Саломея

– С ума сойти, у тебя лучшие оценки по эстрадному танцу! Тебе точно нужно брать уроки по актерскому мастерству, и в следующем году ты поступишь сама. Никому не нужно будет улыбаться или платить. Конечно, заплатить – не проблема, но ты ведь талантище, вся в мать! – восторженно говорит Иродиада, закрыв за Соломеей дверь.

Девочка вернулась с последнего перед каникулами занятия, она жутко устала, но все равно чувствует себя полной сил и танца, который может опять вырваться наружу в любую минуту. Только если утром она хотела танцевать что-то жизнерадостное, порывистое, чтобы отпраздновать окончание учебного года, начало лета, каникул и приключений, то теперь хотелось двигаться не спеша, замирая после каждого движения, вкладывая в каждое па всю энергию молодого, натренированного тела.

– Мам, нет, я поеду в Джульярдскую школу, – она отбросила рюкзак и сделала пируэт.

Этот разговор о будущем Саломеи возобновлялся уже года три, с тех пор как она ушла из художественной гимнастики и стала показывать отличные результаты в танцах. Видимо, это было ее призвание, так как она не только хорошо танцевала, но и делала это с удовольствием, ежедневно, никогда не пропуская занятий. Если же все-таки бывали пропуски из-за болезни или европейских каникул, то, вернувшись, Саломея показывала Инне Александровне новый танец больной девочки или миниатюру «На яхте перед штормом».

Иродиада пошла следом за Соломеей в ее комнату, ей нужно было еще обсудить, когда они поедут на дачу.

– Да, давай сегодня, я только приму душ и поем, ладно? Все уже там. Маша сегодня спрашивали про суету на нашем участке – весь поселок обсуждает бесконечные разгрузки.

– Окей, отлично. Ирод приедет завтра днем, только что уехал по своим очень важным делам, – говорит Иродиада.

– Кстати, твой муженек опять спрашивал меня про танец семи покрывал. – Саломея повернулась к матери, – И рассказывал Николаю Александровичу про него. Достал уже. Я ему даже ничего отвечать не стала.

Иродиада нахмурилась:

– И правильно. Зачем только Инна Александровна выложила отрывок в ютуб?

– Ей очень понравилось, что у нас получилось. И все, кому она показывала, были в восторге. Но потом она прикинула, что из-за моего возраста у студии могут быть проблемы, типа, она учит детей эротическим танцам, и я теперь вообще не должна его исполнять, разве что на каких-то закрытых просмотрах. Жутко обидно. Вот уеду в Америку и там буду каждый день танцевать.

– Я поговорю с Иродом, чтобы он больше тебя не беспокоил, – озабоченно сказала Иродиада. Она встретилась глазами со своим нахмуренным отражением в зеркале, тут же расслабила лицо и быстро, профессионально отстроила улыбку.

Отражение мгновенно помолодело, но все же избитый комплимент: «Ты выглядишь одного возраста с дочерью» был бы лукавством – опыт в глазах не скроешь. Тем не менее, они выглядели чарующе рядом, гармонично дополняя друг друга: одного роста, только дочь – мускулистая, крепкая, а мать – тонкая, изящная; с одинаковыми глазами и овалом лица, только дочь – с еще по-детски округлыми щеками, а мать – с высокими очерченными скулами; обе с длинными волосами, только у дочери – каштановая волна, набежавшая на талию, а у матери – серебряно-золотой водопад натуральной блондинки, регулярно подравниваемый опытным стилистом.

– Но можно я возьму костюм? Я Маше обещала показать танец. И все равно же мне надо тренироваться.

– Мне кажется, на даче можно и по-другому тренироваться. Ну, ладно, бери. На следующей неделе, когда все разъедутся, сможешь потанцевать.

Пока Саломея мылась, Иродиада собрала себе сумку: расслабленное платье-халат и сандалии для праздничного вечера, розовый шелковый халат на утро – пикантно, но вполне приемлемо показаться в таком перед гостями за завтраком на даче.

Бибигул поставила перед Саломеей сэндвичи и сок для двоих. Девушка быстро принялась есть, одновременно публикуя фотки с тренировки, которые ей выслали друзья, и лайкая комплименты мальчишек.

Она вдруг вспомнила взгляды Ирода, но отмахнулась от воспоминания как непонятного: вначале, после свадьбы матери с ним, Ирод совсем не замечал Саломею, и они практически не разговаривали, но последние полгода она стала все чаще замечать его взгляды за столом. Они как будто просили о чем-то, и в ответ Саломея предлагала передать ему хлеб или соль. А после того, как на Ютуб был опубликован отрывок того злополучного танца, Ирод вдруг стал играть роль близкого родственника, интересовался ее делами, хвалил перед гостями и настойчиво просил исполнить танец семи покрывал.

После быстрого ланча она собрала рюкзак: спортивный костюм на вечер, несколько футболок, купальник, ноутбук, зарядки, какие-то мелочи, и они с матерью спустились в машину.

– Мам, а много завтра будет народу? Вообще, у нас разве поместиться столько человек, сколько было в прошлом году на днюхе Ирода?

– В прошлом году мы же в клубе отмечали.

«И он хотел меня показать», – про себя добавила Иродиада, а вслух продолжила:

– А в этом у нас будет такая дачная вечеринка только для близких друзей, но ты можешь позвать и Васю, и Машу.

– Ох, отлично, а то это было бы слишком скучно. И почему в этом году он все время заставляет меня садиться за общий стол?!

– Ну, ты подросла, теперь можешь сидеть со взрослыми. И потом, мы же семья, нас должны видеть вместе на мероприятиях.

Саломея зевнула, сильно открыв рот и с шумом выдохнув. Иродиада посмотрела на нее, собралась сделать замечание, но увидев, что зевок неподдельный, промолчала.

Подъезжая к своему участку, они увидели ребят на лавочке у пруда, ждавших Саломею, так что та выпрыгнула из машины, сразу начала болтать, хохотать и расталкивать мальчишек, которые все желали поприветствовать ее крепкими объятьями.

Заезжая к себе во двор, Иродиада подумала, что настолько молодо она, конечно, не может себя вести – это выглядело бы нелепо, но и в 16 лет она была другой. В 16 лет она была как Барби – длинная, тонкая, ноги тянуться во все стороны, а спина жесткая и всегда прямая. Друзей у нее не было, а улыбалась она только профессионально – во время выступлений. Тренер готовила ее к Олимпиаде, но Иродиаде становилось тесно в ее теле Барби, ей хотелось стать тряпичной куклой – она мечтала поступить в Театральное. Через год она поступила. Об этом написали во всех глянцевых журналах, Федор Иванов сделал для Вог отличную серию снимков, с полуслова поняв предложение Иродиады изобразить ее как Барби, а спортивные школы лишились немало талантливых спортсменок, решивших, что они тоже будут актрисами. Впрочем, предполагалось, что шумиха скоро спадет, а спортивные и театральные профессионалы были уверены, что Иродиада останется чемпионкой Европы по художественной гимнастике, которая мелькает в сериалах.

Но это ее собственное предоставление о себе как о Барби, воплотившееся в серии фотографий, вывело на нее Милу Беркову. Режиссерка выбрала Иродиаду на главную роль в сериале «Куклы». Стало очевидно, что у нее есть актерский талант, а еще – что у куклы есть чувства: она влюбилась в Сашку, партнера по сериалу с каштановыми кудрями, и накануне 19-летия родила Саломею. Это практически не помешало ей сняться во втором сезоне, но отложило свадьбу. Свадьбу, конечно, сыграли позже, но это уже было скорее обязательство перед журналами и рекламодателями, вместе они не жили.

После окончания училища Иродиаду стали приглашать сниматься не только в России, но и в Европе, ее лицо, гармонично соединившее черты славян, татар и казахов – она была родом из Поволжья, было универсальным и позволяло ей играть совершенно разные роли. Она отдала немало денег учителям английского и дикции, и чувствовала себя комфортно на съемочных площадках в Ирландии, Франции и Польше. Оглядываясь назад, кажется, она могла бы остаться европейской актрисой и жить в собственном большом maisón, но и в России регулярно появлялись интересные роли. Денег в кино было много, проекты становились все масштабнее, российские фильмы шли в прокат в Западной Европе, Южной Америке и, что важнее, в США. Особенно большие фантазеры говорили о том, что еще чуть-чуть, и российский кинематограф затмит Голливуд.

Иродиада так не думала, но она прекрасно осознавала, чем российский кинематограф для нее предпочтительнее американского и европейского. Степенью восхищения поклонников. Не сдержанного почитания таланта, которое она получала от европейских рецензентов, и жесткой требовательности европейских режиссеров, понимавших ее актерские возможности, а неуёмного восторга русских актеров-партнеров, слегка безвкусного обожания русских глянцевых журналов, неутомимой жажды заполучить ее в проект продюсеров и в постель – бизнесменов. Конечно, комфортнее всего ей было работать с Милой, и после сериала у них было еще два проекта, один из которых дошел до Каннского фестиваля, но обожание мужчин стало ее слабостью, которой у нее были все возможности потакать на родине.

Впрочем, согласно обычной неумолимой логики судьбы, ее настоящая любовь – Олег, не добивался ее благосклонности. Он выбрал ее на главную роль в трилогии русских сказок, посвященной волшебным героиням. И покорил ее тем, что, выражая восхищение ее талантом и красотой, не пытался покорить ее. Да, действительно, у него было жена и двое детей ненамного моложе Иродиады, но они были скорее обстановкой, в которой он жил, а не содержанием его жизни. Он искренне восхищался Иродиадой как произведением искусства, которое сам, между прочим, усовершенствовал, работая с ней почти год на съемочной площадке. Еще год они прожили вместе, сначала в Москве в квартире Иродиады, затем – путешествуя по Америке. Саломея училась в местных школах и онлайн в России, отношения матери с Олегом ее мало затрагивали: с одной стороны, у Иродиады всегда находилось время погулять с дочерью, сходить в кино или на шопинг, с другой стороны, сама Саломея была открытым ребенком, легко знакомилась с новыми друзьями, общалась онлайн со старыми.

В какой-то период Иродиаде казалось, что Олег бросит семью, и Иродиада станет его безусловно единственной женщиной, что он перестанет отвечать на звонки жены и изредка ночевать в старой квартире на Кутузовском. Но, если в искусстве он все время искал новые способы отразить мир, в своей жизни он уже не стремился к переменам. К счастью, с усмешкой, но уже без горечи думала позже Иродиада.

Без сомнений, он был ее творцом: его уроки помогли Иродиаде достичь новых уровней мастерства, а личные отношения сделали более глубокими чувства и на экране. Но со временем ее перестала удовлетворять роль произведения искусства. Она устала чувствовать себя дорогим редким объектом, но стеклянная витрина, созданная вокруг нее Олегом ради его спокойствия, не позволяла ей стать субъектом в роль жены, домохозяйки, спутницы жизни. И тогда она решила вернуться в роль обожаемой всеми богини. Она сама порвала с Олегом, сама объяснила себе, что больше не должна его любить и сама стала подбирать себе любовные истории. В 30 она все же вышла замуж – за Филиппа – самого богатого своего обожателя, успешного бизнесмена из Томска, которым, она чувствовала, можно управлять. Филипп, наверное, и хотел бы домохозяйку, но она осталась в амплуа богини: продолжала сниматься, путешествовать и блистать на ковровых дорожках.

Саломея подрастала, у нее тоже обнаружился актерский талант, который она раскрывала в танцах. Теперь они жили по больше части в России, частично – чтобы обеспечить Саломее постоянство школьной жизни и регулярные занятия в танцевальной академии, частично – потому что у Филиппа были государственные заказы, и уже было принято не демонстрировать связи с Европой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.