Измена. Маятник прошлого
Денис усмехнулся и резко выдернул ремень из шлёвок брюк. Со щелчком, рисуясь передо мной. Потом быстрым движением снял их и развернулся ко мне спиной. Наклонился, приседая и выбирая джинсы. Длинные мышцы вдоль позвоночника напряглись и образовали ложбину на пояснице.
Муж заговорил чуть сдавленным голосом:
– Это смотря какая цель, малыш! Великая оправдывает любые средства! В белых перчаточках жизнь не проживёшь. Где-нибудь да придется изгваздаться. Никуда не денешься.
И выдернул из стопки, естественно, нижние штаны. Роняя на пол остальные.
Резко распрямился, играя мышцами спины, буквально впрыгнул в джинсы, рисуясь сильным телом. После развернулся ко мне, застёгиваясь.
– Слав! Это ты пока младенца не видишь. От этого и мысли лишние в голове. Сама подумай, разве это не исполнение твоей мечты? – проговорил на выдохе, распрямляя плечи.
Красивый, конечно, мужик! Заматерел с годами. Вошёл в возраст. В силу.
– Сдаётся мне, что это, скорее, исполнение твоей мечты, Денис. Одна жена для официоза и для статуса, патриархальная дурочка с принципами. А другая для развлечения – лёгкая и весёлая девочка, которая позволяет тебе всё. И даже немножко больше. Понимаю. Ещё и наследник бонусом идёт, – не выдержала я.
Смотрела, как моментально потемнели глаза мужа, сжались кулаки и выдвинулась вперёд челюсть, и понимала, что задела-таки за живое.
Вот он метнулся к шкафу и дёрнул с плечиков выглаженную футболку. Вот резким движением натянул её на тренированное тело и сделал длинный шаг ко мне. Оказался рядом, нависая.
– Зря ты ревнуешь, Ярослава. Я выбрал жить с тобой. Давно и навсегда, – проговорил, втягивая носом воздух у моего виска.
– Звучит угрожающе. Откуда ты понабрался таких манер, Денис? Что это за выпады? Не хватает адреналина в жизни? Думаю, Настеньке не раз доставалось от тебя. Ты ведь вымещал на ней неудовольствие мной.
– Дура ты, Славка. Моя любимая дурочка ревнивая! – рассмеялся мне в лицо муж.
Он двинулся было чмокнуть меня, но я отступила в сторону, отрицательно взмахнув головой.
Никаких контактов больше!
Достаточно.
Денис хмыкнул и вышел в коридор обуваться. Я дождалась, пока он уйдёт и закрыла за ним дверь. Закрыла и села на пуф в коридоре.
Вот и всё.
Теперь мне нужно решить, смогу ли я жить с Денисом на одной территории? Что для меня лучше, комфортнее? Уйти самой или выгнать мужа? Что повлечёт для меня меньше моральных затрат?
Сил подняться не было.
За эти несколько часов моя жизнь перевернулась не один раз. Всё смешалось во мне. И от устойчивого здания, от моей выстроенной и крепкой семьи не осталось ничего. Обломки. Набор цветных картинок в фотоальбоме, которые так согревали меня раньше, когда я ловила в улыбке Дениса со старого фото отражение своей любви.
Теперь мазутом, нефтью, желчью недоверия разъедались мои воспоминания, подвергая всю нашу жизнь сомнениям. А была ли вообще у меня семья? Но не время сейчас! Нужно собраться и решить главный вопрос.
Я, помогая себе руками и опираясь о стену, встала на ноги. Постояла немного и заковыляла на кухню.
Там, посередине моего обеденного стола Настенька водрузила пакеты с продуктами из магазина, которые она так уверенно принесла в нашу квартиру. Я увидела их, и такая меня взяла злость, такая ярость, что, недолго думая, схватила и попёрла несчастные пакеты к мусоропроводу!
На фиг!
В гробу я видела такую жизнь!
Растрёпанная, злая, в банном халате, яростно топала к своей двери. С каждой ступенью понимая, что нет, не смогу я жить здесь больше!
Она наверняка бывала раньше в квартире.
Машенька, блин. У медведей.
Посидела на кроватке, за столом на стульчике. И всё мне поломала.
А когда, пыхтя и шипя, я вернулась в квартиру, то услышала, как громко и заливисто надрывается мой телефон!
Десятая глава
Метнулась на звук и не сразу сообразила, что это из ванной трезвонит. Вначале залетела по инерции на кухню. Встала растерянно посередине и только после очередной трели сообразила: я так отчаянно обдирала с себя всю одежду, когда торопилась скорее смыть сегодняшний день, что зашвырнула в корзину с грязным бельем и телефон, не сообразив вытащить аппарат из кармана.
На экране смартфона светилась, сияя улыбкой, моя подруга.
– Милуетесь с Дениской? Я уже третий раз набираю, а тебя всё нет. Мы же договаривались на сегодня созвониться! – пыхтела в трубку Лена.
Леночка. Моя, пожалуй, единственная подруга, что осталась со мной из школьных времён.
С тех пор как мы с Денисом уехали в Москву, наше с ней общение перешло в виртуальный формат. Не скажу, что осталось прежним, но теплоты и участия меньше не стало, это точно.
Человеку, который придумал ватсап – респект и моя личная благодарность. Увидеть, пусть и через экран смартфона родные глаза, услышать слова поддержки – большое дело!
– Что случилось, Слав? На тебе лица нет! – всполошились Лена, стоило мне включить камеру.
– Лен, я не знаю, как мне быть. Вернее, я знаю, что следует сделать, но у меня… Мне нужно время всё переварить в себе, – жамкнула кнопку чайника и села за стол.
Грузно, словно старуха.
– Да что произошло? А ну, расскажи-ка! – потребовала подруга.
– Сегодня я познакомилась с беременной любовницей мужа, – выдохнула, выплюнула из себя эти слова и поняла, что в горле стало горько от желчи.
Лена сделала большие глазищи и зачастила:
– Не может быть, Слав! Он же в тебе души не чает. Только что пылинки не пересчитывает, не верь ей, Слав!
Не верь… Если бы.
– Денис был рядом. Он орал на меня при ней, он унизил меня, он упрекнул меня в бесплодии. И сейчас он уехал к ней. Потому что ей стало плохо, – я горько усмехнулась, запахивая халат.
– Не может быть! Только не Денис! Ты убиваешь мою веру в мужчин, – застонала подруга и упала там у себя навзничь спиною в кровать.
Как же мне захотелось туда, рядом, в город своего детства. Представила, как рухнула бы под бочок, в тепло понимания, и можно было бы обнять, уткнуться в плечо. Просто поплакать… Я вздохнула и проговорила:
– Я знаю, что не смогу с ним находиться на одной территории. Что нужно уходить. Но в ночь? Сейчас? У меня просто нет моральных сил. Да и физических тоже.
– Может быть, это… Я не знаю, что сказать. Ошибка и не то, что мы думаем? Но более однозначную ситуацию ещё поискать нужно, – расстроенно проговорила Лена.
– Самый смак знаешь в чём? Он уверяет, что не просто спал и содержал уже год чужую девку, нет! Он мою мечту исполнял! Ребёночка делал! – горько усмехнувшись, рассказала я и, закрыв лицо руками, простонала:
– Я с ума сойду!
– Ну-ка покажи руку! Это что? Это Денис? – Лена резко села в кровати и остро смотрела на мои синяки через экран.
– Вот… Говнюк! – высказалась она.
Встала и заметалась по своей квартирке:
– К лысому все разговоры, Слав! Беги от него! Если он настолько забылся, что насажал тебе синяков, то… Он сейчас дома? Нет? Вот собирайся и уезжай! Не в колхозе живёте! Гостиницы в Москве ещё есть, наверное!
– Я обещала, что не сбегу, – я растерянно хлопнула глазами.
На что Лена, взмахнув руками, эмоционально выдохнула:
– А он обещал хранить верность и беречь тебя! И что? Ты слишком избаловала Дениса. Он привык, что дома разумная и предсказуемая жена. И совсем охамел там, в столице!
Подруга ещё раз пробежалась туда-сюда по своей квартирке. В экране смартфона мелькнуло светлое окно знакомой до боли белой ночи родного города.
– Давай, вставай! Потом поговорим! Шевели копытами на хер с пляжа! – митинговали между тем подруга.
После остановилась и строго проговорила:
– Ярослава! Если Денис настолько потерял берега, то зачем ты рискуешь? Прошу, уходи из квартиры! Собери на пару недель вещей и выметайся! – проникновенным голосом попросила меня подруга, продолжая, – я перезвоню через полчаса! И чтобы ты уже сидела в машине! Найду тебе пока гостиницу!
И положила трубку.
Бояться Дениса? Пожала плечами, поднялась и вдруг вспомнила, как он играл, собираясь, передо мной мышцами, как подался ко мне в явном желании прижать к себе. Как Настеньку?
Тошнота поднялась так быстро, что я еле успела влететь в туалет.
А после, умывшись холодной водой, решила: я послушаюсь Ленку. От греха подальше!
Собрать сумку не заняло много времени, как и одеться. Что там собирать? Пару джинсов, десяток футболок и худик? Выгребла все свои документы, все украшения и захватила с собой все свои гаджеты.
Постояла посреди квартиры минуты три в задумчивости. Провела пальцем по ободу спинки кровати. Интересно, а он приводил Настеньку сюда, в семейную постель?
Ой, всё! Меня опять тошнит!
Я вздрогнула, очнувшись, и, подхватив нелёгкую сумку, подцепила на плечо с собой ноут, да и вылетела вон! Получилось, что хлопнула дверью с большой силой. Так, что гул пошёл по всему подъезду!
Да и фиг с ним!
Выскочив на улицу, я вновь словно окунулась в парилку! Невозможная погода! Понеслась к машине быстрее, включая её на бегу и надеясь, что хоть немного климат-контроль успеет остудить железную мою коробчонку.
Одиннадцатая глава
– Ну, что? Сидишь на кухне у окошка и охреневаешь? Перевариваешь хамство Дениски? – Лена позвонила, как и обещала, через полчаса.
– Нет. Не угадала! Продираюсь по пробкам Ленинского проспекта! – усмехнулась я криво и в очередной раз проползла вперёд на несколько метров вслед за монстром корейского автопрома.
– А-а-а-а! Ййеп! Круто! Молодец! – обрадовалась подруга, и я невольно рассмеялась вместе с ней.
– Куда едешь-то? – спросила она чуть позднее.
– Пока не знаю. Просто еду вперёд и всё! И мне – хорошо. Злая, хмельная радость распирает меня. Я, пожалуй, впервые в жизни чувствую себя свободной. От всего! – беззаботно и резко ответила, и засмеялась нервно, отмечая про себя некую истеричность в поведении.
– Где ночевать будешь, свободная? Смотри, по ходу твоего движения есть гостиница. Большая, ещё советских времён. И ещё одна прямо на стыке Ленинского и Вернадского. Может, туда? – задумчиво спрашивала меня подруга, явно просматривая возможные варианты.
Я посмотрела на здание из стекла и бетона постройки времён московской олимпиады и, содрогнувшись, проговорила:
– Нет! Я поеду дальше. Хочу небольшой дом отдыха, или турбазу. Чтобы мало людей и лес вокруг до небес. Я завтра позвоню на работу, договорюсь на отпуск. Без содержания возьму, в конце концов. У нас период отчётов позади. Август – самое время для отдыха!
Постепенно картина моего ближайшего будущего вырисовывалась в сознании. И она мне нравилась!
– Шикарно придумала! Смотри, в районе Звенигорода есть несколько домов отдыха. Ничего себе там сосны какие! – восхитились Ленка.
– Мне нужно, чтобы был бассейн и спортивный зал. – попросила, перестраиваясь в другой ряд следом за широкой кормой корейца.
Ленка молчала некоторое время, а потом с энтузиазмом заявила:
– Недалеко от Звенигорода в бывшей усадьбе есть дом отдыха.
– Одноместный номер дней на десять посмотри, есть?
– Бронируем?
– Да!
Пока переговаривались с подругой, выбирали дом отдыха и просто болтали, я протолкалась на более-менее оперативный простор. Не сказать, что свободная трасса, но мы двигались вперёд. И это уже легче. Не так занимает внимание, как дёрганье в пробке.
Попрощалась с Леной, пообещав клятвенно перезвонить из номера. И постепенно
невольно провалилась в воспоминания.
Мои родители в тот же момент, как я поступила в институт, разошлись. Скоропалительно. Будто их вместе держала лишь моя школа. Мама уехала вначале в Санкт-Петербург, а затем и вовсе в Финляндию, а после в Швецию. Она с тех пор ни разу не возвращалась в Россию, и мы с ней всё реже и реже созваниваемся по Ватсап.
А папа… Папа остался. И женился практически следом за мной на своей бессменной секретарше Зое Илларионовне. Неплохой женщине, красивой и стильной. Младше отца на пятнадцать лет.
Папа оформил мне однокомнатную, но очень удобную квартиру как подарок на поступление со словами, что это всё, что он мне должен. Я тогда была вся в Денисе, в своей большой любви и толком на жизнь родителей не отвлекалась, считая, что они сами в состоянии разобраться между собой.
Единственно перед самой свадьбой отец вызвал меня к себе и сказал, что ему не нравится мой будущий муж, и он не в восторге от того, что я так тороплюсь. А я вспылила, что это не его дело и пусть занимается своей жизнью и не мешает моему счастью.
И убежала в свою квартиру.
В этой квартире мы и провели с Денисом наш самый первый и самый счастливый месяц.
А дальше…
Папа моего мужа был известным человеком в нашем городе. Не последним. Очень принципиальным и резким. Громким.
Когда его старшая дочь Мария родила сына без брака, то, конечно же, отец не молчал. И не знаю уже, то ли от постоянных придирок отца, или ещё по какой причине, но в один из дней Мария просто уехала из дома. Не оставив ни адреса, ни телефона.
Зато оставила четырёхмесячного ребёнка.
Её отец в тот же день попал в больницу с обширным инфарктом. Как мы ни старались, что ни предпринимали, но вытащить его не смогли. И через две недели Дмитрий Алексеевич, громадный и здоровый как медведь мужчина в расцвете сил, умер в возрасте пятидесяти пяти лет.
Мама Дениса, весёлая и хозяйственная женщина, пухленькая, но очень обаятельная, домашняя и мягкая, страшно растерялась. Она совершенно не понимала, что делать и куда кидаться. Только плакала и причитала всё время. И буквально с кладбища, после похорон, мы отвезли её в ту же самую больницу с инсультом.
А через месяц, изрядно потратившись, мы привезли Алевтину Игоревну домой. И ей требовалась очень серьёзная и длительная реабилитации.
Так я осталась с младенцем на руках в чужой квартире, без денег и с необходимостью поднимать на ноги маму мужа.
Деньги где-то были. На счетах Дмитрия Алексеевича, в их квартире, в акциях, в недвижимости. Но где я, а где счёта? И конкретно сейчас, чтобы заплатить сиделке или найти врача-реабилитолога, или купить подгузники у нас с Денисом не было ни рубля.
Муж пытался продать что-то из дома. Вначале вроде успешно. Но это тоже нужно уметь делать. Нужно время этим заниматься.
И я пошла к своему отцу на поклон.
Записалась на приём. Отсидела очередь. Вошла в приёмную к истекающей патокой злющей Зое Илларионовне. Она ничего мне не сказала. Но когда я входила в кабинет к отцу, между лопаток у меня ощутимо горело.
Я не просила ни денег, ни помощи. Я просила работу для мужа.
Так Денис устроился в известную контору за полгода до получения диплома.
Жизнь постепенно стала налаживаться. У свекрови намечался осторожный прогресс. Рука уже сгибалась, и нога начала слушаться. Речь потихоньку восстанавливается.
Сашенька тоже привык ко мне. И я к нему. Больше не впадала в панику от его слёз. Меня не пугали ни колики, ни зубы.
Они учились говорить вместе. Бабушка и внук. И вместе учились ходить.
И как-то при разборе вещей в их квартире я нашла Машкину записку: «Не ищите и простите меня. Я уехала в Москву».
Между книг в шкафу, на довольно видном месте это бумажка выглядывала краешком. Просто никто внимательно не смотрел туда…
Я так глубоко ушла в свои воспоминания, что, когда зазвонил мой телефон, я дёрнулась от неожиданности и чуть сильнее, чем нужно, нажала на педаль газа.
Двенадцатая глава
Машина прыгнула вперёд, и каким-то чудом я не задела бампер немца, что шёл передо мной. Но из-за того, что при этом я автоматически притормозила, позади меня вначале резко загудел клаксон, а после послышался и характерный хруст.
И мой истошный визг.
Всё вместе, вся моя жизнь, сегодняшний ужасный день, предательство мужа, беременная молодая хамка, моё бегство, моя адская боль в груди, разрушенная семья, всё выплёскивалось с этим визгом в мир, отрезая меня от реальности.
Будто во мне порвалась нить, связывающая меня, канат, которым я была привязана к обыденности.
Как бумажный кораблик всю мою жизнь я плыла по течению. Вот… приплыла!
Съехала на обочину и остановилась.
Постаралась взять себя в руки и перестать трястись.
Так.
«Первое, что нужно сделать – это успокоиться. Все живы. Ничего действительно страшного не случилось!» – сказала я сама себе вслух и, выключив зажигание, положила ладони на руль. Усиленно задышала по системе, что давным-давно показывал мне знакомый доктор. Считая.
Руки ощутимо тряслись, а кровь так сильно стучала в висках, что иных звуков я просто не слышала вокруг себя. Только видела в зеркалах, как припарковался рядом автомобиль, что ехал позади меня, и из него не торопясь вышел мужчина. Он достал сигарету, прикурил и стал осматривать повреждения.
Это моя первая авария в Москве. Дома я пару раз тоже попадала в мелкие ДТП. Но дома не страшно. Там за моей спиной был муж. И папа на крайний случай.
Выдохнула в последний раз и вышла из машины.
Тёплый летний воздух обнял меня, окружил со всех сторон. Но совсем не так, как в городе. Приятно и нежно. Хотя, возможно, это оттого, что уже наступают вечерние сумерки. Пахло лесом и смолой несмотря на то, что я стояла на трассе.
В реальности повреждения оказались не такими ужасными, как я нарисовала в своём воображении. Возможно, мне даже замены бампера не потребуется. Вроде бы давно уже есть технология, по которой можно такие трещины заклеить.
– Что же вы так неаккуратно, девушка? – усмехаясь, спросил водитель машины, которой я повредила нос.
Спросил вполне доброжелательно. И я выдохнула. Никто на меня кричать не собирается и разборок в стиле девяностых проводить не намерен.
Мы быстро оформили через госуслуги все нужные протоколы. Причём мой пострадавший, глядя, как я не могу попасть трясущейся рукой в телефон, попросил не торопиться. Отложил в сторону мой аппарат, очень мило напоил меня чаем из термоса и отвлёк от происшествия болтовнёй. Не торопил, не орал и не злился.
Золотой мужик!
В общем, приехала я на базу отдыха с опозданием, и заселялась в номер с приключениями.
Всё это: бегство из дома, дорога в никуда, решение отдохнуть в неизвестном месте, авария, заселение настолько утомили меня, что я вечером и не вспомнила о том, как отключила телефон после оформления европротокола. Упала в кровать и почти моментально уснула. Вырубилась.
Зато проснулась с восходом.
Открыла глаза, не очень ещё понимая, где я нахожусь, и зависла. Прямо перед моими глазами, за окном, в нежно-голубом небе висели золотисто-розовые облака. Нереальные. Будто из мультфильма. Сказочные.
Протопала на балкон и задохнулась от открывшейся картины.
У нас на севере не бывает такого неба! Во всяком случае, я ни разу не видела дома многоярусных, тяжёлых, будто груженых, низких белоснежно-ватных облаков. Как с детских рисунков гуашью. Они медленно и важно проплывали мимо, гонимые ветром и подкрашенные с одного бока молодым солнышком.
Птицы щебетали словно оглашенные, и пахло сногсшибательно! Смола, земля, близкая вода.
В это утро мир, будто сговорившись, решил показать мне действительно важное. Сокровенное. Поддержать меня.
Я стояла, заворожённая, запрокинув лицо к солнцу, и дышала воздухом свободы.
Именно здесь и сейчас на этом балконе я окончательно приняла решение.
Я не вернусь!
Развод!
Пошёл ты, Дениска, вместе со своей Настенькой! И ребёнок твой меня абсолютно не касается! Я не хочу тебя любить! Ты недостоин моей любви!
Стоило включить телефон, как вначале посыпались сообщения с ватсапа и телеги, а после зазвучал вызов. От мужа.
– Привет, – отозвалась я спокойным голосом, принимая звонок.
– Слава! – выдохнул Денис.
Помолчал немного и, вобрав воздуха в грудь, зашипел, переходя на крик:
– Где тебя носило всю ночь? Где ты сейчас? Ты хоть понимаешь, что я пережил? Ты обещала меня дождаться, а сама? Я звонил в морги! В больницы! Я не спал всю ночь! А мне на работу сейчас собираться! Немедленно, слышишь, сейчас же давай домой! Что на тебя вообще нашло?
Я молчала. Давала возможность ему высказаться. Не собираюсь лаяться и скандалить. Смысл?
Взывать к совести? К кому? К человеку, что свободно и беззастенчиво привёл в дом любовницу, тыча мне в лицо её беременностью?
Там, где совесть была, полынь-трава выросла.
Совесть для него нерациональна, а значит атавизм. Можно пренебречь.
– Ярослава! Что ты молчишь? Ты меня слышишь? – выдохся в упрёках и крике муж.
– Слышу. – спокойно ответила.
Удивительно, но меня на самом деле перестало волновать его состояние. Как отрезало вчера.
– Ты где? – с трудом сдерживаясь, выплюнул Денис.
– Это неважно, Денис. Мне нужно время, чтобы принять решение. Не беспокой меня. И не закатывай истерики.
Тринадцатая глава
– Слав, ответь мне! Где! Ты! Находишься! – прорычал мне на это Денис и продолжил низким вибрирующим голосом, – ты же понимаешь, что если я захочу, то мне не составит труда узнать?
О, вот и властный властелин проснулся! Впрочем, он и не засыпал никогда. Села на кровать и зажмурилась. Такое утро портит своим звонком!
– А зачем тебе? Для чего ты так хочешь знать? – пробормотала нехотя и со вздохом легла на спину.
Если с ним не поговорить сейчас, то припрётся же. А смотреть на него… Разговаривать с ним вживую намного больнее. Лучше уж так…
–Ты моя жена! – предсказуемо завёлся Денис.
– Ты мой муж. И что? Это разве помешало тебе залезть на чужую девку и девять месяцев с упоением делать ей ребёнка? Втайне от меня, – проговорила это вслух и поняла, что плачу.
Слёзы, щекоча, пробирались дорожками по вискам и заливали уши. Я перевернулась набок, подтягивая к себе коленки, сворачиваясь калачиком. Стало холодно. И горько.
– Это другое! Я мужчина и должен был решить нашу проблему! – самодовольно, как мне показалось, заявил Денис.
И меня аж подкинуло! Я соскочила с кровати и заметалась по номеру. Мужчина он! Решатель!
– Денис, меня тошнит от твоего скотства. Я видеть тебя больше не могу, – зашипела, заводясь с каждым словом, каждой буквой клеймя, обвиняя мужа, – Ты понимаешь, как унизил меня? Как растоптал всё, что было между нами хорошего, изгваздал, замазал жиром, копотью и мазутом своего предательства!
Помолчала, пытаясь обуздать собственную ярость, и продолжила, чеканя каждое слово:
– Постарайся не беспокоить меня некоторое время! Уймись! Нарешал уже! Идиот!
У нас в семье, вообще-то, не принято орать друг на друга. Я в принципе не понимаю и не принимаю такой стиль общения. И сейчас, наверное, второй раз в жизни я орала на мужа. Впервые я оскорбляла его.
Мы молчали некоторое время. Я пыталась взять себя в руки, а Денис, похоже, впечатлился моей истерикой.
– Ярослава. – наконец-то спокойно проговорил он, – Хорошо. Я принимаю твоё желание побыть одной и принять правильное решение. Хорошо. Но давай ты вернёшься в квартиру. Давай я уйду из дома и дам тебе возможность побыть одной.
Он реально не понимает?
– Нет. Я никогда не смогу лечь больше в кровать, которой пользовалась твоя Настенька, – прошипела, сдерживаясь.
– Не было никогда в кровати! – тут же вскрикнул Денис, но я перебила его, горько хмыкнув:
– Было, но не в кровати!
Где взять силы, чтобы вытерпеть это всё? Как пережить?
– Громов, ты ужасен, – прошептала, уже не очень понимая, то ли в трубку, то ли сама по себе.
– Слав, да пойми же ты наконец! Мы с тобой расставались и ночевали порознь за десять лет раз пять не больше! Мы неразлучны! – мягким голосом уговаривал меня Денис и этим делал только хуже.
Не в силах оставаться в закрытом помещении, не желая и дальше метаться по номеру, будто дикое животное в клетке, я открыла дверь на балкон и шагнула в залитое солнцем утро.
– Я волнуюсь о тебе! Приезжай домой, Славка! А я обязуюсь дать тебе время на принятие. – продолжал уговаривать меня муж.
– Мне и здесь неплохо. Нет, – резко выплюнула я в трубку и оглянулась на раздавшийся неподалёку тихий мужской смех и негромкий разговор.
Двое мужчин, по возрасту больше похоже на то, что это отец и взрослый сын, разговаривали на веранде соседнего номера. Она располагалась как продолжение моего балкона. Только шире и больше.
Один из мужчин, тот, что постарше, заметив меня, поздоровался чуть громче и отсалютовал бокалом с ярко-оранжевым напитком. Судя по всему, апельсиновым соком.
Я сообразила, что это, вероятно, соседи. И, нервно улыбнувшись, нырнула обратно в номер.
– Что за мужики там вокруг тебя, Слава?! – рычала тем временем трубка голосом возмущённого Дениса.
– А что? Только тебе можно мне изменять? Возможно, с другим мужчиной у меня получится забеременеть? Ты же не откажешься воспитывать моего сына? – ухмыльнувшись, предположила, фыркая.
