Поверенная дел некроманта

Для начала я попыталась выйти на сайт, где размещалось интервью с Хильдой Фредриксен. Но и здесь меня ждала неудача. «Страницы не существует или она была удалена», – сообщила мне равнодушная надпись на экране. Я нахмурилась и попыталась забить в поисковую строку интернета заголовок статьи. Пусто. Тогда вбила имя Хильды Фредриксен. Снова пусто. Странно. В наше время социальных сетей не иметь в интернете ни одного упоминания о человеке… очень подозрительно. Впрочем, отсутствие результата – тоже результат. Совершенно очевидно, что кто-то попросту подчистил все информационные следы.

Но как же найти Хильду?

Я искала всевозможные вариации ее имени в общедоступных соцсетях, потом в соцсети Сумеречных – бесполезно. Нашла даже страницу Марка Орлова, зависла на полчаса, хихикая над шуточками и мемами, но в его друзьях Хильду Фредриксен так и не обнаружила.

Отчаявшись, я уже собралась закрыть страницу Орлова, однако Гаденыш потянулся и шмякнул лапой по экрану, отчего сразу вылезла какая-то реклама.

– Конечности убери! – возмущенно зашипела я, но тут же осеклась.

Это была реклама какого-то безумно дорогого бутика ювелирных украшений, и рядом с промо-стендом красовалась до боли знакомая блондинка. Та самая, которую я и собиралась искать.

Я покосилась на Гаденыша. Или происходящее – счастливая случайность, или этот комок шерсти кое-что знает. В любом случае, кот делал вид, что не понимает сути моих подозрений.

Углубившись в изучение материалов по бутику, я, наконец, раскопала нужную информацию, включая место работы госпожи Фредриксен. Назавтра была суббота, а, значит, ничто не мешало мне съездить в бутик Хильды для беседы.

С этой мыслью я и заснула. Вернее, провалилась в кошмар.

Я бежала вниз по лестнице какого-то старого заброшенного здания, а за моей спиной слышалось тяжелое страшное дыхание. Меня преследовало нечто, я даже не представляла, что именно. Рассматривать преследователя было некогда – я была полностью сосредоточена на том, чтобы не свалиться. Лестница была старой и разрушенной. Многие ступени крошились, а некоторых – не было вообще. Иногда я пыталась схватиться рукой за перила, но пальцы сжимались на пустоте: вместо ограждений справа от меня чернела бездонная пропасть, в которую легко можно было рухнуть, едва потеряв равновесие. Преследователь приближался, и всю меня от этого ощущения сковывало ужасом. Сердце гулко бабахало в грудной клетке, во рту пересохло, и я лишь надеялась успеть, преодолеть, наконец, эту лестницу – и выбежать наружу. Как назло, пролеты были бесконечными, а в какой-то миг я и вовсе с ужасом обнаружила, что дальше хода нет: ступени обрывались во тьму, и там что-то копошилось и утробно рычало.

Я бросилась прочь по этажу в поисках другого спуска, но бесконечные коридоры сливались в сплошную серую стену. Кое-где тускло светили лампы, но особого проку от них не было. Дико хотелось пить, настолько, что, когда, наконец, стены расступились, образовав что-то наподобие зала с фонтаном в центре, я радостно вскрикнула. Боль обручем сдавила голову, идти стало невыносимо тяжело, но я все же с трудом переставляла ноги. Еще пару шагов, и я напьюсь свежей прохладной воды, которая так заманчиво журчит в изящном каменном бассейне.

Внезапно меня резко дернули за руку и поволокли прочь. Я с трудом повернула голову, чтобы увидеть того, кто так бесцеремонно вторгся в мой сон. Марк Орлов (а это был он), властным жестом вскинул руку, и все двери, ведущие в зал, резко захлопнулись. Ощущение преследования тотчас же покинуло меня. Тот, кто гнался за мной, не мог пройти сквозь барьеры, выстроенные Орловым. С тихим шипением за моей спиной растворился во мраке и фонтан. Я с сожалением облизнула языком пересохшие губы, но сопротивляться было уже поздно. Марк вскинул руку еще раз, и прямо посреди комнаты появилась простая деревянная дверь, похожая на ту, что стояла в его доме.

Мы нырнули в проем и оказались на крыше высотного здания. Дверь за нашими спинами захлопнулась, и тотчас же ощущение обруча на голове пропало. Как и исчезло невыносимое чувство жажды.

– Видимо, защите от ментальных воздействий тебя не обучали? – раздраженно произнес Марк, отбрасывая со лба прядь волос, которую растрепал ветер. Заметно было, что парень в ярости. Меня накрыло пониманием, что сон был наведенным кошмаром, из которого меня чудом вытащил Орлов. Что было бы, если я выпила из фонтана? Оказалась во власти того, кто навел кошмар? Или стала бы сходить с ума от галлюцинаций? Не знаю, вряд ли дело закончилось чем-то хорошим. Так что я даже немного благодарна этому высокомерному типу за то, что помог. Однако это не дает ему никакого права так со мной разговаривать!

– А с чего ты вообще взял, что это ментальное воздействие? – я изобразила из себя прожженного скептика. – Может, это обычный кошмар?

Марк протянул руку, коснувшись моих волос. И снял с них тонкую серебристую паутинку. Только в отличие от обычных творений пауков эта не деформировалась и продолжала слабо мерцать.

– Знаешь, кому из Сумеречных ты могла так сильно перейти дорогу? – спросил меня Марк.

О, таковых много. Только наводить кошмары и сводить с ума могут далеко не все из них. Раньше такая способность была у гоблинов, но сейчас считается, что они ее утратили. Выходит, это суждение ошибочно.

– А, может, это ты меня пытаешься свести с ума? – как можно равнодушнее пожала плечами я. Вот еще, стану я рассказывать про Арчибальда высокомерному призраку из своего сна!

Марк смял паутинку в руке и раздраженно рявкнул:

– Угораздило же меня связаться с недоучкой!

– Ох, извини, что разочаровала, – взорвалась от негодования я. – Вообще-то функции медиума в мои должностные обязанности не входят! Я предпочитаю иметь дело с твоим имуществом, а не с твоим духом! Но если тебе так хочется пообщаться, в нашей конторе для этих целей есть Лева, я дам его координаты. Всего-то надо дождаться, когда он наестся своих волшебных грибочков, и являйся ему на здоровье!

Красивое лицо Орлова презрительно искривилось:

– Ты даже с моим имуществом не справляешься! Дневник расшифровала?!

– Да иди ты в пропасть со своими латинскими афоризмами! – разозлилась я.

Марк схватился за голову:

– Дарья Камнева! Инквизиция! Чтоб тебя! По какому объявлению тебя на работу взяли?!

– Дай-ка припомню, – я сделала вид, что задумалась. – А! Вспомнила! «Требуется юрист-мазохист, чтобы в свободное от основной работы время бесплатно терпеть во сне оскорбления от мертвого клиента!»

Марк внимательно посмотрел на меня и начал медленно приближаться. На его губах вдруг заиграла очень нехорошая ухмылка:

– Ну почему же мертвого? – выдохнул он мне в лицо. – Очень даже живого!

В этот же миг он толкнул меня, и я поняла, что лечу спиной вперед с крыши высотки. Сердце забилось в груди, невыносимый ужас затопил все мое существо… и я проснулась. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: я лежу в собственной постели, а весь кошмар был просто сном.

В темноте блеснули желто-зеленые глаза. Гаденыш лежал в моих ногах и очень внимательно смотрел на меня вполне человеческим взглядом.

[1] Хочешь мира – готовь войну (лат.)

[2] «Я памятник себе воздвиг…» (лат.)

[3] «Ни с тобой не могу жить, ни без тебя…» (лат.)

Глава 10

Утром следующего дня я вошла в дорогой ювелирный магазин в самом центре нашего города. И тотчас же в моих глазах зарябило от блеска подсвеченных стеклянных витрин, в которых сияли драгоценные камни и переливались благородные металлы. Роскошь буквально ослепляла. Я поморщилась. Никогда не любила подобные места, этакие резервации тщеславия для тех, кто не знает, куда потратить свои деньги. В своих рваных джинсах и простой ветровке я выглядела здесь явно чужеродным элементом. Видимо, похожего мнения придерживались и холеные продавщицы модельной наружности. От меня не укрылось, как все они окинули мою персону цепкими профессиональными взглядами и, отнеся к неплатежеспособным клиентам, мигом потеряли всяческий интерес. Лишь одна из них приблизилась ко мне с дежурной улыбкой:

– Я могу вам чем-то помочь?

Вся она источала высокомерие, будто потомственная аристократка, в чей дворец в грязных ботинках ворвались революционеры-пролетарии и теперь, потрясая маузерами, требуют от нее фамильные драгоценности на нужды советской власти.

Я отзеркалила продавщице ее вежливый и снисходительный тон:

– Боюсь, это не в вашей компетенции, милая девушка. Я бы хотела поговорить с вашей управляющей, Хильдой Фредриксен.

– Госпожа Фредриксен занята и никого сегодня не принимает, – скривилась продавщица от моей приторной вежливости.

– Думаю, меня она примет. Это очень важно.

Девушка на миг заколебалась:

– Она вас знает?

– Нет. Но скажите, что меня зовут Дарья… Орлова. Я дочь Марка.

Ну а что? Ведь мог же колдун за двести с лишним лет своей жизни обзавестись потомством? Определенно мог! И Хильде Марк был явно небезразличен. Так что на его дочь она захочет посмотреть. Даже если госпожа Фредриксен абсолютно точно знает, что у Марка детей не было – она все равно согласится взглянуть на самозванку, хотя бы из любопытства.

Мой расчет оправдался. Спустя несколько минут девушка-продавец вернулась и махнула мне рукой:

– Проходите.

Она провела меня через подсобку к простой служебной лестнице. Пока мы поднимались на второй этаж, я мысленно усмехалась: это там, в зале, все сверкало дороговизной и роскошью, так что даже девочки-продавцы казались недосягаемыми феями. А на лестничной клетке на фоне крашеных стен весь флер элитности куда-то немедленно исчезал.