Грязные чернила. Книга вторая

– Нашла! – вскрикивает Саша. – По?научному у мужчин это называется сатириазис. Патологическое повышение полового влечения в виде постоянного чувства полового голода и безудержного стремления к половым сношениям, – читает Саша и начинает хохотать, отбрасывая телефон в сторону. – Да это же про тебя, братец! Слово в слово.

– Это какая?то грёбаная патология, а я, между прочим, могу себя контролировать. – Лиам усмехается и переводит взгляд на меня. – Саммер может подтвердить.

В гостиной повисает тишина. Моё сердце пропускает удар, а потом начинает стучать, как сумасшедшее, с удвоенной, нет, утроенной силой. В голове всплывают слова Харриса, сказанные той ночью: «Саммер, нам надо остановиться, иначе я за себя не отвечаю».

Конечно же, он всё помнит, и как последний кретин, решил дать мне об этом понять в присутствии своей сестры, чтобы смутить меня.

– Так, я спать, жутко устала сегодня. Спокойной ночи, мои дорогие. – Саша (предательница) вскакивает на ноги, целует Лиама и меня в щёку и чуть ли не бегом ретируется в свою комнату.

Прекрасно, расшевелила улей и сбежала! Когда я понимаю, что мы с Лиамом остались одни и молчим уже целых пять минут, я тут же встаю, хватаю коробки из?под пиццы и иду на кухню. Через минуту появляется Харрис с тарелками и стаканами в руках, и пока он молча загружает посуду в посудомойку, я кладу оставшуюся пиццу в ланч?бокс. По крайней мере, не нужно заморачиваться с ужином на завтра. На Лиама я даже смотреть не могу после его слов, но каждой клеточкой ощущаю на себе его тяжёлый взгляд.

– Какой же ты придурок всё?таки! – не выдерживаю я и оборачиваюсь к нему, тут же попадая в плен голубых глаз. Они бесстрастные и холодные и не дают мне никакой информации, лишь в дрожь бросают.

– Знаю, – говорит он спокойно.

– Зачем ты это сказал? Что это значит вообще?

– Не знаю.

Я вздыхаю. Это бесполезно.

– Ясно, я иду спать. А ты проваливай. Или оставайся, диван полностью в твоём распоряжении. Делай, что хочешь, короче.

– Нет, спать на этом диване я больше не буду, он неудобный, – заявляет Харрис. – Может, пустишь меня в свою кровать? Кажется, у нас осталось одно незавершённое дело тогда.

Вот же провокатор долбаный. Не может взять и сказать мне всё начистоту, ему просто нравится мучить меня и издеваться.

– Боже, когда я начинаю думать, что ты стал нормальным, ты начинаешь вести себя ровно наоборот! – Я обхожу Харриса и быстро иду в свою комнату.

– Рид, подожди. – Он догоняет меня и кладёт руку мне на плечо. Я замираю и жду, вдруг забывая, как дышать. – Стой, Саммер.

Вдох?выдох. Я медленно оборачиваюсь к нему. Его глаза впиваются в моё лицо и внимательно изучают его.

– Что ещё тебе нужно? – Голос резко охрип, а в горле пересохло от волнения.

– Извини, я придурок, а та ночь… короче, да, я всё помню. И я, блин, не знаю, что с этим делать дальше.

Всё. Он всё помнит и наконец?то признался в этом. Я в растерянности и с каким?то испугом гляжу на него снизу?вверх, пытаясь понять, что он обо всём этом думает, но его лицо непроницаемо и абсолютно спокойно. Завидую его хладнокровию.

– Ничего, очевидно, – говорю я тихо. – Лиам, мы ничего не должны друг другу.

– Почему ты не рассказала мне тогда, в машине?

– Не знаю, мне было неловко, а ты выглядел просто ужасно.

Лиам кивает и проводит большим пальцем по моей нижней губе, высвобождая её из зубов.

– Все свои прекрасные губы опять искусала, – бормочет он, нежно поглаживая их подушечкой пальца. – Не делай так больше.

– Постараюсь, – шепчу я.

– Я хочу тебя поцеловать.

А я?то как хочу!

Сердце опять так сильно колотится, что скоро будет пробиваться сквозь грудную клетку, как в мультике. Я не должна даже думать об этом поцелуе. Но это так сложно, когда Лиам рядом и его красивые губы так близко. Подайся я чуть вперёд и тогда…

– Не стоит. – Я трясу головой. – Не нужно всё усложнять ещё больше.

– Рид… – Он прижимается лбом к моему лбу и закрывает глаза. Я кладу руки ему на грудь, чувствую, как его сердце тоже колотится, и он опять такой горячий. Он что, вервольф? – Мы ведь чуть не переспали тогда.

– Мы оба были не в себе, – бормочу я, мечтая провалиться сквозь землю. Он?то был пьян, а я…

Лиам молчит. Не знаю, сколько проходит времени, пока мы стоим вот так, прижавшись друг к другу, но я успеваю успокоиться и взять себя в руки. Ну, как успокоиться, просто сковывающая меня до этого неловкость вдруг куда?то испаряется. Лиам вспомнил, как сильно я его тогда хотела. Какой толк теперь стесняться?

– Всегда так приятно пахнешь, – шепчет Лиам, уткнувшись носом мне в волосы. – Я по тебе соскучился. Очень.

– Я тоже по тебе скучала.

Он обнимает меня крепче.

– Рад это слышать. И прости, что не забрал тебя вчера и сегодня. Я правда был занят и мне… мне надо было всё обдумать.

– Ничего, ничего, – бормочу я, прижавшись щекой к его груди. – Когда ты всё вспомнил?

– Днём, сразу после того, как увидел вот это. – Он усмехается, показывая на засос, и я смущённо опускаю взгляд.

– Прости, не знаю, что на меня тогда нашло.

– Это всё безумная страсть между нами.

– Нет, это просто безумие.

Лиам смеётся и обхватывает мою голову руками.

– Сейчас я напомню тебе, что это была за страсть.

– Нет…

Но он не слушает и целует меня, жадно вторгаясь языком в мой рот. Я тут же вспыхиваю, как спичка. Чёрт, я уже сильно завелась, как у него это получается?

Лиам отстраняется и смотрит на меня горящим взглядом.

– Что чувствуешь?

– Совсем ничего, – говорю я безразлично, и он, усмехнувшись, целует меня в ямочку за ухом, слегка посасывая кожу на шее. Я закусываю губу. О боже…

– Я знаю, что ты уже меня хочешь, крошка, – произносит Лиам хрипло, и я могу лишь покачать головой в ответ.