Моя Вера

Я рассмеялась, показав другу язык. Мы впятером выдвинулись к линии старта. Кирилл и Рита держались обособленно, за руки они не брались, что позволило сделать вывод – они не пара. Это усугубляет ситуацию. Ванька не сдастся в отношении Скворцовой. Но на меня сейчас он явно обратил совсем не дружеский интерес.

– Бежим разминочные пятнадцать минут. Вы готовы, дети? – Задала вопрос Анастасия Владимировна.

– Да, капитан! – хором выкрикнули мы с Ванькой в ответ отрывок из текста песни мультфильма про Спанч Боба, улыбнулись и засеменили по беговой дорожке.

Я бежала первой, стараясь не повышать пульс до тренировочной зоны. Сзади бежал Кирилл, а за ним – беседующие Рита и Ванька.

После очередного круга мой шнурок подвел в самый ненужный момент, заставив остановиться и завязать его. Желания с кем-то общаться не было никакого, но Царев все- таки догнал меня, присоединившись.

– Так значит это ты – великая дистанционер Вера Романова? – начал разговор парень.

– С чего ты взял? У тебя неправильная информация, введшая в заблуждение! Никакая не Великая, просто немного лучше основной массы бегаю средние дистанции, – ответила я и повернула голову в сторону своего собеседника.

Опять эти глаза. У Царева очень внимательный взгляд, как будто изучающий меня. Он приподнял бровь в вопросительную немую дугу, а я отвернулась и продолжила бег. Кирилл не отставал.

– Твой бойфренд хвастал твоими беговыми способностями.

– Исаев – не мой парень, он – мой друг! – ответила я, надеясь, что нотки досады ускользнули от Кира.

– Я так и сказал – друг мужского пола. Но, тебе, видимо, хотелось бы, чтобы было иначе? Раз ты выдаешь желаемое за действительное! Теория психоанализа, – заключил парень.

Благо наши пятнадцать минут подходили к концу, Анастасия Владимировна уже ждала на вираже. Смерив Кирилла злым взглядом, я припустила к финишу, не удостоив его продолжением диалога. Услышав в спину голос Царева:

– Не злись, тебе не к лицу.

«Да кто он вообще такой? Кем себя возомнил? Вижу его второй раз в жизни, а он уже заделался ко мне в психологи, основывается на понятиях Зигмунда Фрейда», разбирая мое подсознание.

Все подбежали к тренеру, которая рассказала о планах на предстоящую тренировку. Мы должны были разбиться по парам и тренировать эстафету. Один человек должен бежать спринт, другой – среднюю дистанцию. Мне в пару досталась Скворцова.

Я бежала первая свои четыреста метров, после чего передавала эстафету Ритке, которая преодолевала двести метров, возвращаясь ко мне на линию старта. Анастасия Владимировна была вполне довольна нашими показателями, после чего отправила бежать мальчишек. Ванька как всегда блистал на стометровке, а Кир бежал половину километра, и бежал их очень достойно. Потом они поменялись местами, вот тут-то мой лучший друг и попал впросак. Сдулся на четвертом вираже. Средние дистанции всегда давались ему тяжело, а тут ведь еще нужно и перед Скворцовой покрасоваться. Пыхтел изо всех сил.

В целом Настюшка Владимировна была нами довольна и горда. После полутора часов перестановок, апробирования, опять перестановок, мы нашли золотую середину. Ванька, Кир, Рита и замыкала всю нашу «компанию» – я. Так и будем готовиться к отборочному этапу в эстафете, который запланирован на конец октября.

– Всем спасибо за тренировку! Бегите по домам. Уроки сами себя не сделают. Напоминаю, кто будет плохо учиться, вылетит из команды мгновенно. – Заключила Анастасия, бросила на нас взгляд полный заботы и отвлеклась на телефонный звонок.

– Ты сегодня была крута, моя подруга! – обнял меня за плечи Иван, когда мы вчетвером шли в сторону раздевалок. – Не, Рит, ты конечно тоже вне конкуренции! – убрал от меня руку подлиза, обратившись к Скворцовой.

– Ничего особенного. Я просто делаю, что прекрасно умею. – Заулыбалась Рита в ответ на слова моего Ваньки. А я лишь хмыкнула и посмотрела на Кирилла. Тот был задумчив, но тоже улыбнулся диалогу ребят.

– Кирилл, а ты все дистанции так рвешь? – обратился Исаев к Цареву.

– Ничего особенного! Я просто делаю, что прекрасно умею! – спародировал он Ритку, и мы все захохотали!

– Ну а если серьезно? – проявила интерес и я.

Кирилл посмотрел на меня и ответил:

– Ну а если серьезно, то я давно тренирую любые дистанции, как в беге, так и в плавании. Планирую поступление в государственный ВУЗ силовой структуры.

– Что? – округлились мои глаза. – В какую именно?

– В систему МВД. Там очень жесткий спортивный отбор при поступлении и контроль во время учебы. – Начал рассказывать Кир ту информацию, которая была для меня не нова.

– О, да Вера туда же собирается. Только мама ее не пускает. Она в протест даже вон «кудри» свои отстригла по самое «не хочу» и пупок продырявила.

– Вань, во-первых: у меня не кудри, а прямые длинные волосы были! Во-вторых: мама меня не удержит, я все равно поступлю! А пирсинг она даже не видела до сих пор.

– Хорошее желание! – переместил фокус моего внимания на себя Кирилл.– А волосы – не зубы – отрастут. Почему именно МВД?

– Папа служил.

– Понятно! Мой отец до сих пор служит. Кадров не хватает, пойду ему помогать бороться с преступностью. – Подметил он.

– А мой погиб! Я его даже ни разу не видела. – Сухо проговорила я.

– Извини! – Стало некомфортно Цареву.

– Ничего, всё в порядке. – Сказала я и ушла с Ритой переодеваться, а Кирилл смотрел мне в след с грустью.

Остаток дня мы провели вчетвером. Скворцова уговорила нас с Ваней поехать в кофейню, восполнить углеводное окно после тренировки. На парковке нас ждал черный автомобиль отечественного автопрома, принадлежащий Цареву. Оказывается, ему исполнилось восемнадцать уже в августе, и он был полноправным участником дорожного движения. Нам с Ваней оставалось об этом только мечтать. Мы уже прошли теоритические знания в автошколе, и сдали экзамены на категорию «В», теперь нужно было дождаться совершеннолетия пару месяцев.

– Ну что, куда едем? – положил властно руку на руль наш водитель и повернулся к Маргарите.

В этот момент я не могла не отметить мужественный профиль Кирилла. Прямой нос, с небольшой горбинкой, острые скулы, выразительные брови и в меру пухлые губы. «Ой, что это со мной? Я замечаю красоту другого парня, когда рядом сидит мой Ванька» – подумала я, и обратила внимание на абсолютную разность типажей парней. Иван был противоположностью Царева. Бабушка называла моего друга еще не оперившемся слащавым подростком. Ростом он был чуть ниже Кира, белокурый и миловидный. Такой Леонардо ДиКаприо в юности.

Мой мысленный монолог о внешней непохожести мужчин, находящихся в машине прервала Скворцова.

– Кирюш, поехали в кофейню на перекрестке улиц Ленина и Льва Толстого, куда мы с тобой на неделе заезжали. Помнишь, какое там вкусное кофе и заварное пирожное?

– Да, там не плохо! – ответил водитель и завел автомобиль. – Были там? – задал он вопрос нам с Ванькой, посмотрев в зеркало заднего вида и встретившись со мной взглядом своих карих глаз, похожих на две спелые вишни.

– Я – не кофеман, – ответила я, не отводя взгляд от глаз в зеркале, – но компанию вам составлю.

– Отлично! Тогда едем! – автомобиль тронулся с места, а я почувствовала себя неуютно от внимания почти незнакомого парня.

На улице уже стемнело, зажглись фонари на обочине, освещавшие широкие проспекты города. Автомобили представляли две реки из красных и белых огней, двигающихся в разных направлениях. Кирилл вел автомобиль вполне уверенно. Сложно было представить, что он только недавно сел за руль. Автомагнитола крутила для нас песни, нашумевшей рок-группы Король и Шут, видимо, Царев был их фанатом. На некоторые песни он лишь отбивал биты по рулю, а каким- то даже подпевал, едва шевеля губами. Я наблюдала за ним зеркало.

– Вер, куда мы попали? Где наша любимая попсовая музыка? – наклонился и шепнул мне на ухо Ванька. – Что это за чуждые моему слуху слова и музыка?

– Вань, каждый имеет право слушать ту музыку, которая ему нравится. Не осуждай, а лучше вслушайся в слова. – Улыбнувшись уголками губ, ответила я, переведя взгляд на друга.

– О чем шепчетесь, голубки? – спросила Рита, сделала музыку тише, и повернулась к нам.

– Ты перепутала нас со своим птичьим семейством, Скворцова? – ответила я ей вопросом на вопрос.

– Какая же ты скверная, Романова! – закатила глаза Ритка, и отвернулась.

– Да ладно вам девчонки, не ссорьтесь. Нас с Киром на всех хватит. – Заржал Ванька. – Кирилл, мы с Верой удивлены выбором музыкальных композиций. Ты фанат КиШа? – Перевел тему парень.

– Не сказать, что фанат. Постеры на стенах не весят, футболки с их фото на груди не ношу. Но песни их мне нравятся. В них есть смысл, история, ритм и энергия.

– Странно, ничего из вышеперечисленного я не услышал.

– Попробуй проверить ушки! – повернувшись на светофоре, ответил Кирилл с сарказмом.

Теперь пришла наша с Риткой очередь смеяться, а Ванька застопорился. Оставшиеся несколько минут мы ехали в полной тишине.

В кафе оказалось очень уютно, мы расселись за круглым деревянным столиком и все заказали капучино с пирожным «Картошка», которые были по акции дня: «комбо – экономбо». Интерьер кофейни походил на модный лофт с элементами винтажного стиля. Основного яркого освещения не было, над каждым столом висела люстра, выполненная из металлического каркаса черного цвета с лампой теплого тона посередине. Стулья с подлокотниками, на которых мы расположились, носили названия «венские» и стояли во времена Союза почти в каждом доме.

– Кир, я слышал ты переехал в наш дом на набережной? – Заговорил Ваня, пока мы ждали заказ.

– Ну, если ты живешь в седьмом доме по набережному проспекту, то да, это именно так.

– Возможно, вопрос покажется тебе странным. Но как вы туда попали? Насколько нам с Верой известно, квартиры никто не продавал и не сдавал ближайшее время.

– Да, отец упоминал мне, что жильцы дома уже как одна большая семья, где все обо всех известно. Это квартира моего родителя. Он жил здесь в юности. Потом ему пришлось по службе уехать в ближнее зарубежье, где он встретил мою маму, ну и все по известному сценарию: влюбились, поженились, родился я, немного пожили вместе и разбежались разными дорогами, не живя долго и счастливо. – Иронично закончил Царев свой ответ.

– Как интересно! Наверное, моя мама должна его знать. Они с папой тоже всю юность провели здесь. Ванька сейчас живет в квартире, где жила моя мама со своими родителями, мы вынуждены были ее продать. – Вступила я в диалог.

– Да, должно быть они были знакомы.

– А почему твой отец решил вернуться обратно? – не могла не поддаться «обязательновсезнательному» порыву я. Но в этот момент к нам подошла девушка официантка, нарушавшая наш диалог, и начала расставлять каждому кофе.

Пирожное «Картошка» было совсем как из детства – обсыпанное какао мукой и с тремя пиками из масляного крема сверху. Мы все дружно поблагодарили официантку и принялись уплетать, как оказалось вкусную «Картошку» и пить ароматный кофе. Мне показалось, что Кирилл мысленно вздохнул от облегчения, что ему не пришлось отвечать на мой вопрос о переезде.

Ванька каждый раз пытался чем – то помочь Скворцовой: то салфетку подаст, то сахар, а когда мы рассаживались за стол, он даже стул ей отодвинул, вызвав во мне волну негатива к этой девушке. Хотя, исходя из здравого смысла, я, конечно, понимала, что Рита здесь абсолютно не виновата. Это мой друг, будто влюбленный идиот, расплывается в любезностях перед ней, а она лишь принимает их. Но от этого легче не становилось. Меня поедала ревность.

Разговаривали мы в основном о предстоящих соревнованиях, которые будут в середине октября. Отборочный этап включает в себя эстафету и индивидуальный этап. Полученные балы будут суммироваться и, исходя из этого, команды будут проходить дальше.

Мы просидели до закрытия кафе, оттуда я и Ванька пошли домой, а Кирилл повез Риту в соседний квартал, где она жила.

Бредя не спеша по нашей любимой каштановой аллее, я даже подхватила друга под руку. Осень радовала нас еще теплыми вечерами. Если бы не школа завтра, то так и ходили бы туда и обратно, распинывая, начинающие опадать листья, хрустящие под ногами и дарящие атмосферу уюта рядом с родным человеком.

– Вот скажи мне, Романова, что ты цепляешься к Скворцовой? Она и правда неплохая девчонка, позитивная и симпатичная. Но почему – то мне кажется, что они не встречаются с Царевым.

– Вань, ты же меня знаешь. Я ревностно отношусь к людям, вклинивающимся в нашу дружбу. А отношения ребят меня вообще не волнуют.

– А я уж начал предполагать, что ты меня ревнуешь. – Ванька остановился и прижал меня к себе за шею, растрепав волосы, потерев кулаком макушку в игривом жесте. Я высвободилась и подняла на него глаза, утонув в их синеве, блестящей в свете фонаря.

– Еще чего! Воображай больше! – ткнула я его пальцем под ребро и кинулась убегать. Ванька согнулся, сделав вид, что ему больно, но это был отвлекающий маневр, он побежал вслед за мной. Так мы и добежали, шутя до дома, побрели каждый на свой этаж, разойдясь по квартирам.

На пороге гардеробной меня встретила бабушка. Она была в своем домашнем велюровом темно синем халате на поясе и в стильных очках в прямоугольной оправе. В руках она держала томик английской классики в оригинале.

– Ну и где вас носит, дорогие мои?

– Ба, ты что, ко мне на Вы? – рассмеялась я и чмокнула Инессу в щеку, слегка приобняв. – Что это у нас тут? – обратила я внимание на книгу. – Томас Харди? Прекрасный выбор! Мам, я дома! – прокричала я вглубь квартиры.

– Да нет ее! – откликнулась вместо мамы бабушка.

– Как это нет? – Округлились мои глаза. – На нее это не похоже, ты звонила?

– Еще нет, вот подумываю уже. Может на работе задерживается?

– Бабуль, прошли те времена, когда она выезжала к клиентам ночью на следственные действия, – объяснила я бабушке. Мама уже давно обзавелась своим адвокатским кабинетом, где юные сотрудники, набираясь опыта, работали сверх нормы. – Сейчас я ей позвоню. – Достала я телефон из спортивной сумки.

Дверь за мной зашуршала, повернулся замок, и на пороге оказалась мама. Выглядела она веселой и красивой, щеки раскраснелись.

– Ой, девочки мои, запыхалась подниматься по лестнице. А вы что тут собрались? Вера, только не говори, что ты только что пришла домой!? – обратила мама внимание на то, что я еще одета и на пороге.

– Мам, да я мусор собиралась выносить идти. Да ведь, бабуль? – повернулась я к Инессе и заморгала в нервном тике ей.

– Ой, Верочка, внученька, а я и забыла, что после восьми вечера мусор не выносят, раздевайся моя хорошая, пойдем пить чай и уже пора спать. Оксана, заходи уже, запыхавшаяся ты наша, и тебе чая нальем. – И мы все вместе расселись за круглым столом на кухне, где всегда пахло вкусными бабушкиными булочками и травяным чаем.

День завершался наилучшим образом в кругу моей небольшой и уютной семьи. Лежа в кровати перед сном мне вспомнились удивление Вани моему наряду на манеже, его теплые веселые объятья, шутки и любимые синие глаза. Тот немаловажный факт его ухаживаний за Скворцовой тоже пришел в голову, но я отбросила его в урну как смятый листок с двойкой за контрольную, о которой лучше не знать маме, и которую нужно срочно исправить. Сквозь воспоминания пробивался задумчивый образ Царева, его внимательный изучающий взгляд и привидевшееся мне нежелание говорить о переезде. Смею предположить, что парень остро переносит разлуку с товарищами по лицею, привыкает к новому месту. А еще я решила потихоньку выяснить, откуда мама вернулась с горящими глазами, уйдя от ответа о своем позднем месте пребывания.

Глава 3

Учебная неделя пролетела по мановению ока. Уроки, тренировки, подготовка ко дню учителя, домашние обязанности. Бабушка каждый день, не исключая и сегодняшнюю пятницу, напоминала нам с мамой, что скоро уедет погостить к своей подруге в столицу:

– Верочка, Оксана, не забывайте завтракать! Девочки мои, морозильник я заполнила домашними пельмешками, кастрюля под мойкой, соль в шкафу, где все специи, вода в кране с фильтром.

Несмотря на то, что бабушка всегда работала, она и домашними делами успевала заниматься, но и график у Инессы всегда был нормирован, в отличие от мамы.

На работе серьезная и требовательная Оксана Петровна была грозой всех следователей. Развалить уголовное дело для нее не составляло особого труда. Но за таким опытом и репутацией стоит очень много часов проведенных на работе, а также десятилетний стаж в органах внутренних дел. Ведь лучший адвокат – это бывший следователь, как всегда она повторяет.

– Инесса, не беспокойтесь, все будет у нас хорошо. Езжайте, отдыхайте, ходите в театры и музеи, разговариваете с Анной Ипполитовной только на английском языке, – улыбнувшись взволнованной бабушке, ответила мама. – Ну, если что, уж Вера в столовой поест, в кафе сходим, доставку еды закажем.

– Все с вами понятно. Уже закормила я вас своими пирожками. Сколько вас не корми, вы все равно в сторону кафе смотрите. – Раздосадована, сделав обиженный вид, Инесса вышла из кухни, где мы с мамой за обе щеки уплетали те самые пирожки на завтрак. Мы весело и тихо рассмеялись. Бабушка была непризнанной актрисой драматического театра.

Я быстро допила какао, поцеловала два поколения родительниц и выбежала на лестничную площадку. Ванька ждал меня у двери.

– О, а ты чего тут? Привет. – Удивленно вскинула я брови.

– Да думал тебя поторопить, а ты и сама выскочила уже, не успел я подняться на этаж. Хотел поболтать.

– О чем ты так хотел поговорить, что лишил меня удовольствия слушать твои серенады этажом ниже, когда ты кричишь мое имя на весь подъезд? – выпалила с улыбкой я, хотя внутри все закипало от нетерпения того, о чем Ваня хочет мне сказать.

– О Скворцовой, – поднял на меня полные дурацких сердечек глаза промямлил друг. – Как думаешь, у них серьезно с Кириллом? Они встречаются?

Я готова была провалиться сквозь все четыре этажа, захватив еще и подвальное помещение.

– Откуда мне знать? – выговорила я монотонно и пошла в сторону лестницы. – Не лучше тебе спросить у нее?

– Она ответила, что у них все сложно и неопределенно. – Догоняя меня, пояснил парень.

– Вань, а ты у нее в следующий раз лучше спроси, не она ли статусы для ВКонтакте, помогала Дурову придумывать?

– Да прекрати ты, что взъелась с утра?

– Не придумывай! Прекращу, если ты не будешь мне задавать вопросы о Скворцовой. Свалилась же она нам на голову. – Возмущенно высказала я.– Давай лучше подумаем, что у нас в планах на день учителя? – Обратилась я всерьез к другу. Мы уже вышли из подъезда и проторенной дорожкой двинулись к зданию школы.

– Все как обычно. Никакого плана!

– Нет, в этом году экспромт не прокатит, мы выпускаемся и должны достойно последний раз поздравить учителей, организовать концерт, распределить замещение уроков между нашими ребятами. – Начала загибать я пальцы на правой руке.

– Так, стоп, стоп, Вера, прекращай, пальцев не хватит и на моих руках тоже. Ты же не собираешься это все на себя взвалить?

– Только на себя – нет, на нас с тобой – да. Вань, ну как не помочь Настюше нашей? – сделала я фирменные глаза КотаизШрека.

– Не смотри на меня так, и не забывай, что у нас еще уроки, тренировки, экзамены впереди, и свободного времени хотелось бы больше.

Мы уже практически дошли до крыльца школы, я резко затормозила, услышав глупое замечание друга о якобы недостаточности свободного времени. Интересно, давно ли ему стало оно необходимо. Мы всегда проводили все время вместе. За исключением летних каникул, когда Ванькины родители уезжали отдохнуть от него на море, а его отправляли к бабушке в деревню, с посылом – сохраннее будет. Только не понятно кто или что: Иван или квартира? Этот месяц был самым ужасным временем для меня, скучным и безрадостным. Мама водила меня на разные культурные мероприятия, а я мечтала просто посидеть теплым летним вечером на нашей дворовой лавке под фонарем и лузгать семечки со своим лучшим другом.

– Свободного времени на что? А, Вань! На то, чтобы Скворцову на свидания звать? Не хочешь мне помогать, так и скажи. Лучше со своей Барби по набережной погуляй. Да, я помню твою голубую, или в данном случае, наверное, розовую мечту. – Толкнула я его кулаком в плечо и сорвалась с места.

– Вер, ну ты чего? – бросился следом Ванька. – Да причем тут Рита? Ты же сама сказала, больше о ней ни слова, и сама вспомнила. – Догнал меня, остановил и развернул к себе, заглянув в самую душу своими большими синими глазами, от которых мышцы в моих ногах превращались в вату.

Мне показалось, что моя душа отражается в его глазах, а сердце лежит на ладони и тихо пищит: «Возьми меня, согрей, мне холодно и одиноко». Я моргнула, еще раз, уняв свою нервную систему и не подпуская подкатывающие слезы.

– Все хорошо, пошли внутрь, я замерзла. – Монотонно пробормотала я.

– Пошли. – Отпустил меня Исаев, открыл дверь, и мы вошли в школу.

Я чувствовала на своей спине чей-то наблюдающий взгляд, но оборачиваться не стала, наверное, показалось. Дверь за нами захлопнулась, никто не зашел следом. Точно показалось.

Повесив куртку и выйдя из раздевалки, я наткнулась на Кирилла. Буквально врезалась в него.

– Все нормально? – спросил парень своим взрослым тембром.

Не удостоив его своим вниманием, я кинула ему впопыхах:

– Да, все хорошо, извини! – проскользнула я мимо него к ждущему меня Ваньке, но резко обернулась. Парень смотрел мне вслед. Эмоциональные качели начали раскачку и я обратилась к Кириллу, смотря ему в глаза:

– Царев, тут Исаев интересуется, а вы с Ритой вместе? – я повернулась в сторону Ваньки, который казалось, будто проглотил лом, стоял молча и неподвижно. – Хочет погулять ее позвать, а ты в ногах путаешься.

– Нет. Пусть приглашает, я не против. – Ничуть не смутившись, ответил Кирилл.

– Отлично, – воскликнула я. – Исаев, путь свободен. Действуй. – Громко продекламировала я Ваньке, развернулась, и пошла к другой лестнице, ведущей в спортивный зал, а на глазах все-таки выступил слезы. Проходя мимо Царева, мне показалось, что он хотел мне что – то добавить, но промолчал и зашел в раздевалку.

Сегодня я половину учебного дня провела в кабинете у Анастасии Владимировны, разбирая с ней сценарий праздника. Педагогический совет поставил ее ответственной за концерт. Против она не была, наш класс всегда выделялся творческой составляющей на фоне всей школы.

Обсудив ход событий праздника, мы решили устроить «День наоборот». Учителя поменяются местами с учениками не только на уроках, но и в повседневной жизни школы. Мы придем на уроки в деловых костюмах, а они в школьной форме. И звать нас будут по имени отчеству, а учителя будут просто Настюшками, Олюшками, Вадиками. Концерт определились провести по такому же сценарию: истории из школьной жизни наших учителей. Так как многие педагоги являлись выходцами из нашей же школы, то не составит труда узнать о них от старого поколения учителей, собрать фотографии в подвале архива из выпускных альбомов для стенгазеты и видео презентации. На разогрев мы подготовим танец с лицами учителей, а на финал трогательную песню.

– Вер, а что у нас по поводу предметов? Кто и что будет замещать? Ты уже подумала? – спросила Анастасия Владимировна, когда я складывала свою канцелярию для записей в рюкзак.

– Да, конечно, набросала примерный план. Посмотрите? – начала я доставать блокнот обратно.

– Нет, беги, а то на математику опоздаешь, Марина Петровна будет недовольна. Я итак тебя забрала с биологии и географии. Там пусть Исаев сидит, он же у нас за них ответственный? Напомню только, что вы замещаете седьмой и восьмой класс. На вас львиная доля концерта. Начальную школу заместят девятиклассники, а у пятого и шестого класса проведут уроки десятиклассники.

Да, он будет вести эти два предмета. – Вспомнила я про Ваньку и опять внутренне сжалась. – А я возьму физкультуру, можно?

– Конечно, Верочка. Нужно. Ты только в помощники возьми себе кого – то из парней, чтобы следили за поведением учеников. А вот и звонок! – над нами пронеслась звонкая трель, ознаменовавшая конец третьего урока. – Мне пора готовиться к уроку.

– Хорошо, и я пойду. До свидания, Анастасия Владимировна, – закинула я на плечо рюзказ и вышла из кабинета. – Если что, я на связи, звоните.

Под предмет физическая культура было выделено все правое крыло здания школы второго этажа. За пластиковой конструкцией белого цвета с матовыми стеклами и дверью находился длинный коридор, справа которого располагались раздевалки и учительский кабинет, а слева спортивный зал, занимавший два этажа по высоте: второй и третий.

Когда я вышла из кабинета классного руководителя, то обратила внимание, что с другой стороны двери спортивного отделения кто – то стоит, облокотившись на окно спиной. Разглядеть человека я не могла, из-за непрозрачности стекол, но силуэт был явно мужской. Во мне теплилась надежда, что это Исаев пришел с повинной. Собрав в тугой пучок свои эмоции, заправила за уши, выбившиеся на лицо непослушные локоны, вышла из коридора спорт блока и, не обращая внимания на стоящего, проследовала дальше к кабинету математики.