Внезапная помолвка

– Ищешь ту хорошенькую мисс, с которой ты пришел? Она пошла во внутренние залы.

– Что? – воскликнул Макс и, даже не потрудившись попрощаться, направился к двери в другой стороне комнаты.

Чертова девица. Ее угораздило пойти в единственное место в академии, куда ей категорически не следовало ходить.

Он без труда обнаружил Софи, как только вошел в соседний зал. Она с интересом разглядывала теснившиеся на стенах картины и этюды с изображением обнаженной натуры.

– Ради всего святого, вам нельзя здесь находиться! – строго сказал Макс и, схватив ее за руку, потащил к двери.

– Почему?

– Почему? По-моему, это очевидно! Эта часть академии не предназначена для добропорядочных молодых дам.

Софи повернулась к нему и удивленно моргнула.

– Я знаю, что говорят люди, но мне кажется, это смешно, разве нет? Едва ли здесь есть что-то такое, чего женщина не видела раньше. Скорее этот зал не предназначен для добропорядочных молодых мужчин.

Максу пришлось приложить усилие, чтобы не засмеяться в ответ на такую оригинальную точку зрения. Эта девушка действительно была своеобразной до абсурда.

– И потом, я только что видела, как здесь прошли две хорошо одетые молодые женщины, – заметила она.

– Возможно, они хорошо одеты, но я сомневаюсь, что они добропорядочны.

– О! Вы хотите сказать, что они… женщины легкого поведения?

– Я хочу сказать, что, если вы не хотите быть принятой за одну из них, мы должны вернуться в главный зал. – Макс злился и на себя, и на нее.

Софи бросила задумчивый взгляд на картину с лежащей женщиной.

– Очень жаль. Здесь есть несколько замечательных работ. Что вы скажете насчет этой? Есть в ней какой-то изъян, что-то не так с глазами. Но в остальном это одна из лучших картин, которые я видела сегодня, помимо Тернера…

– Благодарю вас, мисс. Хотя я не знаю, как относиться к тому, что меня сравнивают с эксцентричными опытами Тернера.

К ним направлялся человек в темном сюртуке. Он был на редкость красив: каштановые волосы с красивым темным отливом, карие глаза с янтарными искрами. Однако в выражении его лица крылось что-то неприятное, не соответствовавшее его чертам. Незнакомец слегка поклонился Максу, и неприятное выражение стало еще более очевидным.

– Харкот.

Макс чертыхнулся про себя. Надо же, чтобы так не везло. Из всех обитателей Лондона наткнуться именно на…

– Уивенхо, – ответил он и, взяв Софи под руку, повел ее к двери.

– Уже уходишь, Харкот? Неужели ты не представишь меня своей… подруге?

Неожиданно для Макса Софи рассмеялась.

– О, дорогой, вы были правы! – смеясь, обратилась она к Максу. – Он думает, что я ваша… как это называется? Chere amie? Неужели вы правда считаете, что я на нее похожа? – с любопытством спросила она Уивенхо. – Я бы так не сказала, учитывая свою внешность и платье. Особенно если судить по тем двум дамам, которых я только что видела. Вы действительно написали эту замечательную картину? Честно говоря, глядя на вас, я бы тоже так не подумала.

Слова Софи, похоже, поразили даже такого самоуверенного позера, как Уивенхо, потому что он окинул ее неожиданно серьезным взглядом.

– Мне страшно спросить, что вы хотели этим сказать, – наконец сказал он.

– Да, думаю, лучше не будить спящую собаку, – язвительно вставил Макс. – А теперь, если позволишь, я отведу мисс Тревелиан в главный зал. Она впервые в Сомерсет-Хаус и зашла в эту часть здания по ошибке.

Софи позволила Максу быстро вывести ее в коридор.

Оказавшись там, она вздохнула:

– Это очень несправедливо, что мужчины прячут такие хорошие картины для себя. Я начинаю подозревать, что Лондон куда более пуританский, чем провинция. После тех страшных предостережений, которыми меня снабдила жена сквайра, я ожидала увидеть нечто более захватывающее.

У шедшего за ними Уивенхо вырвался короткий хриплый смех.

– Это зависит от того, в какой компании вы здесь окажетесь, дорогая. Харкот не лучший сопровождающий, если вы ищете чего-то возбуждающего. По крайней мере, если вы благородного происхождения. Я не могу ничего сказать о других его связях, поскольку он выбирает таких же благоразумных женщин, как он сам.

Софи бросила взгляд на Уивенхо, потом на Макса и слегка нахмурилась. В этот момент Максу очень захотелось, чтобы Уивенхо стоял напротив него в боксерском клубе. Или еще лучше, как десять лет назад, в темной аллее, где, кроме них, никого не было. Он не отказался бы повторить тогдашний опыт, и теперь Уивенхо не отделался бы так легко.

– Уивенхо смеется над вами, мисс Тревелиан. Не стоит обращать на него внимания.

– Совершенно верно, дорогая, – отозвался Уивенхо. – Я человек ненадежный. Видите ли, я открыто признаю свои пороки. Макс более осмотрителен в отношении своих. Хотя, возможно, они ничем не лучше моих. Никогда не знаешь, что скрывается за подобной сдержанностью. Знаю только, что он более щедр, если судить по той милой безделушке, которую я видел на предыдущем предмете его интереса, после того как он с ней расстался.

Софи оглянулась на Уивенхо и бросила на него неожиданно сердитый взгляд.

– Вы, кажется, пренебрежительно относитесь к людям, проявляющим щедрость в отношении женщин, которые зависят от их покровительства, мистер Уивенхо? Мне трудно представить, что с таким подходом вы пойдете далеко, – с убийственной холодностью заявила она.

Макс был шокирован этой неподобающей, но принципиальной отповедью, и в то же время его позабавило ошеломленное выражение, застывшее на лице Уивенхо. Однако тот довольно быстро оправился.

– Я исправлюсь, дорогая, обещаю вам.

– Как скажете. – Софи с сомнением пожала плечами. – А теперь мне пора возвращаться на Гросвенор-сквер, иначе тетя Минерва рассердится. Большое спасибо, что показали мне эти прекрасные картины, мистер Харкот.

– Я провожу вас домой… – начал Макс, но она оборвала его:

– Не нужно. Вы говорили, что у вас дело в Сити, а это совсем в другую сторону. Я найму экипаж – на улице их предостаточно. Спасибо. Всего доброго, мистер Уивенхо. – Коротко кивнув художнику, Софи направилась к лестнице.

– Мистер Харкот? – негромко поинтересовался Уивенхо. – Эта оригинальная леди имеет что-то против титулов или она не ведает, кто ее кавалер?

– Она просто знакомая моей сестры. Я увидел ее в том зале и подумал, что будет разумнее увести ее оттуда, пока она не наткнулась на кого-нибудь вроде тебя. Она не твоего сорта, Уивенхо.

– О, несомненно, более высокого. Однако и не твоего, Харкот. Она куда более откровенна. И так забавна. Тревелиан. Знакомое имя. Кого она упомянула? Ах да, тетю Минерву с Гросвенор-сквер… Она, случаем, не родня леди Минервы Хантли, урожденной Тревелиан?

Макс не потрудился ответить, просто повернулся и ушел. Циничная демонстрация любезности Уивенхо не могла его обмануть. Прошло почти десять лет после того случая, но ни один из них ничего не забыл и не простил. Он инстинктивно потер шрам на руке. Появление Уивенхо ярко напомнило Максу, насколько опрометчивой была идея сопроводить эту неуправляемую, дерзкую провинциалку на выставку. Ему следовало знать, что это повлечет проблемы.

Теперь, когда Софи ушла, он не мог понять, зачем вообще пошел сюда с ней. Она заразила его своим энтузиазмом, как своего мопса. В любом случае в будущем ему лучше с ней не пересекаться. Очевидно, она имеет свойство притягивать неприятности, как мед пчел, а Макс уже имел их более чем достаточно.

– Вчера вечером я встретила у леди Джерси лорда Брайнстона. Он спросил меня, кто та молодая леди, с которой он встретил тебя на выставке. С восхитительными смеющимися голубыми глазами, по его словам, – рассеянно заметила Хетти, разбирая стопку приглашений, которые принес Гаскил, когда они сели завтракать.

– Брайнстон идиот, – ответил Макс, не отрывая глаз от своей газеты.

– Верно. Но следующей была миссис Вестминстер. Она спросила меня, кто та оживленная молодая особа, которую ты обхаживал в выставочном зале почти целый час. Учитывая, что она крестная леди Пенни, я полагаю, она намеренно сказала это так громко при леди Мелиссе. С несколько большей осторожностью она поделилась сведениями, что тебя видели с той же молодой женщиной, беседующим с бароном Уивенхо. Эту пикантную новость она театральным шепотом сообщила трем своим закадычным подругам, когда они сидели во вдовьем углу.