Узоры отношений

– Я и не знала, что ты такой злюка! Впервые слышу от тебя такие слова и пожелания. Мне кажется, что Мэгги и так много страдала, сначала из-за тебя, потом из-за Николя, а теперь ты желаешь ей, чтобы она страдала из-за Рауля. Я так не хочу! Я хочу видеть свою сестру счастливой.

– Я тоже хочу видеть Мэгги счастливой, но это не в моей власти. На водопой лошадь может привести и один человек, но заставить ее пить, если она этого не хочет, не смогут и десять. Так и наша Мэгги. Рауль прямо сказал ей, что влюблен в нее с того самого дня рождения, в твоем замке, а она ему просто нагрубила, потом он спас ее на прогулке, уступил ей свою лошадь, а сам …, ты же видела все своими глазами, чтобы он не делал, Мэгги всячески кривила губы и презрительно отворачивалась… А ведь он герцог, сын короля… Ему совсем нелегко сносить такие обиды. А Лизхен его не оскорбляет, не заигрывает с ним, а просто относится к нему с должным уважением. Должен же он где-то получить передышку от выходок Мэгги.

– Ты абсолютно прав. Я говорила с Мэгги, но она и меня не слышит. Единственный человек, способный поставить Мэгги на место – Николя. Не знаю, почему он ей все прощает, только загадочно улыбается… Я никак не могу к нему привыкнуть. Столько лет знаю, но всегда в его присутствии чувствую себя ученицей младших классов. У тебя нет такого ощущения?

– Мне он нравится, я его уважаю, как старшего брата, даже как отца, наверное. Он никогда не навязывает мне своих решений, не высказывает своего мнения, наоборот, я постоянно иду к нему за советом. Нет, без Николя мне будет трудно…. Надеюсь, ты не собираешься расстаться с ним и Ванессой?

– Нет, конечно. Они моя семья. Пусть не по крови, но по жизни. Я не представляю себе, как это – не увидеть их или малышей каждый день.… Нет, о таком я даже думать не хочу. Лучше ездить из дома в дом, но всем вместе, чем разбрестись по углам и изредка писать друг другу письма. Это не по мне…

***

– Сеньорита Эльза, или лучше Вас называть как-то по-другому?

–Как Вам удобнее, меня это совсем не задевает, если мы с Вами когда-нибудь станем хорошими друзьями, Вы будете, как и все, называть меня просто Лизхен. А пока, любая форма обращения, кроме грубой или насмешливой, меня вполне устраивает. Можете просто называть меня Эльза, если Вам так больше нравится.

– Нравится. У Вас необычное имя, у него столько значений. В каждом языке, в каждой стране оно звучит по-разному, а обозначает одно и то же. Вот мое имя везде звучит одинаково.

– Вы совершенно правы, Рауль. Я могу Вам перечислить все мои имена: Елизавета – так назвали меня мои родители, Элизабет – так называла меня бабушка со стороны мамы, Элиза – так звала меня тетя, Луиза – так звали меня подруги, Лиза, Лизи, Эльза, Лизхен – так называют меня самые близкие и друзья. Вот видите…

– Эльза, Вы замечательно рассказываете. Если Вас не затруднит, расскажите о жизни в Америке. Я ведь чуть не уехал туда послом, но в последний момент все переменилось, и я остался в Испании.

Лизхен с удовольствием рассказала о том, как они добирались в Америку на плавучем госпитале, как помогали медицинским сестрам стирать, гладить и сматывать бинты, что она увидела на корабле, как познакомилась с Мэгги и полюбила ее как сестру. Потом стала рассказывать о Мэгги, ее моделях, о том, что Мэгги очень известна в модных кругах Нью-Йорка. Рауль с ней согласился, что Магдалена всегда была самой яркой звездой на небосклоне. Он сказал это так убежденно, что Мэгги впервые восприняла это всерьез, у нее стало подниматься настроение. Она слабо стала сопротивляться похвалам Лизхен. Но Лизхен в два счета переубедила ее, что это не похвала, а простая констатация фактов. Постепенно Лизхен втянула подругу в общую беседу и дальше они уже ехали, весело болтая на разные темы.

Наступил вечер, Рауль подогнал машину к подъезду шикарной гостиницы и предложил переночевать в этом месте, сказав, что здесь очень чисто и хорошая французская кухня.

– Мы уже во Франции?– Спросила Лизхен.

– Еще пока нет, но эта гостиница принадлежит французам. Мне здесь нравится. В своих поездках, я всегда останавливаюсь именно в этом месте.

Как только они вышли из машины, к ним сразу же подошел швейцар и пригласил внутрь. Свободных номеров оказалось достаточно, чтобы все расположились с большим удобством. Дочь Ванессы слегка приболела, было решено остановиться в этой гостиницы до того времени, как малышка совершенно выздоровеет. Ресторан произвел на путешественников благоприятное впечатление, было предложено даже детское меню, что заслужило отдельную благодарность Агнесс, которая строго следила за своевременным хорошим питанием детей.

За ужином Филипп стал донимать Рауля разговорами об астрономии:

– Скажи, Рауль, если бы ты проехал мимо этой прекрасной гостиницы, ты бы ехал по дороге, ориентируясь по звездам?

– Это, конечно невозможно, проехать мимо этой прекрасной гостиницы. Но если бы это случилось, и мы бы оказались в чистом поле, без проложенных дорог, то, да, я бы с легкостью поехал ночью, ориентируясь только по звездам.

Они заспорили о созвездиях, которые можно разглядеть на небе ночью в этой части страны. Филипп быстро сдался, сказав, что большую часть лекций на эти темы он проспал, а вот Рауль всегда увлекался астрономией. Н.А. еще долго обсуждал с Раулем звездное небо, рассказывая, где и какие созвездия он наблюдал в своей жизни. Дамы заслушались, и все как один захотели выйти ночью на улицу, чтобы своими глазами увидеть это чудо, о котором спорят мужчины.

– Если хотите, Магдалена, я покажу Вам звезду, которая напоминает мне Вас.– тихо, чтобы больше никто не услышал, произнес Рауль, склонившись к Мэгги.

– Хорошо. Я и сама хотела попросить Вас сделать мне маленькую экскурсию по ночному небу. Вы так увлекательно об этом рассказываете.– так же тихо ответила Мэгги.

Они засиделись за столом до глубокой ночи. Девушки стали позевывать украдкой, тогда Филипп сказал:

– По-моему, пора идти, смотреть на звезды, не то наши дамы просто уснут за столом.

Решено было одеться потеплее и встретиться на крыльце через полчаса. Все собрались, как было условлено, не хватало только Лизхен. Мэгги сказала, что зайдет за подругой, но вернулась уже через пять минут, сообщив, что Лизхен сладко спит, свернувшись калачиком на диване. Все посмеялись и пошли подальше от фонарей, чтобы их свет не мешал любоваться чистым звездным небом.

Отойдя подальше в поле, спотыкаясь, и поддерживая друг друга, они задрали вверх головы. Чистое небо было сплошь усыпано мириадами звезд, над горизонтом поднималась желтая, почти оранжевая луна. Это зрелище так захватило их, что девушки не сдержали восторга:

– Почему мы никогда раньше не выходили смотреть на звезды?– зачарованно шепнула Филиппу Агнесс.

– Потому, что у меня уже есть своя звезда! Другие меня не интересуют. Ты стократ прекраснее.– откровенно любуясь женой, тихо ответил Филипп.

Рауль фон Р. стал показывать созвездия, одновременно рассказывая о них легенды. Это было увлекательно и удивительно. Потом Николай Александрович тоже кое-что рассказал о некоторых созвездиях, Филипп не остался в стороне и тоже вспомнил некоторые легенды. Ночь оказалась интереснее дня. Первой замерзла Ванесса, попросив прощения, она увела мужа, за ними ушли Агнесс и Филипп. Мэгги взяла Рауля под руку и тоже пошла в сторону гостиницы:

– Вы обещали мне показать мою звезду, Рауль.

– Конечно. Я не хотел показывать Вам ее при всех. Пусть это будет нашей тайной.

–Хорошо, согласна. Но где же она?

– Видите слегка к северу на небосклоне семь звезд, расположенных почти параллельными линиями, это созвездие "Близнецов". Самая яркая звезда называется Кастор, белая звезда, вокруг нее вращаются шесть звезд, но она самая яркая и прекрасная, совсем как Вы… правда тоже очень холодная – тихо добавил он.

– Как это здорово – иметь свою звезду.– мечтательно проговорила Мэгги.– И вовсе я не холодная, просто я грею только любимых людей, а остальных нет. Так бывает! Вот, Ванесса, она еще более яркая и прекрасная, чем кто-либо другой, но рядом с ней тепло и хорошо всем. Она собирает вокруг себя уйму народа, и все ее любят. Я так не умею и не могу. Наверное, я совсем не умею любить. Ведь любить тоже надо уметь? Разве нет?

– Я тоже не умею любить всех подряд. Может быть, я тоже не умею любить так, как это следует делать.… Не знаю…

– Благодарю Вас, Рауль за чудесный вечер.

– Это Вам, спасибо за прекрасную прогулку. Спокойной ночи, Магдалена.

Глава 11. Путешествие по Европе

Дорога в "Тунисский замок" Ванессы заняла больше недели, со всеми остановками и заездами в самые красивые места. Ведь они не были в Европе целых семь лет. После войны многое изменилось, что-то было безвозвратно утеряно, разрушено, что-то вспоминалось совсем иным, чем выглядело теперь. Но это были уже родные места, которые были знакомы с детства.

Чем больше Рауль узнавал своих знакомых, тем больше ему хотелось войти в этот круг избранных. Его поражало, с какой теплотой и заботой они относились друг к другу, как любили малышей, не разделяя на своих и не своих. Даже горничные и слуги казалось, предугадывали желания своих хозяев, во всяком случае, он ни разу не слышал, чтобы кто-то был недоволен или повысил голос. "Так не бывает!"– твердил он себе – "Этого просто не может быть". Но дни шли за днями, жизнь продолжалась в том же русле. Совместные обеды и ужины, смех, необидные шутки и внимательное отношение друг к дружке так вошли в повседневность, что он перестал удивляться, и только ночью, оставшись один, с грустью думал, что вот уже скоро расставание. Дома его ждало полное одиночество. Теперь занятия математикой и астрономией в тишине своего кабинета, уже не казались ему столь желанными, как прежде. Теперь хотелось насыщенной жизни, хотелось делать что-то нужное и обязательно в кругу, если не семьи, то друзей.… Вспомнилось то острое чувство тоски, когда из замка Агнесс уехали Ванесса и Филипп, все сразу замерло, тишина просто угнетала. Тогда его окружали люди, но они казались тенями, бестелесными и безголосыми. А ведь у него в доме не будет даже такого. Кроме слуг – никого.

Наконец, путешествие по странам закончилось. Машины въехали на площадь перед "тунисским замком", на ступенях их встречали все слуги, во главе с управляющим. Оглядевшись по сторонам, Ванесса сделала вывод, что это первое место в Европе, которое совсем не изменилось. Казалось, что время застыло в тот день, когда она закрыла за собой дверь собственного дома. А теперь произошло пробуждение. В огромных светлых залах зазвенели восторженные детские голоса, что-то с грохотом разбилось, Долли стала выговаривать кому-то из детей, что так делать нельзя… Слуги начали разносить по комнатам вещи, доставая их из машин. Замок ожил.

Впервые за десять дней к ужину все вышли, как положено, в вечерних туалетах, вся обстановка обязывала к утонченному поведению. Вспомнились старые добрые времена, когда условностям придавали большое значение. Блеск драгоценностей, красивая одежда, соблюдение этикета, все выглядело так, как будто замок здоровался с хозяевами, а хозяева, отдавали ему должное уважение. Ужин начался очень торжественно, даже чопорно. Но Филипп не был бы Филиппом, если бы уже через несколько минут не стал смешить дам, к нему присоединились остальные мужчины, и все встало на свои места.

Несколько дней они просто отдыхали после долгой дороги, но на пятый или шестой день, когда Рауль фон Р. подошел к Николаю Александровичу, чтобы сообщить ему о своем решении уехать, тот в свою очередь спросил:

– Вы торопитесь, герцог? Вас ждут какие-то срочные дела?

– В общем-то, нет, граф. Просто я сам не знаю, чего я хочу. Мне надо уехать и подумать…

– Ну, если так…. Но я, хотел попросить Вас задержаться здесь еще несколько дней. Завтра мы с Филиппом хотим съездить в замок Агнесс, он тоже стоит на этой же реке, но дальше по течению. Надо посмотреть, насколько он пострадал от бомбежек, можно ли там что-либо сделать. Ехать туда всем вместе не стоит. Вот я и хотел, чтобы Вы остались с нашими дамами, пока мы будем там.

– Хорошо. Но я бы мог быть Вам там полезнее, ведь по образованию я архитектор. Возможно, что и мои советы смогли бы Вам помочь.

– Я этого не знал. Это очень удачно. Тем более прошу Вас задержаться. Мы съездим на разведку, все осмотрим, а потом вместе обсудим. Как Вы считаете?

– Буду рад быть Вам полезным.

После завтрака Николай Александрович и Филипп уехали, пообещав вернуться на другой или третий день. Ванесса попросила Рауля осмотреть вместе с ней каменную стену над рекой, которая осыпалась в некоторых местах и грозила совсем обвалиться, сделав спуск к реке невозможным. Агнесс и Лизхен остались дома вместе с детьми. А Ванесса и Рауль, захватив Мэгги, пошли осматривать стену.