Раздрай. Сборник рассказов

– Чего мне врать-то? Сказал за тобой – значит за тобой.

– Ага, а вчера где был?

– Дела у меня были.

– Водку пил? – выпалила Лерка и сама испугалась сказанного, голову опустила.

Дед только захохотал, потрепал за ухо:

– С доктором разговаривал. Лечится поедем.

– Куда? – спросила Лерка.

– В область, а не поможет, в Москву.

– А деньги откуда?

– Скопил немножко.

– На похороны?

– На похороны.

– А ты как же.

– Ничего. Как-нибудь похоронят. Не оставят на земле лежать.

Лерка заплакала:

– А вдруг меня не вылечат?

– Вылечат!

– Не вылечат!

– Тогда слепой останешься! – захохотал дед, и увидев изменившееся лицо внучки, добавил:

– Какая же ты, дурёха! – неуклюже обнял и прижал к себе. От него сильно пахло чесноком, немытой одеждой и ещё Бог знает, чем.

И вот этот в общем-то неприятный запах показался Лерке самым родным и близким. И она вдруг поверила, что всё будет хорошо.

Леркино счастье

1

Ровно двадцать один день продлилось Леркино счастье. Началось оно хмурым мартовским утром, когда промчался по двору Юрка Савостин, обернулся неожиданно, улыбнулся широкой улыбкой и показал Лерке большой палец. А потом снова умчался. Было это ещё и не счастьем вовсе, а лишь его предвестником, крохотным звоночком, первым и таким долгожданным.

Дело наверняка в новых очках. На прошлой неделе приезжал папа, и Лера вместе с ним, дедом и папиной женой Лидой ходила в «Оптику». Вид у папы был страдальческим. В его памяти ещё было живо воспоминание о бывшем тесте, гоняющимся за ним с топором. И только присутствие Лиды, вцепившейся в его руку мёртвой хваткой, удерживало мужчину от позорного бегства.

– Выбирай, что нравится, – великодушно предложил дед.

– За чей счёт банкет? – пробормотал папа, но, получив тычок от жены, замолчал.

Лера выбрала тонкую золотистую оправу с резными крылышками по бокам.

– Вот эту нам! – сообщил дед. – И стёкла эти… чтоб не царапались!

Увидев окончательную сумму, папа побледнел и беспомощно заозирался:

– Иван Андреевич, вложитесь? – заикнулся было папа, на что дед демонстративно отвернулся и направился к двери.

Дело точно в очках. В чём же ещё? Точно не в Леркином лице или фигуре. Красавицей она себя не считала: лицо слишком круглое, руки чересчур длинные, а вот ноги коротковаты.

– Красотуся, – говорит иногда мама, но Лера ей не верит. И дело тут не в ироничном мамином тоне, а в том, что будь Лера красивой, то всё в её жизни складывалось бы иначе. В свои почти тринадцать она ошибочно полагала, что всё дело именно в красоте.

Будь она красивой, то жила бы дома, а не в этом дурацком интернате.

– Дурёха, – говорил дед. – Любят не за это.

– А ты меня любишь?

– Нашла о чём спрашивать!

– Не любишь, значит, – вздохнула Лера. – Любил бы, в интернат не сдал бы.

– Ничего ты не понимаешь!

Ну, вот опять! Почему взрослые считают детей глупыми? Всё понимает Лера. Дело в её болезни и ни в чём больше. Жила она с дедом в деревне, ждала по выходным маму, скучала по пропавшему из виду папе, а потом стала Лера терять зрение. Дед её по больницам возил, добивался лечения и вылечил. Почти. Всё равно приходится носить очки с сильными линзами. Хорошо ещё, что лечение бесплатное, но и на остальное денег ушло без счёта. Дед все свои сбережения потратил, корову продал. Да и правду сказать, кому за коровой ухаживать, когда все в городе.

Тогда-то и обратили на них внимания органы опеки. Вгляделись пристально, выспрашивать начали: Где мама девочки? А отец? И чем это от вас, мужчина, пахнет? Пьёте? А лет вам сколько?

– Зашаталась земля под ногами, – вздохнул дед. Лера ничего не поняла. Так и сказала.

– Решать надо, – пояснил он. – Где жить-то будешь? Со мной нельзя. Заберут.

Папа с Лидой Леру не приглашали. Лида хорошая, не жадная и Лере всегда рада. Накормит, напоит, спать уложит, если только на время. Переночевала раз – и хватит! Многое готова Лида отдать, но вот жить с новоиспечённой падчерицей – это увольте! У самих двое детей и квартира малогабаритная.

С мамой жить Лера сама отказалась, несмотря на то, что очень-очень хотела. Дело в Володе, мамином муже. Мама как замуж вышла, так к нему в однушку и переехала. Сразу дочь позвала, и Лера помчалась, забыв обо всём на свете.

– Ты погодь вещички-то собирать, – советовал дед. – Побудь немного, осмотрись, а то мож и оставаться не захочешь.

Как в воду глядел! Лере Володя в общем-то понравился. И пусть не знала она, о чём с ним говорить, как на него смотреть и как его называть, знакомство прошло хорошо.

– Спелись! – довольно произнесла мама.

Потом наступила ночь, и оказалось, что спать Лера должна вместе с мамой и Володей в одной узкой как пенал комнате. Между стоящими у стен кроватями расстояние только для прохода. Протяни ночью руку – и нащупаешь соседнее ложе.

Лера не боялась Володи. Мысли о насилии даже не приходили в её голову, но вместе с тем она ужасно стыдилась спать недалеко от незнакомого мужчины. Потому и надела тёплую бесформенную пижаму, накрылась с головой одеялом и замерла. Ночью было ужасно жарко. Лере хотелось попить и в туалет, но она не могла заставить себя выбраться из убежища. Лишь раз выглянула в щёлку и, обнаружив перед лицом покрытую чёрными волосам ногу, поспешно забралась обратно.