Ленкина жизнь

– Какая же ты рёва-корова!

Ленка тоже засмеялась, и всё опять стало хорошо и удивительно.

И всё-таки он существует

В детстве всё кажется большим и важным. Расстояние от крыльца до забора – целое поле, по которому идти и идти. Небо над головой чёрное-пречёрное с яркими гвоздиками-звёздами. Глаза слепит от их света. Рядом луна не тусклее дневного солнца. И снег вокруг, целые горы снега.

Ленке было лет пять. Закутанная она стояла на улице, ждала, пока соберётся бабушка. Мороз пощипывал щёки и нос, в толстом пальто невозможно было пошевелиться. Наконец вышли, прошли почти до центра города. Там на площади стояла высокая-превысокая ёлка. На ней разноцветные гирлянды и блестящая звезда на макушке.

Встречали с работы маму. Ленка терпеливо ждала, пока неподалёку остановится круглобокий жёлтый автобус, из которого выпорхнет мама. Ленка захочет помахать ей рукой, но попробуй это сделать будучи одетой как космонавт в открытом космосе?

Мама хмурится, она устала. «Зачем пошли? Холодно. Простынет, а мне сопли её лечить?» Бабушка машет рукой. «Ничего, я же лечить буду. И потом, не простынет. Я ей шаль повязала». Мама оттаивает, и домой идут уже вдвоём – бабушка возвращается к себе. А потом с Ленкой случается настоящее чудо.

Ленка искренне верила в Деда Мороза. Лет до пяти. Потом перестала. Ясно же, что это родители покупают подарки, а после кладут под ёлку. Ещё форточку открывают и снег по полу раскидывают, чтобы правдоподобней было. А тут шли они с мамой по заснеженной улице, никого не трогали, как вдруг остановилась перед ними машина. Самая обычная, бежевая. «Жигули», вроде. И из этой самой обычной машины вылез не кто иной как Дед Мороз в длинной шубе. Из задней двери Снегурочка выпорхнула, весёлая и добрая.

– Где здесь пятый дом? – спросил Дед Мороз. – Ездим кругами, ездим, а найти не можем.

Мама принялась объяснять, а Снегурочка подошла к Ленке, протянула ей пакетик. А в пакетике печенье, самое Ленкино любимое – квадратное с четырьмя точками. Ленка в пакетик руку сунула и достала всего ничего, пару штук, потому что не догадалась снять варежку, а варежкой попробуй зацепи побольше. Но девочка совсем не расстроилась. Главное, теперь она точно знала, что Дед Мороз существует и ездит по городу на бежевых «Жигулях».

С новым годом связано и ещё одно событие в Ленкиной жизни. Каждый раз, ложась спать тридцать первого декабря, она оставляла дверь в свою комнату открытой. Сначала для того, чтобы увидеть Деда Мороза, а после это превратилось в привычку. Как здорово открыть глаза и первым делом увидеть стоящую в другой комнате ёлку, а под ней подарки. И было таким праздником и таким несказанным счастьем смотреть издалека на коробки и пытаться угадать, что в них, что предвкушение подарков давно затмило само их получение. Но когда Ленке исполнилось тринадцать и она по обыкновению открыла глаза первого января, то не увидела под ёлкой ровным счётом ничего кроме завалившегося на бок игрушечного Деда Мороза. Она быстренько встала, прибежала в соседнюю комнату, но никаких подарков там и в самом деле не было.

– Ты уже взрослая девочка, – сказала мама. – Мы подумали, зачем ерундой заниматься. Ты же всё равно в Деда Мороза не веришь.

– А подарок мы тебе на день рождения купим, – добавил папа. – Подороже. Сразу на два праздника.

День рождения у Ленки двенадцатого января. Действительно, зачем дарить два раза ерунду, если можно один раз и хорошее. Но Ленка всё равно расстроилась. «Вот и стала я взрослой» – подумала она и даже немного поплакала. Дурочка, она всегда плакала из-за ерунды. На следующий год и ёлку наряжать перестали, и новый год отмечать. Ленкины родители не любили праздники, а теперь, когда Ленка повзрослела, то оказалось, что не для кого больше стараться.

Много лет спустя Ленка наткнётся в интернете на старые снимки её родного города. На них она узнает ёлку на площади, кривую с некрасивыми бумажными гирляндами и помятыми фонариками. Почему она считала её красивой? Потому что других не видела? И путь от крыльца от забора не такой уж долгий. Только вот снега раньше действительно было больше, и ощущение праздника ещё жило в её сердце.

Егорка

Он подарил ей большой белый пион на длинной ножке, пластмассового солдатика с погнутым штыком и открытку с кривой надписью «Леники». Она улыбнулась, сгребла в охапку подарки, прижала к себе, а он начал смеяться. Потом засмеялась и она. Так они и хохотали под укоризненными взглядами прохожих. И было им по пять лет.

Ленкина бабушка посещала общественные места вроде ателье не столько из необходимости, сколько из-за любви к разговорам, а собеседников там хватало. Любила она захаживать и в парикмахерскую. Там можно было долго сидеть в кресле, ожидая своей очереди и делиться бесценными знаниями о произошедшем в городе.

Ленка парикмахерскую не любила. Из-за вечного монотонного шума голосов и приборов, невыносимого запаха, а самое главное – именно здесь тебя так и норовили усадить в большое не по возрасту кресло и обкорнать так, что без слёз не взглянешь. Не то, чтобы Ленка жалела свои волосы. Просто с короткой стрижкой её всегда принимали за мальчика. Даже когда они шли с бабушкой из бани, и на голове девочки красовалась белая в синий цветочек косынка, непременно находился кто-то, кто, слащаво улыбаясь, произносил: «Какой милый мальчик. Как его зовут?» Ленка злилась, надувала губы и прохожий непременно говорил: «Какой невоспитанный ребёнок!»

«Она просто стесняется», – объясняла бабушка.

«А, так это девочка…» – разочаровано отвечали ей. То есть мальчик она миленький, а девочка так себе?

Егорка первым опознал в перемазанном неизвестно чем существе (на самом деле это был пластилин, жутко прилипучий) с короткой стрижкой и в тёмно-синих штанишках девочку. Случилось это в парикмахерской. Не замолкающей ни на минуту бабушке крутили кудри, а он подбежал к заскучавшей Ленке и чмокнул её прямо в губы. Сидевшие тут же посетительницы засмеялись, и Егорка смутился, спрятавшись за одно из кресел. Не знал он Ленки. Той хотелось продолжения, и она принялась гонять мальчишку по залу с криком «Давай обниматься!»

В следующий раз они встретились на улице. Пока их бабушки привычно перемывали косточки знакомым, они строили песочные замки, и достроились до того, что перемазались с ног до головы вонючей грязью – неподалёку как раз обнаружилась замечательная лужа, водой из которой так здорово заполнять ров перед замком. Правда вода во рву не держалась, и впитывалась в песок.

«Нужно положить на дно камни, чтобы не протекало», – сообразила Ленка, но их время вышло, и бабушки растащили в разные стороны своих свинят. В следующий раз Егорка пришёл с пионом, пластмассовым солдатиком и самодельной открыткой.

«Ты красивая», – сказал он тогда, и Ленка долго потом думала о нём и о том, что она красивая.

Больше Егорку она не видела.

«Не знаю, где он» – на все расспросы отвечала бабушка. Ленка не верила – бабушка знала всё, что происходит. Не зря же просиживает в ателье да в парикмахерской.

Наконец бабушка сдалась: «Уехал! Во Владивосток!»

Владивосток далеко. Жалко. Ленка долго потом его помнила. Когда ей подарили куклу в виде мальчишки со взъерошенными волосами и веснушками на пластмассовом лице, то она назвала его Егоркой. Ей было девять, когда открылась страшная правда. Ленка сидела и читала, а рядом разговаривали бабушка и её знакомая. Разговор зашёл о забавных случаях из детства внуков.

«А помнишь Егорку?» – засмеялась бабушка, толкнув Ленку плечом. – «Первая любовь!»

И пересказала знакомой историю с поцелуем и пионом на длинной ножке.

«Я его помню», – вздохнула знакомая. – «Жаль мальчишку!»

Так Ленка узнала, что никуда Егорка не уезжал, а заболел тяжёлой болезнью и очень быстро умер. Старушки принялись рассуждать о несправедливости, когда алкаши всякие живут, а невинный ребёнок умирает. Ленка вышла в другую комнату, прижалась лицом к стене, закрыла глаза, приготовившись плакать, но потом вдруг одёрнула себя. Её Егорка жив, просто живёт далеко во Владивостоке. И неважно, кто и что там говорит. И от этих мыслей ей стало намного легче. Только вот больше никогда не получала она таких искренних подарков.

Сестра, сестра

Ленка всегда ждала. Ждала маму с работы, отца из очередной командировки, болтавшую бабушку. Они не укладывались в сроки: мама часто задерживалась. Самолёты и поезда отца откладывались и опаздывали. Бабушка, обещавшая, что поговорит пять минут и они пойдут, не могла оторваться от собеседницы целых полчаса. Ленка знала, что обещания ничего не значат, что время такая неуловимая вещь, которую трудно контролировать. Поэтому она привыкла ждать, не сосредотачиваясь на определённом моменте.

Дольше всего она ждала сестру (или брата, тут уж как повезёт. Хотя лучше бы это была сестра). У всех вокруг были братья и сёстры. Чем же Ленка хуже? Ничего. Она подождёт. А пока можно и с двоюродными общаться. Но с ними сложно.

Их трое – Наташа, Маринка и Нина. Нина – дочь дяди Лёни, Ленку слегка презирающая и всегда говорившая с ней с надменностью и чувством собственного превосходства. А ведь она на целый год младше! Общаться с ней совершенно невозможно. Поговоришь и чувствуешь себя червём позорным. Маринка и Наташа – дочки папиных сестёр. Маринка Ленку не любила. Говорила, что она капризная истеричка и всего добивается слезами. Бедные родители! – закатывала глаза Маринка. Ясное дело, что это не её слова, а её матери, желчной и насмешливой тёти Вики.

Наташа – другая. Добрая и всё понимающая. Самая старшая из всех. С Ленкой – восемь лет разницы. Как-то раз на Маринкином дне рождении Ленка услышала, как Наташа зовёт именинницу в пятницу к себе в гости. Девочка тоже подошла и попросилась прийти.