Демон внутри меня

Желание.

Я не могу не испытывать одержимого желания, глядя на то, как эта мерзкая разрушительница моей жизни ласкает свою малышку, думая обо мне. А о ком еще?

Я – единственный мужчина в ее жизни. Меня она видела в коридоре. Я стану для нее всем. Я стану ее гибелью.

Без моего разрешения она не сделает ни единого вдоха.

Моя кукла.

Со злостью я закрываю ноутбук, осознавая, что у меня еще есть другие способы снять возбуждение.

Пусть Лейла играет сама с собой, пусть тренируется. Скоро ей пригодится этот навык.

И очень скоро.

Лейла

Прошла еще примерно неделя. О ТОЙ ночи я старалась не вспоминать, но не могла.

От романов меня теперь жутко трясло. Мне казалось, что если я перестану читать их, то возбуждение пройдет и сексуальный голод вместе с ним.

Здесь, взаперти, я как никогда чувствовала себя одинокой. Хотя там, в своей прошлой жизни, я всегда думала, что более одинокой, чем тогда быть невозможно.

Мои подруги влюблялись. Они, черт возьми, любили и были счастливы. Плевать, что их мужчины не были пределом моих мечтаний, но у них была защита. Опора, на которую они могли положиться. А я была одна. Всегда одна.

И когда тот ублюдок раздвинул мне ноги и попытался трахнуть, рядом со мной был только брат, Кристиан, а десятки других поклонников, по сути, не являлись моей опорой.

Криса я сама прогнала, точнее не представляла между нами ничего крепче дружбы.

Да я вообще никого не любила кроме себя. И кто я теперь?

О д и н о к а я. Потерянная.

Кай в два счета уничтожил мою самооценку. Слишком быстро моя гордость дала трещину…

Мне нельзя сдаваться. Нельзя так рассуждать.

Но мое внутренние возбуждение становилось сильнее с каждым днем. Душа требовала ласки, внимания, секса, в конце концов, которого я прежде никогда не хотела, после пережитой попытки изнасилования. Может, повышение либидо связано с циклом, может, с чем-то еще. Но мне постоянно хотелось есть, особенно сладкое и фрукты. Клубника автоматически вызывала во мне особые чувства предвкушения близости. К романам я не прикасалась, тренируя силу воли, осознавая, что они только усилят сексуальный голод моего тела.

Сладость ягоды рождала во мне мысли, от которых я хотела сбежать. А картинка из ночных воспоминаний преумножала этот эффект.

Какой бы далекой не была моя фантазия, в ней всегда вдруг появлялся Кай. Его бедра с ямочками, что так усердно вколачивались в хрупкое тело той стонущей девки.

– Ты сходишь с ума, – в очередной раз шепчу я, проснувшись утром в «дне сурка»: йога, прием пищи, посиделки на подоконнике. Вот и все мои планы на день.

Оглядываясь по сторонам, вижу, что Джозеф уже принес мне еду. К тому же посреди комнаты он поставил синее кресло, которое до этого стояло в углу. Теперь оно находится слишком близко к моей кровати.

Плохое предчувствие затаилось глубоко внутри.

Я слышу его шаги еще до того, как Стоунэм открывает дверь и застает меня на кровати с расческой в руках.

Никогда не знаешь, в какой момент тебя настигнет этот монстр. Однако в зеленых глазах Кая я опять не вижу того человека, которого видела в Большом Зале на приеме у Ясина.

Это странно…но в том взгляде не было НИЧЕГО человеческого. Да, это был тот же мужчина, но тогда у меня было такое чувство, что Кай может сотворить что угодно. Пойти на любой грех. На убийство…меня?

На уничтожение и неоправданную жестокость.

Но если тот монстр был готов совершить любой грех, то этот Кай, что ворвался в мою комнату, сам был грехом, но совершенно в ином значении этого слова.

Совершенный, искусительный, пленяющей мужской силой и энергией власти. Он, как мираж – идеален до чертовых брильянтовых запонок, сильного и упругого тела внутри которого течет яд, а не кровь. Запретный плод, манящий и сладкий. Я была Евой, которая тянулась к плоду. Он – совершенным, но отравляющим яблоком.

Вот и все.

– Доброе утро, – всего два коротких слова, а я уже ощущаю себя так, будто Стоунэм мне к горлу нож приставил. Это вовсе не «доброе утро». Это «сейчас ты будешь делать все, что я тебе прикажу». – Я смотрю, одиночество идет тебе на пользу, – в его взгляде читается невербальное «я знаю все твои тайные желания, Леа, и даже не пытайся скрыть от меня хотя бы одно из них».

Черт возьми, я сижу на том самом месте, где еще неделю назад раздвинула ноги и ласкала себя, представляя в мыслях его прокаченные бедра и округлый зад. Хочется стать невидимой.

– Доброе утро, – сквозь зубы бросаю я, начиная остервенело драть свои волосы. От нервов, тянусь к клубнике и отправляю несколько ягод себе в рот, пока Кай садится в кресло и, не глядя на меня, делает пару пометок в телефоне. Только сейчас я замечаю, что он принес с собой какую-то черную папку.

– Ты вежлива, это приятно. Появились мозги? Очевидно, пять недель в одиночестве поставило тебе их на место, и у нас не возникнет дальнейшего недопонимания…хм, в нашей работе.

– Эм…в какой работе? – от его голоса, медленного, но уверенного, мне становится не по себе. Каждый звук, который он издает, всегда находит ответ и подчинение у окружающих его людей, и это чувствуется.

– Исправительной работе, – Кай поднимает бровь, глядя на меня снисходительно. Как на маленькую и глупую девочку, которая все еще верит в Санту. – Ты подпортила мою репутацию. Разрушила карьеру. Я буду баллотироваться снова, но пятно дерьма и грязи, что ты нанесла на мое честное имя, просто так не отмоешь. Поэтому, как я уже и сказал, ты здесь для того, чтобы я вернул тебе долг. С процентами. Поскольку я изучил всю информацию о тебе и понял, что ты одинокая и фригидная женщина, у которой никого и ничего нет. Семья? Было бы глупо наносить удар по ним, учитывая то, что накосячила ты. Поэтому я и начал с тебя. Два года у Ясина уже разрушили самое ценное, что у тебя было – карьеру. Поэтому я решил начать с того, что у тебя осталось – ты сама. А ты – это твоя гордость, – он начинает загибать пальцы, пока я чувствую себя на сеансе у психотерапевта. У очень страшного мозгоправа, который способен гипнотизировать людей. – Твоя невинность, твое тело, твоя самодостаточность…и так далее. Что может тебя сломать? Правильно. Обесценивание. Разменность. Очень скоро, ты будешь хорошо знакома с этими мужчинами, – Кай бросает на кровать папку, с пренебрежением кивая мне. – Открой.

Я остаюсь неподвижна, опасаясь чертовой папки как огня. Кай сжимает веки в злобном прищуре, всем своим видом демонстрируя мне возможные последствия невыполнения приказа.

Беру кожаный переплёт в руки и открываю ее. Пока листаю проклятые страницы папки, ощущаю, как мое сердце летит вниз со скоростью света. И разобьется оно куда раньше, чем один из мужчин в этой папке притронется ко мне…

Это долбанное досье на каждого. Фото, информация об этих мерзких мужчинах. Кто чем занимается, кто какой компанией управляет. Некоторых из них я знаю, здесь представлены даже очень богатые и знаменитые «экземпляры». Мужчины уровня Кая Стоунэма, правда не все из них сексуальные красавчики. Объединяет их лишь одно – власть и полная вседозволенность.

Здесь указан их рост, вес, и что самое ужасное – предпочтения в постели. Я с ужасом читаю, как Брайс Харингтон обожает оргии, а Лесли Купер – оральный секс. Многие из них кайфуют от женского доминирования.

Я с радостью надеру задницу этим ублюдкам, только дайте мне стек, плетку и что там еще прилагается…

– Заметь, далеко не все из них толстые и отвратительные. Есть неплохие ребята, и никто из них не будет сильно издеваться над тобой. Было бы хуже, если бы я продал тебя в Мексику, верно? – Кай дарит мне отравляющую кровь и воздух ядовитую улыбку.

Провожу ногтем по подушечке большого пальца, размышляя о том, как сильно отросли мои ногти, и задаю себе только одни вопросы.

Я могу расцарапать его гребанное лицо? Могу лишить его глаз? Могу хоть как-то изуродовать его совершенное тело, чтобы оно соответствовало гнили внутри него?!

Я могу попытаться.

– Если ты думаешь, что хотя бы один из этих богатых ублюдков притронется ко мне, то ты жестоко ошибаешься, – гордо расправляю плечи. Я не дам ему себя запугать. Я найду способ выбраться отсюда. С помощью Энджи. И упеку Стоунэма за решетку. Обязательно.

– Ты не сможешь сбежать, – отвечает он, будто прочитав мои мысли. Как?! – И не сможешь обвинить меня в том, что я нарушаю закон. Ты добровольно подписала контракт, где признала себя собственностью Ясина. По другому договору, он продал меня тебе, и ты стала уже моей собственностью. У тебя нет документов, твои родственники о тебе не вспоминают…забудь об этом, Лейла. Выхода нет. Мелиссы Харт больше не существует. Она мертва.

Когда он произносит мое имя, я едва сдерживаю слезы. Мелисса. Мелисса Харт. Мое имя…моя личность…я…девушка, которая просто хотела добиться успеха в этой жизни. Сама подняться с колен, вырваться из грязи, в которой плескалась все детство.