Заклинатели духов

– Стресс возникает от неприятия произошедшего, от внутреннего сопротивления: я этого не заслужил. А я вот твердо знаю: чему быть, того не миновать. Все логично и справедливо. Мир – это зеркало, отражает твои поступки. Заслужил – принимай. Я события вокруг меня воспринимаю как должные. Потому и стресса нету, – улыбаясь, объяснила Тамара.

Жанна лишь грустно вздохнула: свою веру в справедливый мир она еще в младенчестве потеряла.

Егор вернул телефон, распечатал протокол и протянул ведунье на ознакомлении. Та подмахнула не глядя.

– Даже читать не хотите? – удивился следователь.

– Зачем? Наши судьбы уже написаны.

– Тогда спасибо за участие.

Тамара встала и достойно вышла из раздевалки, тихо прикрыв за собою дверь.

– Эта точно не виновна. Хоть мотив и есть, возможности не нашлось, – прокомментировал Егор. – Кто там следующий по списку?

– Людмила, – сообщила Жанна.

Следователь скривил лицо, желая сказать: «О, нет! Только не она». Жанна невольно улыбнулась и предложила:

– Может перерыв пятиминутный сделаем, чайку попьем. У них уже заваренный.

Она кивнула на угол комнаты напротив входа, где на полу сгрудилась принесенная из зала посуда: электрочайник, чашки, заварник.

– Не траванемся?

– Ну, если у вас аллергии на яйца нет…

Егор рассмеялся.

– Давайте, Жанна Юрьевна.

Работа над ошибками. Нервничаете, что ли?

Сколько чаепитию не длится, а конец один: Людмила.

– Тетя Люда, проходи! – по-свойски пригласил ее участковый.

Мягкой скользящей поступью, словно крадущаяся пантера, в дверь вошла неугомонная пенсионерка. Среднего роста, полная. Даже сквозь морщины пролазит былая красота черт. Глаза чудесного сине-стального цвета. Волосы черно-седые, коротко подстрижены. Одета в фиолетовое трикотажное платье, которое плотно обтягивает ее фигуру, делая женщину похожей на гусеницу. На ногах туфли-лодочки, в руке холщовая сумка.

С первого шага Людмила просканировала насквозь помещение: стены, потолок, шкафы, открытое окно… Ни одно движение, ни один жест, шорох, шепот не укроется от ее глаз-радаров. Контроллер всея Руси.

Взор пенсионерки перешел на следователя и медленно переместился на Жанну. Она узнала взгляд: отцовский, без капли жалости. Сейчас начнется атака. Жанна вытащила пакет и поднесла ко рту. На всякий…

Пенсионерка презрительно посмотрела свысока, желая сказать: «Слабачка, то ли дело я», – и с достоинством прошла мимо, к столу.

Раздался истошный скрип многострадального стула.

– Паспорт с собой? – без особой надежды в голосе спросил Егор.

– Хм, – выразительно фыркнула Людмила, словно ее заподозрили в чем-то низком, и выпалила: – Конечно! И очки, и паспорт.

Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Глаза блеснули синевой, ледяные искры выпорхнули из них.

– Просто у других до вас не было, – начал оправдываться Егор.

– Вы меня с другими-то не сравнивайте. Я жизнь все-таки повидала, ко всему готова. – Людмила покачала головой, задействуя даже плечи. – Никогда не знаешь, где окочуришься. Пусть хоть родственники найдут да на земле родной похоронят. Я уже и место себе на кладбище забронировала. Ограду кованую поставила, цветочки голубые и мох стелющийся посадила. Все, как я люблю. Хоть на том свете буду спокойно лежать, что все сделано, как должно. А то никто ничего толком…

– Ладно-ладно, – пришел в себя следователь. – Давайте паспорт посмотрим.

Выяснилось, что Людмиле Георгиевне Николаевой шестьдесят пять лет.

– Вы помните утренние события? – приступил к опросу Егор.

– У меня отличная память, – оскорбленным тоном ответила женщина. – Работала кондитером тридцать лет тому назад, а все рецепты до сих пор наизусть помню. Вот, например, хворост следует…

– При чем тут хворост? – недоуменно воскликнул следователь. – Мы костры жечь не собираемся.

– Хворост – это лакомство выпечное, а не дрова. Знать бы такое нужно господам образованным, – пожурила Людмила. – Так вот, для приготовления хвороста…

– Меня хворост не интересует, – изумленно промолвил следователь.

– Точно, его же сегодня на столе не было. – Людмила хлопнула себя по лбу. – Как я сразу не догадалась?! Тогда рецепт бисквита…

– Стоп! Какой бисквит? – Егор ошарашенно развел руки по сторонам.

– Вы сами попросили другой рецепт, не хвороста… – Нахмурилась непонятая дама.

– Ничего я не просил, – вытаращив глаза, отказался следователь.

– Сначала просят, потом отказываются! – Людмила отвернулась к окну.

– Я всего лишь сказал, что хворост не интересует, – пытался прояснить недопонимание Егор.

– Ну да. Все логично: раз хворост не интересует, значит, другая выпечка интересует, – не отворачиваясь от окна, пробубнила пенсионерка.

Ох, и тяжелый характер у дамы. Бедные ее родственники.

– Меня вообще выпечка не интересует! – выпалил следователь и нервно стукнул коленом в крышку стола.

– Чего тогда меня сюда позвали? – Людмила наконец повернулась и буравила взглядом бедного Егорку.

У того отвисла челюсть, но он смог проговорить:

– Опрос свидетелей происшествия. Человек погиб.

– Был бы человек… – презрительно фыркнула дама.

– А кто он был? – продолжал спорить следователь.