Заклинатели духов

Баба Зина поставила чашку на стол и поведала:

– Банка трехлитровая, стеклянная.

– А внутри? – настаивал следователь.

– Варенье черничное. Знакомые угостили.

– Так черника еще зеленая, – вмешалась Жанна, вспомнив утреннюю пробежку в лесу. – Прошлогоднее, что ли?

– Да.

Память услужливо подсунула картинку. Отец Жанны заливает в огромную стеклянную бутыль испортившееся за зиму варенье и нахваливает: «Лучшего топлива для дрожжей не придумать! Бражка отменная выйдет.»

– Сбродившее, поди? – догадалась Жанна.

Баба Зина покраснела, словно ее поймали на дурном поступке, и опустила глаза.

– Немного, – подтвердила она.

– И что вы с ним делать собирались? – снова взял инициативу в свои руки следователь.

– Порося угостить думала, – хлопая ресницами, ответила старушка.

Егор, сдерживая улыбку, поинтересовался:

– И часто ваше животное забродившим вареньем балуется?

– Говорю же, не донесла! – грозно крикнула баба Зина. – Как рявкнул мотор подле, оступилась я от страху назад. Трость меня не удержала – рухнула я в кусты и банкой о камень приложилась. Разбилась она, жидкость через сумку холщовую вся и вышла. Ох, как я измазалась. Хорошо, хоть не поранилась, сумка осколки внутри сдержала. Черт окаянный, чтоб ему сдохнуть!

Старушка, кряхтя, встала со стула и потрясла кулаками в небо.

– Да сдох он… – нетерпеливо произнес следователь и поправился: – Умер уже ваш обидчик, Зинаида Афанасьевна. Давайте ближе к делу.

– А что говорить-то? – недоумевала бабуля.

Хрустя коленями и охая, она уселась обратно и в один прием допила остатки чая.

– Во сколько пришли сюда? – Егор принялся за работу.

– Около девяти.

– Кто в зале был?

– Все уже были. Последняя я пришла, – сообщила бабуля.

Жанна отметила в блокноте: «Баба Зина не врет».

– Зашли внутрь, что делали? – вел свою линию следователь.

– Ну, поздоровалась…

– Дальше.

– К столу пошла, он у входа ведь. Смотрю, мои любимые пирожки лежат, жареные с картошечкой. – Старушка облизнулась.

– Начинку же не видно… – подловил Егор.

– Я их узнаю сразу. Мне Людмила специально печет, – объяснила баба Зина, почмокав губами.

– Что дальше?

– Люда подошла, говорит: «Угощайся, баб Зин!» Я взяла пирожок, откусила. Чудо дивное! Людмилкины пирожки лучшие на свете.

Следователь сглотнул слюну и вздохнул.

– А Людмила что делала? – спросил он для сверки показаний.

– Она табличку передвинула и ругалась сильно: «Чего она все время тут! Здесь должна быть!»

– Откуда куда передвинула? – скрупулезно выспрашивал Егор.

– Так стояла у шоколадного торта, а Люда к пирожным поставила. Она ведь кондитер, лучше знает, где яйца положены.

Жанна снова отметила в блокноте: «Показания Людмилы и бабы Зины совпадают».

– Потом что? – направлял следователь ум бабули в нужное русло.

– Люда схватила эклер и откусила. Прожевала и выругалась, что крем плохо взбит: «Поленились, сволочи!» И мы пошли ко всем.

– К столу больше не подходили?

– Нет. – Бабуля покачала головой.

– А чего вы Василия Петровича не спросили, брал ли он пирожные? – задал Егор вопрос с подковыркой.

Баба Зина, как и Людмила, вытаращила глаза и прошептала:

– Даже в голову не пришло… Так это из-за меня он помер?

Старушку затрясло.

– Успокоитесь. Следствие разберется. Пока вашей вины не видно.

Баба Зина шумно выдохнула.

– Слава те… а то я уж… – прошептала она и заглянула в пустую чашку.

– Еще чаю? – предложила Жанна.