Гончая

Влюбленность в Ульриха мешала мне контролировать свою энергию, я будто расползалась на части, где каждая творила, что хотела – голова экипировала меня в подростка, руки мешали надеть удобную обувь, а вкус так вообще дурил – захотелось шампанского! Я села на пол, обдумывая собственное состояние.

Нет! Ульриху я звонить не стану, это глупо, но на улицу я выйти должна…

Виски? пронзила чудовищная боль, я скорчилась, хватаясь за голову. Непонятная реакция моего организма мгновенно прошла, когда ясной мыслью возникло видение. Его рука. Экран телефона. Звонок.

Мой аппаратик связи вибрировал на столике.

– Яна, добрый вечер, прости, если помешал… даже не могу объяснить свой неприличный поздний звонок…

Это я спровоцировала! Супер! Было больно, но главное – результат! Определенно, от моей влюблённости иногда есть толк.

– Всё в порядке, Антон. Я с удовольствием бы прогулялась.

– Набережная или кафе с шампанским?

(Он просто душка… или я почти волшебница).

– Шампанское на набережной…

Вечернего платья я не надела, но босоножки с лёгким сарафанчиком под джинсовой курточкой – самое то.

Сегодня Ульрих был слегка приоткрыт. Мы вспоминали каждый о своём детстве, о забавных привычках. Я ощущала его искренность, но, желая самолично, без разрешённого доступа пролезть в его суть глубже, вновь натыкалась на стену. Но в этот раз стена вибрировала, а это уже начало пути к моему познанию.

Тёмная вода, с бликами отражающихся фонарей с набережной, плыла неслышно. Мы забрели в окружённое липами пространство – идеальное место для поцелуев или хотя бы первого.

Он неожиданно схватил мою руку, притянул к себе и просто прижался губами к моему удивлённо открытому рту. Он то ли угадал мое желание, то ли исполнил его.

Исполнение – это подчинение чужому приказу, а угадать – значит, пожелать того же самого. Стало немного грустно – мне не хотелось, чтобы он исполнял только мою волю, бессознательно подчиняясь мне…

Требовательный звонок в его кармане. Мама. Я впервые видела его растерянность. Самоуверенность улетучилась, когда он колебался. Я пришла на помощь:

– Всё хорошо. Мама – важнее всего на свете. Я превосходно доберусь сама. Вот, смотри, я уже вызываю такси…

Он практически спиной дошел до машины, прощаясь взглядом.

Я сбросила вызов такси, желая продолжения прогулки.

От липовых деревьев на Шевченко я перешла Багратионов мост и оказалась на Краснопресненской. Набережная в столь поздний час была пуста, хотя и днем здесь немного гуляющих.

Со стороны Делового центра через шлагбаум выехала машина. Проехав несколько метров, встала вдоль набережной.

Внутри меня пошла вибрация. Мужчина вышел с водительского места, не закрывая дверцу, медленно, пошатываясь, обошёл машину и облокотился на перила.

Бежать мне метров триста, сейчас бы пригодились те самые кроссовки, оставленные дома. Сняв босоножки, я рванула к нему.

Похоже, пора приобретать проблесковый маячок и носить его в сумочке, вытаскивая на свет по необходимости. Я, как реанимационный автомобиль, неслась на помощь. Вновь сердечный приступ.

Ух! Откачались.

Мужчина восстанавливал дыхание. Уголки рта чуть подёргиваются. Молодец какой – даже улыбку пытается изобразить на лице. Я усадила его на кем-то заботливо оставленный чурбачок, видимо, рыбацкое приспособление для удобства ловли бычков из Москвы-реки.

Я тоже успокаивалась, начиная воспринимать пространство.

И от неожиданности ойкнула вслух.

Передо мной на дороге стоял красавец Ford Explorer с госномером, зарегистрированным на Новокосина Юрия Петровича.

Я покосилась на возможного Новокосина – прямо игра слов.

– Лучше скорую вызвать, – произнесла я, не слыша своего голоса.

– Нет, не надо… позвоните моему сыну, он врач. Номер в телефоне – последний вызов.

Через пятнадцать минут подкатил огромный «Лексус».

– Отец, ты как?

Ну, всё… мне пора… Что-то я устала сегодня не на шутку…

Оттолкнувшись от парапета, я уткнулась в пролетающее воздушное течение и зависла, словно птица, поймав воздушный поток, в котором можно дрейфовать, не напрягаясь. Стало тепло и приятно. Что это? Чей насыщенный дух обнимает меня? Я закрыла глаза и парила… Голос из ниоткуда вернул меня в реальность.

– Надеюсь, вам помощь не требуется?

Я неохотно вышла из поточного транса.

– Нет, всё хорошо…

– Спасибо вам, волшебница, что оказались рядом.

Я кивнула, очнувшись окончательно, и посмотрела на собеседника.

В моем любимом мультике про крысенка, умеющего готовить парижские изыски, один из кадров мгновенно возвращает жёсткого и категоричного критика Эго в шмыгающего носом мальчишку с разбитой коленкой – беззащитного и тихого… И я, как на резинке, пущенной на скорости, промчалась сквозь коридор времени в восемнадцать лет назад.

Расширенными от удивления глазами я пялилась на улыбающегося мужчину. … Немая сцена. Герои в шоке.

Третий час ночи, 165 минут бесконечного жонглирования словами. Мы перебрасывались воспоминаниями и заполняли пропуски нашего долгого необщения событиями из личной жизни.

Моя усталость будто испарилась. Если бы стартовый пистолет призвал меня пробежать стометровку, я бы пробежала даже марафон сорок два километра, не задумываясь, с новым мировым достижением.

Наконец, мы внезапно замолчали оба, продолжая рассматривать повзрослевшие лица друг друга.

«Он стал настоящей глыбой, я не ошиблась тогда, невзирая на его юный возраст».

Он улыбнулся, будто в ответ на мои мысли, и позволил прочитать свои.

«Ты изменилась, вместо девочки – притягательная, манящая содержательность».

Меня с комфортом доставили домой под утро. Соловьи пели в моей душе, чувство необъятных возможностей наполняло меня.