка!

Мартин неохотно подчинился и сказал:

– Видели бы вы, мейм Лери, как эти вредители позавчера веник подожгли! Махали им по комнате, дворец только чудом не вспыхнул! Вот пришел бы господин ректор, а тут головешки.

Джейк опустил нос к тарелке с омлетом, старательно делая вид, что он тут не при чем и вообще сожалеет. Пит сидел с таким же видом, но взгляды, которые он бросал на нас исподлобья, были яркими и веселыми.

– Зачем это вы подожгли веник? – поинтересовалась я.

– Мы видели, как папа окуривал комнаты от темных снов, – пискнул Пит. – Решили, как он…

– Так он-то не веником махал! – рыкнул фринд Мартин. – Он взял маленькую травяную метелку, как уставом предписано. Зачарованные травы, осторожно поджечь, плавно водить.

– У нас же не было такой метелки, – пробормотал Джейк. – Мы решили, что веник подойдет, а он как пыхнул!

– Он потому пыхнул, что мы им снег подметали, и он на веточках остался немножко, – сказал Пит. – Ну, то есть ненастоящий снег, а из стиральной пыльцы. Мы хотели, чтобы и в комнате была зима.

Фринда Марта со вздохом покачала головой.

– Десятифунтовый пакет рассыпали по всей детской, – вздохнула она. – Но это же дети, так они познают мир! Господин Харменс, батюшка нашего дорогого Эвана, бывало высаживал его маленького в саду – и проказь, сколько хочешь. Играй да веселись, лишь бы дитя было здоровенькое да сытое.

– Предлагаю сегодня не проказничать, а сделать для вашего папы что-то приятное, – сказала я, глядя на ребят. – Чтобы он убедился, что вам со мной хорошо, и чтобы я осталась с вами. Как вам такая мысль?

Мальчики шумно одобрили эту идею, Марта довольно заулыбалась, а Мартин угрюмо произнес:

– Когда они отцу сюрприз на день рождения делали, малая лаборатория дотла выгорела. Забрались туда, мерзавцы, и начали порошки смешивать. Слава богу я подоспел, вытащил их! А то бы одни косточки остались.

– Мы хотели сварить для папы беспростудное зелье, – объяснил Джейк. – Он летает высоко, всегда зимой простужается. И перепутали…

Я понимающе кивнула.

– Давайте лучше купим такое зелье. Его ведь можно купить?

– Можно, – ответил Мартин. – Я с вами пойду. А то прямо боязно вас одну с этими бандитами отпускать.

После завтрака я обнаружила, что ректор позаботился и о теплой одежде: из магазина доставили хорошее пальто с высоким воротником из черного меха, изящную шапку и сапожки. Мальчики, которых фринда Марта одела для прогулки, были похожи на круглых медвежат, замотанных шарфами до бровей. Мартин оценил, сказав:

– Им бы еще руки связать, чтоб надежнее было. Ну да ладно, как уж есть.

От дворца до улицы с магазинами нас довез экипаж. Я выглядывала из окна, рассматривая двухэтажные дома – маленькие, красные, коричневые и оранжевые, под бурыми черепичными крышами, они были похожи на игрушечные. Каждую дверь, выкрашенную в зеленый цвет, украшал еловый венок с красными лентами и золотыми шарами, и Мартин объяснил:

– Изволите видеть, скоро новый год. Я через неделю за елкой поеду. В прошлый раз кот хотел ее свалить да не успел, эти вот первыми управились.

– У вас есть кот? – спросила я. Ничего удивительного, в таком дворце обязательно нужны кошки. Мыши и крысы не дремлют.

– Есть! – радостно ответил Пит. – Вот такущий большой! Но он вчера испугался, когда мы сунтрантан взяли, и убежал. Я теперь боюсь, что он совсем с концами убежал.

– Вернется, – снисходительно откликнулся Мартин. – Посидит на чердаке, очувствуется и вернется, – он посмотрел на меня и добавил: – У кота одни нервы от этих вот.

Я понимающе кивнула. У всех котов так, если дома дети.

Вскоре экипаж остановился напротив входа в магазин, похожий на торговые центры моего мира: один вход и множество вывесок и дверей в широком коридоре. Выходя, я невольно отметила, что на нас смотрят с нескрываемым интересом. Немолодая дама в окружении стайки девиц моего возраста так и уставилась на меня и мальчиков. Мартин важно им поклонился и, когда мы вошли в магазин, негромко сообщил:

– Это мейм вин дер Гаральт. Очень хочет младшенькую выдать замуж за господина ректора. Ишь, уставилась на вас, дыру протрет!

– Возможно, решила, что я новая гувернантка, – сказала я, и Мартин фыркнул:

– Какая же гувернантка в таком пальто! Им такое не по чину носить. Они сразу поняли, что вы дама поважнее. Потому что…

Он не договорил. Из-за дверей в один из отделов, в который забежали мальчики, послышался грохот и выплеснулось пламя.

***

Мы с Мартином бросились внутрь, и нас едва не сшиб с ног продавец, молодой парень в форменном зеленом жилете.

– Бегите! – заорал он. – Бегите, сейчас рванет!

– Не вопрос! – рыкнул в ответ фринд Мартин и решительно шагнул вперед. – Пусть рванет, я только крепче стану.

Магазин был посвящен товарам для магии. Чего тут только не было! И пузырьки с разноцветными жидкостями, и конусы пестрой пыльцы на подносах, и связки трав, подвешенные под потолком, и свечи всех форм и размеров. Но самым главным сейчас было то, что над одним из пыльцовых конусов ярко-зеленого цвета завивался дым.

Запах разливался такой, что невольно хотелось закрыть глаза и прилечь в обморок.

– Оглоеды, вылезайте! – крикнул Мартин. – Живо!

Я посмотрела по сторонам, заглянула за одну из стоек и увидела Джейка. Мальчик сжался, уткнувшись лбом в колени, и негромко скулил от страха.

– Иди сюда! – я схватила его за плечо, выволокла из-за стойки и спросила: – Где Пит?

– Тут он! – фринд Мартин уже успел откуда-то выхватить Пита: мальчик обмяк в его руках без чувств. – Бегите!

Я дала Джейку направляющего пинка в сторону двери, и он вылетел из лавки так быстро, что любо глянуть.

А потом раздался взрыв.

Я еще успела обернуться и увидела, как дымок, который завивался над пыльцой, превратился в серое облако. Сквозь его клочья проглядывало рыжее пламя: злое, голодное.

Мартин вдруг раздался в плечах – сделался выше, шире, раздуваясь, словно воздушный шар. Я услышала неприятный хруст, а потом Мартин вытолкнул меня из лавки и вылетел в коридор вместе с Питом.

Потом мы все свалились на пол, и запах сделался таким, что я все-таки потеряла сознание.

Я очнулась от того, что чья-то рука похлопала меня по щеке. Открыла глаза: продавец, который давеча так лихо убегал из магазина, склонился надо мной и спросил:

– Это ваши дети, мэйм?

– Это дети господина Эвана вин дер Моота, – мрачным тоном объяснил Мартин.