Фиалковое сердце Питбуля

Переглянувшись с отцом, парень издает нервный смешок а после него начинает тараторить, сдвинувшись на самый край своего кресла.

– Буль, короче, тема такая. У меня есть кореш, у него дядька банчит травой. Может достать мет, экстази, герыч, кокс. Короче, любой кайф, какой только захочешь. Партии от сорока кило и выше. Тут бадяжим, я толковых людей знаю, удваиваем и толкаем. Процент в общак гарантирую, ну и тебе за помощь. Ну как?

– Точные объемы партий. Стоимость килограмма каждого на закупе и при продаже. Точки поставки. Места сбыта и хранения. Сколько человек в этом завязано. Кто из ментов тебя прикрывает. Сам принимаешь?

– Нет-нет, Буль, ты чего? Я только так, чисто попробовал товар, – снова хохочет, – чтобы без подстав и типа на своей шкуре. За качество отвечаю.

– За какое из? – отпиваю из своего бокала, медленно перевожу взгляд на Черкесса и спрашиваю его. – Это тот разговор и то самое предложение, которое должно было меня заинтересовать?

– Назар, я понимаю, что для тебя это в диковинку…

– Для меня в диковинку, когда два человека приходят и просят помощи, не предоставив никакой финансовой отчетности. Я не вижу и не слышу ни одной точной цифры. Если они есть, покажите.

– Эй-эй, Буль, – озираясь по сторонам Касим машет ладонью Глоку. – Чел, ты не кипишуй. Нормальные цифры. Все схвачено.

– Мой ответ нет, – ладонью осаживаю открывшего рот Черкесса. – Я в первую очередь бизнесмен и думаю о прибыли. Если бы я каждый раз полагался на такие обещания, то моя фирма давно вылетела в трубу. Черкесс, я уважаю тебя и то, чем ты занимаешься. У тебя в этом направлении свои успехи. Но ответь себе честно, ты бы принял такое предложение от незнакомого тебе человека?

– Назар, мы разговаривали с твоим отцом, он сказал, что ты решишь наш вопрос.

– Я его решил и сказал «нет». Хочешь сказать, что мой отец тебя обманул? Хочешь сказать, что Счетовод обманул тебя? – скрипнув зубами, нависаю над столом, – Или я тебя обманул и не решил твой вопрос?

Боковым зрением замечаю ладонь Глока, скрывшуюся под полой пиджака, и медленно качаю головой, только Касим взвинчивается со своего кресла, будто ему в задницу воткнули раскаленный штырь.

– Сел! – рявкаю, припечатывая ладонью столешницу и переводя взгляд на Черкесса. – Твой сын наркоман. Я не работаю с наркоманами. Я не работаю с теми, кто не отдает отчет своим поступкам и действиям. Мне нужны цифры. Как только они у тебя появятся, приходи и поговорим. С ним, – показываю на ржущего без причины Касима, – я дела вести не буду. И предупреждаю – увижу или узнаю, что он что-то барыжит в городе за моей спиной, я спрошу с тебя, Черкесс. Ровно так же, как спросил бы Счетовод.

16. Эва

– Эв, у тебя там телефон разрывается. Поменяй уже рингтон, а? Мы чуть не сдохли пока его слушали, – Анька, шлепая сланцами, заходит в душевую и взвизгивает, когда из лейки на нее льется ледяная вода. – Петрова! Сучка! Не все же моржи, как ты!

– Купи себе уже вибратор! Нервная стала от недотраха, – Регинка хохочет и уворачивается от летящей в ее сторону мочалки, а потом, в ответ, снимает свою лейку и врубает душ на полную, выкрутив на максимум холодную воду.

– А-а-а-а-а!!! Сучка! Регинка, дура!

Анька визжит, забиваясь в угол кабинки, чтобы на нее попадало меньше воды, сдергивает свою лейку с держателя и через пару секунд в душевой визжат уже все: и те, кто развязал эту войну, и те, кто попал под ледяной душ за компанию. Прыская от смеха, жду когда в обмене «любезностями» образуется мимолётный промежуток затишья и пулей выскакиваю из душевой, едва не навернувшись на скользком кафеле.

– Что там, Эв? – Надя, соседка по шкафчикам, уже заканчивающая одеваться, смотрит на меня с вопросом, а я хохочу и машу ладонью в сторону визгов, вышедших на новый уровень:

– Анька с Региной с ума сходят.

– А-а-а, – тянет она, хихикает на очередной поток Аниного мата и ультразвуковой визг, оборвавший его на полуслове, а потом кивает на мой шкафчик. – Тебе звонили.

– Ага, спасибо. Анька уже сказала.

Вытираю руки полотенцем, чтобы посмотреть, кто так «пробесил» Аню Ванессой Мэй, и удивленно таращусь на уведомление, показывающее двенадцать пропущенных звонков от Назара. Странная, необъяснимая тревога обрушивается на меня лавиной, я жму на иконку вызова, замерев с полотенцем, прижатым к груди, а в трубке звучит длинный гудок, следом еще один и еще, а потом переполошенный голос Назара, ускоряющий эту лавину до невообразимой паники:

– Эвридика ты где?

– В школе, а что? – отвечаю, не понимая чем могут быть вызваны такой странный вопрос и особенно интонация. – Что-то случилось?

– Да. Эв… ты… мочь? – большую половину слов глушит шум ветра и громкий рокот, но я уже начинаю торопливо вытираться и киваю:

– Да! Конечно!

– Буду… ять.. ут.

– Поняла!

– Эв, что-то случилось?

– Не знаю, Надь. Наверное.

Надя, отложив расчёску на полочку, смотрит на мое суматошное вытирание и сбор вещей в сумку вперемешку с одеванием, но я лишь жму плечами в ответ на тревожный взгляд и скачу в трусах и лифчике к шкафчику Ани, чтобы хоть немного подсушить свою гриву. Мне страшно от того, что что-то, непонятно что, произошло, а мысли все крутятся в голове, перебирая возможные варианты, один другого хуже, и придают скорости моим сборам.

С полупросушенными и распущенными волосами, на ходу застегивая куртку, я выскакиваю из дверей и ойкаю, когда Назар выдергивает из моих рук сумку, закидывает ее мне на спину как рюкзак, потом напяливает на голову шлем и за руку тянет к рокочущему мотоциклу.

– Что случилось?

– Все потом. Садись и держись крепче.

Паника уже не просто бьет в виски, она шкалит по максимуму, холодя кончики пальцев неизвестностью, но я сажусь на седло, не раздумывая, обхватываю Назара руками и прижимаюсь к нему всем телом, визжа от испуга, когда мотоцикл срывается с места, встав на одно колесо.

– Назар! Назар! – кричу, вцепляясь мертвой хваткой в кожанку и вжимаясь грудью в спину Назара, гонящего свой мотоцикл с сумасшедшей скоростью по улицам, лавируя между машинами, – Ма-а-а-ма-а-а-а! – свой собственный визг режет уши, а сердце ухает в пятки, когда на одном из поворотов мы наклоняемся и едва не касаемся асфальта. – Наза-а-а-а-ар!

Не знаю каким чудом мы не грохнулись и не разбились. Мне страшно думать о том, что может произойти, не справься Назар с управлением, только он ставит мотоцикл в нормальное положение и снова выкручивает газ на полную, поднимая двухколесное чудовище на дыбы, а я визжу, как резаная, и все крепче прижимаюсь к спине Назара.

«Чтобы я ещё хоть раз села на мотоцикл! Да никогда в жизни!»

Мысли, пришпоренные адреналиновой волной, заполнившей все мое тело без остатка, истерично колошматятся внутри головы. Только на краю сознания вспыхивает сумасшедший восторг от того, что мы летим по городу, разрезая его на двое рычащим мотоциклом, а я чувствую под руками спокойные и уверенные удары сердца, для которого все происходящее под контролем. Если это безумие вообще может кто-то контролировать, то только Назар. Но даже осознание этого не может заставить меня открыть глаза и разжать пальцы, кажется, намертво вцепившиеся в кожанку.

Я рвано дышу, боясь поверить в то, что мотоцикл наконец остановился. Страшно открывать глаза, чтобы посмотреть куда мы так гнали. Мне даже кажется, что эта остановка не больше, чем временная, и стоит хотя бы приоткрыть один глаз, гонка начнется снова. Только рокочущее урчание мотора обрывается, Назар что-то делает и мотоцикл немного смещается назад, а потом моих пальцев касаются его горячие ладони, накрывают их, согревая.

– Эвридика?

– Г-г-г-где м-м-м-мы?

– Здесь.

– Г-г-г-где з-з-з-здесь?

– Там, где должны были оказаться, – снова уклончиво отвечает Назар, негромко смеясь. – Я тебя немного обманул, чтобы ты смогла кое-что увидеть.

– Ч-ч-ч-что?

– Открой глаза и посмотри.

С опаской разлепляю один глаз, потом второй, продолжая стискивать куртку Назара. Осторожно поворачиваю голову налево, ведь справа нет ничего кроме расписанной граффити трансформаторной будки, а она вряд ли могла быть целью этой гонки по городу. Кованый забор, широкие открытые ворота, сквозь которые неторопливо идут люди. «Мирославский парк отдыха» – вывеска с графиком работы. Я смотрю на нее и, прочитав три раза, чтобы убедиться в том, что и так понятно, начинаю хохотать, как припадочная.

– А что случилось, что нам так срочно надо было сюда приехать? – спрашиваю, а сама немного разжимаю пальцы, чтобы ладони Назара смогли накрыть их полностью.