Серебряный путь
И вот тогда – когда он окажется в темнице, из которой не сможет убежать…
Тогда и наступит в его жизни счастливый Хайденвин.
***
Джазегамар
Во время обеденной остановки маги из отряда поздравили Джаса с тем, что тому наконец-то удалось поставить на место тощего целителя. Надо же, вы только посмотрите —он теперь больше не ухмыляется и не ржёт, как конь, со всего, на что ни посмотрит… а только плетется позади всех, словно тень, и мрачно молчит.
Но были и те, кто здраво рассудил, что парень явно не в себе, а болезнь целителя не на пользу всему отряду – это ведь пока ещё ничего не случилось, никто не напал… а случись какие тяжёлые ранения или не менее тяжёлые переживания, кто будет из всего этого их вытаскивать?..
Рассудив так, они тут же принялись передавать целителю лучшие кусочки. В конце концов, видя что еда так и не произвела на того должное впечатление, Маку налили целую кружку вишнёвого эля – для восстановления сил души. Мак выпил эль и потерянно прислонился к толстому стволу дерева, возле которого сидел: голова откинута назад, прижата к твёрдой коре дерева, глаза закрыты, брови страдальчески сведены вместе, губы сжаты.
Джас, который всё больше хмурился, наблюдая эту картину, сообщил, что остановка будет длинной, сейчас можно немного расслабиться и отдохнуть в тени деревьев, а потом они снова отправятся в путь.
***
Ариана
Она обедала со своей горничной за импровизированным столом, роль которого играл сундук, вытащенный магами из повозки.
Её горничная сидела на небольших мешках с вещами, где были в основном шерстяные покрывала, которые отдала им жена старейшины в Аквенире. Ариана же воспользовалась лежащим на поляне толстым стволом дерева, которое когда-то было вырвано с корнем сильной бурей, а теперь служило путникам то столом, то стулом, то и тем, и другим, одновременно.
Принцесса доедала яблоко, опираясь рукой на ветку, удобно выступающую из кроны поваленного гиганта и думала о том, что порой в жизни случаются сильные бури и потрясения, когда кажется, что всё кончено… Но потом жизнь находит тебе новое применение и новую достойную цель. И становится очевидно, что ещё есть возможность возродиться заново, как эта молодая поросль у корня поваленного дерева, из которой скоро вырастет даже не одно, а много деревьев.
Оторвавшись от своих мыслей, Ариана заметила, что на поляне, где обедали маги, никого не осталось – воины разбрелись кто к ручью, а кто к лошадям, чтобы проверить крепления… Только целитель Макариус Росс сидел, опершись головой о дерево.
Она подошла ближе. Глаза Макариуса или Мака, как все его называли, были закрыты.
Лицо было каким-то безжизненным, без всяких эмоций. Хотя нет, Ариана всё-таки уловила одну эмоцию – на лице Мака было выражение… обреченности.
Удивившись, она присела напротив, а целитель, словно почувствовав движение воздуха, открыл глаза и посмотрел на неё. И в глазах было столько всего, что Ариана на мгновение перестала дышать… Пытаясь разобраться в том, что означает тёмно-синее, почти чёрное пламя в глазах, которые ещё недавно были светло-серыми с легким оттенком неба, она произнесла первое, что пришло в голову.
– Когда мне плохо, я думаю о том, что время скоро покажет, что в этом хорошего. Всё, что с нами происходит ведёт к росту даров духа.
Ариана вздрогнула. Что ещё за дары духа? Слова, которые только что прозвучали, были непонятны ей самой. Первую фразу она говорила о себе, а вот вторая фраза, хоть и была сказана её голосом, но была явно не от неё. Может, пророчество?.. Чёткого ощущения, которое было у неё от пророчеств, нет… но слова о дарах духа точно не из её мыслей.
Целитель закрыл глаза и едва слышно застонал.
Она встала и коснулась тыльной стороной руки его лба, пытаясь понять, есть ли жар. Нет, непонятно!
И тут рядом с ней кто-то негромко кашлянул, Ариана резко обернулась.
На поляну вышел Джас, мрачный командир отряда боевых магов. Подошёл к целителю и она отступила в сторону. А Джас, подхватив того на руки, как ребёнка, переложил на покрывало возле дерева. Затем соорудил подушку из своего дорожного плаща и подложил тому под голову.
– Что с ним? Он болен? – обеспокоенно спросила Ариана.
– Парень запутался. Ему надо отдохнуть и взять себя в руки. – Джас убрал выбившуюся из собранных в хвост волос Мака прядь и аккуратно заправил тому за ухо.
Глядя на этот жест, Ариана подумала, что этих двоих связывает нечто большее, чем этот поход. Это или очень большая и давняя дружба… или особый договор, что-то вроде «жизнь за жизнь», пусть и не произнесенный вслух.
Джас между тем решил накинуть на ноги Мака тонкое покрывало, и уже расправил почти все складки, как вдруг удивлённо уставился на его руку. Ариана тоже посмотрела. Серая льняная рубаха задралась почти до локтя и обнажила кожаный браслет на запястье с вплетенной в него круглой эмблемой на золотой нити.
– Надо же, герой Победы Ивлегана! – Присвистнул Джас, прочитав надпись на эмблеме.
Ариана вспомнила кровавую войну прошлого лета со степной царицей Чомит, которая вторглась в Империю и быстро захватывала приграничные королевства. И только в городе Ивлегане удалось разгромить её огромное войско. До Северного Предела тогда царица не добралась, но следующим объектом её нападения, в случае захвата Ивлегана должен был стать Аэлан, столица Севера. Хорошо, что этого не произошло! И к этому был причастен человек, который по каким-то одному ему ведомым причинам или в силу некой странной болезни сейчас был не способен о себе позаботиться.
– Может переложить его в нашу повозку? – вырвалось у неё.
– Нет! – Джас ответил как-то очень быстро и резко. – Пока в этом нет необходимости. Справится наш герой, всё будет хорошо. Через час отправляемся.
Ариана ещё раз посмотрела на безжизненное лицо, в котором по-прежнему читалось выражение обреченности и подумала, что в мире всё-таки нашлось оружие, способное сломить целителя и героя ивлеганской победы Макариуса Росса – и это… сам целитель Макариус Росс.
Впрочем, это не настоящее его имя. У него должно быть какое-то другое имя, которое отражает этот его дар взлетать в самые высокие потоки света и падать в самые низкие слои тьмы…
Покидая поляну и направляясь к ручью, Ариана отметила, что последняя мысль тоже была не из её мыслей.
Глава 10. Как убрать симпатию. Попытка убить любовь заканчивается темным заклинанием
Максимиан
Целитель с фальшивым именем Макариус Росс закрылся на чердаке таверны, который попросил выделить ему в качестве комнаты, и теперь сидел на подоконнике распахнутого настежь окна, упёршись в одну его сторону ногой, а в другую – спиной, и закинув голову назад, мрачно разглядывал огромную, полную луну в ночном небе.
Таверна называлась Золотой лис и стояла в двух часах верховой езды от Аэлана, столицы Северного Предела.
Из-за того, что обеденная остановка была слишком долгой, к вечеру в Аэлан они так и не попали. Поэтому решили заночевать в Золотом лисе, в который доехали поздним вечером. Завтра с утра они спокойно отвезут принцессу в столицу…
Перед Маком сейчас стояла простая для мага задача – убить в себе симпатию к принцессе Ариане. Но проклятая луна отвлекала и наводила на странные мысли.
По легендам, когда-то давно, там, рядом с этой белой с золотыми бликами луной, находились ещё две луны – чёрная луна мрака и серая луна равновесия. Свет этих лун помогал творить свою магию чёрным магам и магам равновесия – некоего среднего направления между чёрной и белой магией.
Легенды утверждали, что эти луны до сих пор пребывают на ночном небосклоне. Но видеть их могут лишь те маги, кому дано некое особое знание.
Мак усмехнулся.
Какое ещё особое знание может понадобиться, чтобы увидеть абсолютно чёрную и мрачно-серую луну? Эти древние легенды такие смешные… Да современным магам и одной луны хватает, чтобы творить свою магию!
Но всё-таки взгляд Мака то и дело обращался к ночному небу. Ему показалось даже, что он смог разглядеть на нём абсолютно чёрное пятно, без звёзд. Однако, приглядевшись, он понял, что это иллюзия – яркие звёзды сияли везде, не было в небе никаких тёмных пятен!
Ладно, хватит отвлекаться на всякие сказки, пора приступать к делу.
Он задумался, из чего состоит его симпатия к Ариане. Чтобы уничтожить симпатию или зарождающуюся любовь, надо понять, на чём она основана, и тогда убрать чувство не составит труда.
Но легче было ответить, из чего состоит симпатия Арианы к нему: из благодарности за исцеление и впечатлений от его голоса, который во время лечения был усилен магией.
Вот и всё. Не так уж и много компонентов. У неё это скоро пройдёт.
А пройдёт ли у него?.. В этом он не был уверен.
Слишком много всего намешано…
Его восхищение этой хрупкой, но в то же время сильной девушкой, которой удалось выстоять там, где многие бы просто не выстояли… А ведь Ариане всего восемнадцать! Желание защитить… хотя, похоже, в некоторых ситуациях Ариана и сама неплохо справлялась – она мастерски владела мечом и прекрасно держалась в седле – так что это ещё один плюс к восхищению.
Сожаление, что не уберёг от того, что увидел во время лечения в её воспоминаниях… Последнее было настолько нелогично, насколько вообще в мире могло существовать что-то нелогичное: даже если бы он был в Северной столице и увидел Ариану накануне её побега или за несколько дней до того, заметила бы она его, ослеплённая своим Енианом и любовью к нему? Ответ очевиден. Тем не менее нелогичное сожаление тоже жило в нём, доставляя невыносимую боль, когда он засматривался на хрупкую фигурку на лошади и думал о том, что пришлось пережить этой девушке всего четыре дня назад…
Вот и сейчас он схватился руками за голову, задавая себе привычный вопрос: почему, почему он не оказался в тот день в Аэлане?.. Почему не отговорил, почему позволил, чтобы это всё произошло с ней?
На смену болезненному и нелогичному сожалению приходила благодарность за то, что всё-таки оказался рядом, когда Ариане требовалась именно его помощь. От мысли, что могло бы произойти, если б рядом оказался другой целитель, например, тот же аптекарь из Аквенира, приходила боль, которая просто убивала… О, боги, тёмные и светлые, спасибо, что сохранили ещё одну жизнь и направили эту девушку в его руки!
После благодарности богам его с головой захлёстывала благодарность самой Ариане – за то, что откликнулась на его голос и согласилась жить. А ведь могла бы отказаться и уйти, или просто бы не отозвалась и осталась в своей тьме навсегда…
– Спасибо за то, что осталась здесь! – Шептал он куда-то в темноту ночи, представляя перед собой светло-зелёные, как весенняя листва глаза Арианы и её лёгкую улыбку, которая осталась такой же светлой, даже после произошедших с девушкой событий.
И как он теперь должен всё это убрать?
Можно попробовать приглушить эмоции, можно даже начисто их стереть – это будет легко, он это умеет… Но воспоминания всё равно останутся – он не станет их стирать, нет смысла. И тогда симпатия вернётся, стоит ему лишь обратиться к воспоминаниям или поговорить с Арианой. Он вспомнил, как его накрыло тёплой волной после вчерашнего разговора с девушкой, а ведь она подошла всего лишь поблагодарить…
Как-то слишком быстро симпатия пустила корни в его сердце, а прошло-то всего четыре дня.
Впрочем, теперь он уже не был уверен, что это всего лишь симпатия.
А раз так…
Тогда он должен проверить любовь на предмет – фальшивка это или нет. Надо посмотреть, что у неё за основание, какой ведущий мотив.
Легенда о Люциане и Касинии
Он вспомнил древнюю легенду о могущественном чёрном маге Люциане, который соблазнил светлую жрицу Касинию, искусственно вызвав в ней любовь. Жрица нужна была магу, чтобы открыть врата Бездны – только служитель Тьмы и светлый жрец могли это сделать вместе.
Одним из компонентов той искусственной любви была гордыня – чёрный маг всячески поддерживал веру жрицы в то, что только она одна может вывести его из Тьмы и привести к Свету. Вторым компонентом было сочувствие к слабым и больным – маг притворился слабым, а больным он был и без того, потерял здоровье после каких-то экспериментов с магией. Что-то там было ещё, кажется, рассказы мага о своём болезненном детстве и о том, как он поразил богиню Тьмы её же оружием… Всё это тоже произвело впечатление на Касинию.
Затем с Люцианом произошло то, чего он так боялся: маг попал в ловушку созданной им же фальшивой любви – влюбился в светлую жрицу сам.
Однако у ворот Бездны мага постигли испытания, после которых он уже почти не дышал. И тогда Касиния поменялась с ним местами – отдала свою жизнь, чтобы он мог жить. Её любовь оказалась не фальшивой, а самой настоящей.
Конец у легенды был печальный и совсем не нравился Маку.
Чёрный маг Люциан отрёкся от своей любви, потому что когда-то поклялся самому себе, что не будет ни от чего и ни от кого зависеть: ни от бога, ни от человека, ни от любви. Касиния, которая в момент отречения мага была ещё жива и просила провести с ней последние минуты, умерла, осознавая, что была лишь пешкой в его руках.
В итоге у открытых врат Бездны маг исполнил свою мечту и стал всесильным богом, но не смог творить. Потому что тот, кто отказался от любви, как от лишнего компонента, не способен создавать жизнь. И мир Люциана в конце концов погиб вместе с ним. Всё, в чём нет любви, умирает.
Много раз, читая эту легенду, записанную рифмованными строками в старинных книгах Библиотеки Высшей Магической Школы Нордвинтера, Мак представлял себе, что сделал бы он сам, оказавшись на месте Люциана. Ну, если бы у него были похожие мечты и его связывала такая же клятва самому себе… Уж он точно бы не бросил Касинию умирать на пороге Бездны! А аннулировать собственную клятву не составило бы труда, тем более когда речь шла всего лишь об одном её пункте.
Неужели не очевидно было, что любовь Касинии настоящая? Может, она и выросла из гордыни, но потом переродилась в нечто большее, потому что никто не способен отдать за другого человека жизнь из чувства гордыни и самолюбования.
В этом нет логики! Так же, как нет логики в его сожалении, что не смог предотвратить случившееся с Арианой.
Единственное, что он взял бы из этой легенды – очень красивое и поэтичное заклинание Золотой цепи, которым Люциан привязал к себе Касинию.
Мак усмехнулся, глядя на луну. Значит, фальшивой любви за счёт игры на гордости девушки Люциану оказалось мало, и он решил привязать её к себе ментальной золотой цепью.
Завтра они навсегда расстанутся с Арианой… А сейчас ему просто хочется, чтобы она о нём думала. Постоянно. Всегда!
Если бы это было возможно…
В голове сами собой зазвучали слова заклинания на древнем языке, всплывшие из памяти.
Если перевести их на всеобщий язык Одиннадцати королевств, эти слова представляли собой что-то вроде призыва «думай обо мне, помни обо мне», строки которого повторялись и чередовались с призывом быть рядом.
– Иди ко мне, будь рядом со мной! – Последние слова заклинания были произнесены уже вслух то ли низким, срывающимся на хрип голосом, то ли жарким шёпотом.
Мак протянул руку в сторону Луны, словно собираясь сорвать её с неба, сжав в кулак.
Но прежде чем пальцы сомкнулись, с руки сорвалось тёмное пламя с золотыми искрами и со свистом улетело в небо.
– Что?! Это что сейчас было?
Глава 11. Золотая цепь. Стереть то, что может всё разрушить
Чёрт! Судя по всему, заклинание сработало, хотя он произнёс вслух только последнюю фразу. Нет, это невозможно… У него же не было намерения создать Золотую цепь! Или было?..
Мак подтянул из темноты след заклинания, затем воспроизвёл его в воздухе. У открытого окна белой дымкой повисли лёгкие строки – все! Все, до одной, даже те, что не были сказаны вслух!
Стереть это, как можно быстрее пока…
Тут в окно со свистом влетел тёмный, переливающийся искрами шар и трансформировался в золотые строчки, которые озвучили сами себя голосом Арианы.
Мак узнал слова второй части заклинания на древнем языке, как только услышал повторяющиеся строки «я помню о тебе, все мысли о тебе» и заключительную строку – такую же, как в первой части, ту, что он недавно произнёс вслух.
– Иди ко мне, будь рядом со мной!
Он ошарашенно смотрел на переливающиеся символы…
Вторая часть заклинания не образуется просто так, ниоткуда.
То, что он сейчас видит, может означать только одно: Ариана дала согласие выковать Золотую цепь.
И теперь вторая часть восстановила первую, которую он почти успел стереть…
Отзвучав, слова рассыпались в воздухе взрывом золотой пыли, которая тут же попала в глаза и нос, вызвав приступ выворачивающего кашля.
Какой же он идиот! Ариана – принцесса. Судя по всему, она тоже знала эту легенду. Что неудивительно, ведь в Королевской библиотеке Аэлана ей были доступны все написанные на древнем языке книги. Но почему она ответила второй частью заклинания?.. Зачем ей это?
Запястье левой руки жутко чесалось. Он потёр его… О нет!
Тонкая светящаяся татуировка в виде изящной цепочки прорисовывалась вокруг запястья. На его глазах цепочка дорисовала недостающие части, которые соединились с уже проступившими звеньями. Татуировка вспыхнула ярким светом и почти погасла, всё же излучая довольно заметный в темноте ровный свет.
И это означало лишь одно: Золотая цепь выкована.
Нет, нет, нет! Только не это!
Ментальная связь с Арианой включилась мгновенно – девушка спрашивала о месте для срочного разговора. Она не успела толком осмотреться во дворе таверны и не представляла, где сейчас можно поговорить.
Мак быстро снял с правой руки кожаный браслет ивлеганской победы и закрепил его вокруг левого запястья, постаравшись скрыть светящуюся цепь.
В следующую секунду он уже нёсся по лестнице вниз с чердака, огромными прыжками преодолевая сразу по несколько ступенек. На пролёте второго этажа чуть не столкнулся с Джасом, который, похоже, направлялся на чердак.
– Эй, разговор есть! – прокричал Джас пролетевшему мимо него Маку, но тот уже был на середине следующего пролёта.
– Позже! – крикнул он Джасу уже с первого этажа.
Сначала разобраться с этой светящейся напастью, потом всё остальное…
Выбежав на освещённый луной двор таверны, он направился к обвитым какими-то цветущими растениями аркам, образ которых он отправил Ариане по ментальной связи, как место встречи. Девушка уже стояла возле арки, вместо походной туники на ней было платье. Мак чуть не налетел на неё с разбегу.
– Зачем ты это сделала?..
– Зачем ты это сделал?
Первая фраза прозвучала гневно, вторая – удивлённо.
Ариана перевела дух и ответила первой:
– Мне всегда нравилась эта легенда… и я много раз думала, как это – быть связанным с кем-то заклинанием Золотой цепи.
В голове у Мака стоял невыносимый гул, а к горлу подступала тошнота – вот как это, быть связанным с кем-то заклинанием Золотой цепи! Что же он наделал?..
Мак быстро взял руки Арианы в свои: на левом запястье девушки светилась татуировка, такая же, как у него.
– Ариана, это надо немедленно снять!
– Нет! Я не хочу это снимать! – она убрала руку с татуировкой за спину. – Я хочу быть связанной с тобой этим заклинанием.
– Ты не понимаешь! Это тяжёлое, тёмное заклинание… Если сейчас не снять, убрать его сможет только смерть! Либо смерть кого-то из пары – одного из носителей Золотой цепи, тогда другой умирает тоже, его убивает это заклинание. Либо смерть в результате Отречения одного от другого – после отречения тот, от кого отреклись, просто умрёт! Ариана, мы должны убрать это сейчас же, по взаимному согласию!
– Я не хочу это убирать! Если ты умрёшь, то зачем мне эта жизнь? А Отречение – это ведь та же смерть, тогда жизнь вдвойне не имеет смысла. Ты вернул мне её, ты и забирай, когда посчитаешь нужным!
Такого он не ожидал услышать… Она стояла, выпрямившись, тонкая как струна, обе руки за спиной. И смотрела ему прямо в глаза.
– Когда-то на моей руке была другая татуировка – клеймо долга. Я носила её с тяжёлым сердцем, каждый день мечтая от неё избавиться. И моя мечта сбылась. – Она горько усмехнулась и вытащила левую руку из-за спины. – А эту татуировку я буду носить с радостью.
– Ариана, послушай! – Мак сделал движение, чтоб схватить её за руку, но она увернулась. – Жизнь всегда имеет смысл! Твоя жизнь для меня бесценна. И не только для меня! Ты принцесса, ты очень мудрая и ты нужна своему отцу, нужна своему королевству! А я не тот, кто вправе отбирать чужие жизни. Наоборот…
Он схватил её за плечи и посмотрел в глаза.
– Я не хотел этого делать! Но я потерял голову, Ариана… Повёл себя, как неуверенный идиот. Я решил убрать чувства к тебе, но я так хотел, чтобы ты всё же обо мне думала… Вспомнил эту легенду и прокручивал в мыслях слова заклинания, а вслух сказал только последнюю фразу. Я не знаю, почему оно сработало! – внезапно его речь, похожая на скороговорку прервалась, и Мак удивлённо уставился на полную луну. – Хотя, наверное, догадываюсь… Не думал, что это вообще возможно.
– Полнолуние! Вот почему заклинание сработало, – спокойно произнесла Ариана, проследив за ним взглядом и улыбнувшись своей тёплой улыбкой, отчего сразу захотелось её поцеловать. – А ещё твой дар, такой же, как у Люциана.
– Нет, Ариана, нет! Я не такой, как он. Мне ничего от тебя не нужно. Мне не нужна чужая жизнь, как доказательство любви. А, кроме того, я не хочу и не могу тобой рисковать, обрекая на мучения.
– Что ты имеешь в виду? – Ариана смотрела на него озадаченно.
Мак постоял, раздумывая, с чего начать… Лёгкая улыбка принцессы придала ему сил.
– Ариана, я много кому перешёл дорогу с этим своим даром… Есть люди, которые преследуют меня, как мне думается, из-за проявления его тёмной стороны. И одновременно есть люди, которым не даёт спать другая сторона моего дара, светлая. А я пока ещё и сам с ним не разобрался. Если кто-то узнает о Золотой цепи, связывающей нас, тебя могут использовать, чтобы схватить меня и заставить делать то, что им нужно. Эти люди не перед чем не остановятся… Они стоят у власти, и им всё позволено. Я пока не знаю, как справиться с этим… Но цепь надо снять сегодня же, сейчас, чтобы ты была свободна!
– Я предполагала что-то такое, – девушка оставалась спокойной. – Послушай… Звучит странно, но я действительно могу помочь тебе разобраться с этим твоим даром. Пока не знаю как, но могу.
– Нет, Ариана! Я не должен впутывать тебя в это! – Мак отчаянно замотал головой.
– Я знаю, что ты не Макариус Росс! – с жаром выпалила Ариана. – Пока не знаю твоего настоящего имени, но скоро узнаю, я уверена. Иногда мне приходят видения… Порой они бывают в виде образов, как картинки в голове. А иногда приходят как мысли, но я точно знаю, что эти мысли не мои. Как будто кто-то пытается что-то мне подсказать… И не только мне.
Мак изумлённо глянул на неё.
– И мысль о том, что твой дар похож на дар Люциана – это тоже не моя мысль. Это подсказка. Для тебя!
– Спасибо за подсказку! Это даже интересно, – он помолчал, задумавшись, затем быстро заговорил. – Но всё-таки цели у меня другие. Когда я тебя лечил, я готов был отдать свою жизнь, лишь бы ты жила! Это было так же, как когда я лечил людей в Ивлегане – я захожу за какую-то грань, где уже нет меня, и оттуда приходит энергия, свет и исцеление. Поэтому я не могу быть таким, как Люциан, это заклинание мне чуждо, оно душит меня!
Было трудно говорить, по ощущениям его и правда будто что-то душило. Ариана обеспокоенно посмотрела на то ли воодушевлённого, то ли задыхающегося Мака.
– Послушай… Если бы на мне было это заклинание, связанное со смертью, я не смог бы тебя вылечить! И если б в Ивлегане на мне была эта тяжёлая Золотая цепь, я не смог бы спасти людей, Ариана, они бы все умерли. Все! Понимаешь?.. И если сейчас оставить Золотую цепь, я не смогу помогать людям, не смогу возвращать никого к жизни, если сам готов забрать чужую жизнь! С Золотой цепью я уже не буду собой. Я не хочу этого! Не знаю, кем вообще я буду с этой цепью…
Воздуха катастрофически не хватало из-за слишком быстрой речи… или из-за чего-то другого… и он схватился за горло, пытаясь отдышаться и перевести дух.
– Что надо делать? – Ариана вытащила руку с татуировкой из-за спины.
– Ты согласна убрать заклинание Золотой цепи, Ариана? – Мак взял её руки в свои.
– Да.
– Надо произнести обе части одновременно, с чётким намерением снять Золотую цепь. Говори свои слова, а я следом буду произносить свои, моя часть будет немного другой.
И во дворе таверны Золотой лис вновь на два голоса зазвучало заклинание Золотой цепи с повторяющимися ритмичными строчками.
Всё это время Мак смотрел на руку Арианы – светящаяся татуировка медленно исчезала, а с последними словами заклинания цепь испарилась вовсе.