Тот, кто меня вернул

На посту я получаю нужную информацию. Станислав Седов, тридцать семь лет. Автомобильная авария. Аллергия на пенициллин…

– Игоревич позвал тебя ассистировать? – Проходя мимо, знакомый ординатор хлопает меня по плечу. – Повезло же тебе! Говорят, интересный случай. Удачи, Лера!

– Спасибо!

Поднимаю взгляд, и по плечам тут же спускается волна мурашек. Тревожных, странных. Ко мне направляется незнакомец из лифта. Решительно так направляется и смотрит исподлобья. Суровое лицо, темный пиджак перекинут через руку, уверенная походка. Проходя мимо коротышки охранника, что-то ему говорит, и тот внимательно оглядывает коридор. Вокруг никого, и мне это очень не нравится.

Незнакомец подходит вплотную и, безжалостно вцепившись в мое плечо, приказывает:

– Пойдешь со мной!

Что?!

Из-за угла выходит медсестра, на ходу что-то записывая, и от этого становится легче дышать. Мы в больнице, здесь медицинский персонал и больные. Не станет же мужик нападать на меня в общественном месте?! У этой дикой ситуации есть свидетели – коротышка охранник, медсестра. Они вмешаются, мне помогут, меня хватятся…

Хотя… вспомнит ли Ярослав Игоревич, что позвал ординатора на такую важную операцию?

– Куда мы пойдем?! Зачем? – Хочу закричать, но почему-то шепчу. От страха перехватило горло.

Бросив на нас рассеянный взгляд, медсестра скрывается в процедурной. Знакомый анестезиолог проходит мимо и знающе подмигивает. Со стороны, наверное, похоже, что мы с незнакомцем обнимаемся посреди приемного покоя. Мне положен выговор за такое поведение, а коллега почему-то подмигивает.

– Веди меня в подсобное помещение, которое редко используют! Надо поговорить! – требует незнакомец, чеканя каждое слово.

– А здесь нельзя поговорить? – Я пытаюсь отстраниться, но он сует мне под нос пиджак, из-под которого торчит рукоять пистолета. Хорошо хоть не дуло.

Теперь понятно: ощущения, которые накатили на меня в лифте, были животным страхом и ничем иным. Передо мной самый настоящий бандит, вооруженный. И теперь страх вернулся и превратился в глыбу льда в желудке.

Второй раз за это утро я не чувствую ног и начинаю оседать на пол.

Незнакомец трясет меня за плечи и повторяет приказ:

– Пойдем!

Гнев искажает и без того суровые черты его лица. Я пытаюсь сосредоточиться, прийти в себя, но задыхаюсь от паники. Заметив мои потуги, мужчина наклоняется ближе и фиксирует мой взгляд.

– Клянусь, Лера, я тебя не обижу! – говорит твердо, для пущей убедительности тряхнув пистолетом. Своеобразная клятва на оружии.

Часа два назад он пообещал, что я в безопасности. Эти слова плохо сочетаются с демонстрацией пистолета и с железной хваткой на дрожащем плече. А также с тем, что он успел узнать мое имя.

Осматриваясь, он ведет меня по коридорам. Коротышка охранник уставился на плакат о здоровом питании и как будто не замечает происходящего. Незнакомец прижимает меня к своему боку с такой силой, что в легких не остается воздуха.

– Быстро, Лера! Веди меня в подсобное помещение, куда редко заходят. Где у вас хранятся… я не знаю… оборудование всякое, лекарства.

Лекарства?! Так вот оно что, он наркоман в поисках дозы! Ну, я и вляпалась…

– Что ты ищешь? Морфин? Только идиот рискнет напасть на врача в больнице…

– Какой еще морфин? – Незнакомец прислоняет меня к одной из дверей и, удерживая локтем, чтобы не рыпалась, смотрит сквозь стекло. – Что здесь хранится? Оборудование?

– Да, – нехотя отвечаю, выворачиваясь из его хватки.

– Открывай!

Обернутый пиджаком пистолет подстегивает к послушанию. Не это место, так найдет другое, пустых палат немало. Захлопнув за нами дверь, бандюга хватает с полки несколько упаковок и толкает меня вперед.

– Тебе капельницу поставить? – усмехаюсь я.

Испугана до колик, но все еще не верю, что такая фигня происходит со мной посреди дня в больнице. Похитили в приемном покое, хоть бы кто заметил и пожаловался! Так нет же, все заняты. Слишком заняты, чтобы меня спасти.

– Отойди за стеллаж! – командует незнакомец.

– Какого черта? Ты можешь объяснить, что тебе надо?

– Мне надо, чтобы ты немного отдохнула.

– Охренел?

Подтолкнув вперед, он прижимает меня к стене, и тогда я не на шутку пугаюсь. Все серьезно. Это не игра. Не галлюцинация. Не извращенный способ знакомства. А я-то, дура, все-таки повелась на его гляделки, даже предвкушала нашу следующую встречу. Вот и допредвкушалась!

– Ты сказал, что хочешь поговорить! Что ты собираешься со мной делать?! За что?!

Пинаюсь, проклинаю его последними словами, пытаюсь вырваться. С усилием моргаю, чтобы не заплакать. Не станет же он насиловать меня посреди больницы?! Делаю глубокий вдох, готовясь позвать на помощь, но он обхватывает ладонью мое горло, и я давлюсь криком.

– Лера, я не хочу делать тебе больно. Пожалуйста, слушайся меня, будь умницей! Я вынужден это сделать для твоего же блага. Так надо. Поверь!

Вроде мягкие, добрые слова, но в этом мужчине нет ничего мягкого.

Разорвав пакеты, он связывает мои руки и ноги дренажными трубками. Я бы закричала, но вороненый ствол пистолета – действенная гарантия моего молчания. На помощь прибегут медсестры, а я не хочу их подставлять. Кто знает, что этот ненормальный сделает со свидетелями.

– За…зачем т-ты меня связываешь? – с трудом выдавливаю слова. Гортань сопротивляется правде.

– Не бойся, ничего страшного не происходит, просто я временно убираю лишних людей.

Убирает?! Временно?!

– Я не лишняя! У меня операция через несколько минут! Я буду ассистировать Ярославу Иго…

– Не будешь! Молчи, Лера, и сиди смирно, иначе нарвешься на крупные неприятности.

– Ладно, если ты не хочешь, то я не буду ассистировать. Уйду куда-нибудь… только скажи, в чем дело?!

Он на секунду отстраняется и окидывает меня задумчивым взглядом. Неужели действительно отпустит? Я притворюсь, что ушла, надену маску и хирургическую шапочку, в которых меня не узнают, и побегу в операционную.

– Уйдешь? Правда?

Заминка – вот что сыграло против меня. Крохотная заминка, секунда, не более. Трепет ресниц в подготовке к обману.

– Конечно, уйду!