Ведьма на фрилансе

– Позвольте вмешаться. Я тоже против топтания своих чувств грязными сапогами, – бархатным с хрипотцой голосом, полным надрыва и трагизма, проговорил некромант.

Я впервые посмотрела на конкурента с уважением. Не ожидала, что этот сухарь наделен актёрским талантом и умением язвить в любых ситуациях.

– А это ещё что за фрукт?! – Колобков озадаченно уставился на некроманта. В глазах читалась усиленная работа мозга. Жаль только мозг давно заржавел и теперь надрывно скрипел при использовании.

– Спасибо, что не овощ, – конкурент поправил манжет когда-то белоснежной, а теперь выпачканной в грязи, рубашки, поморщился и добавил: – И я всё ещё жду.

– Чего? – следователь окончательно утратил связь с реальностью.

А некромант хорош. Жаль, что нам не по пути. При других обстоятельствах, я такому напарнику только обрадовалась бы.

– Я жду, когда вы соблаговолите представиться, сообщите о цели визита и объясните, на каком основании выломали дверь в гробницу моего горячо любимого дедушки. Надеюсь, у вас имеется ордер на подобное безобразия. Или это незаконное вторжение?

– Ордер? Зачем? – Колобков растерянно захлопал глазами, потом опомнился и зло топнул пухлой ножкой, снова подняв в воздух только что осевшую пыль. – А ну прекратить! Я тут вам не это! Апчхи!

– Да? Тогда кто вы тут нам? – вежливо уточнила я.

– Прекратить, я сказал! – взвизгнул следователь. – Апчхи… Молчать. Говорить буду я!

Мы с некромантом переглянулись и со всем возможным вниманием уставились на Колобкова.

– Отвечайте, что вы здесь делаете, – потребовал он.

Тишина.

– А… не хотите сотрудничать со следствием.

Снова тишина.

– Да чего вы молчите?! – возмутился несчастный.

– Вы же сами приказали молчать, – сжалившись, напомнила я.

Некромант одарил меня укоризненным взглядом. Он явно был не прочь поиздеваться ещё немного.

– Я? – удивился следователь, потом мотнул как молодой бычок головой и приказал: – Отвечайте на мои вопросы. Что вы здесь делаете?

– У нас свидание.

– На кладбище?!

– А вы знаете место романтичнее? – очень искренне изумился некромант.

– Так, хватит пудрить мне мозги. Где страстоцвет?

– Что, простите? – я с нахальной улыбкой понюхала розу. – Если вы об этом прекрасном цветке, то это подарок от моего дорогого… возлюбленного.

Блин, надо было хоть имя конкурента узнать.

– Хватит этого цирка. Парни, изымайте цветок. Сейчас проведём экспертизу и прижмём этих деятелей к стенке, – решил Колобков.

Два офицера, до этого растерянно переминавшиеся с ноги на ногу, облегчённо выдохнули и направились ко мне. Наконец-то странные разговоры закончились и им поручили что-то понятное и привычное.

Я для приличия посопротивлялась, но в конце концов сдалась и отдала стражам порядка цветок, не забыв пустить горючую ведьмину слезу. Слеза скатилась по щеке, упала на каменный пол и с шипением прожгла его насквозь.

Офицеры на всякий случай попятились.

Несчастную розу разобрали на лепестки, колючки обрезали, а черенок опустили в какой-то тёмно-фиолетовый раствор, где он с шипением растворился.

– Где страстоцвет?! – орал Колобков, топая ножками и прыгая по склепу как перекаченный мячик. – Куда вы дели цветок?! На рудники сошлю!

Я, втянув голову в плечи, старательно делала вид, что ничего не понимаю. А некромант с прежним спокойствием записывал что-то в чёрный кожаный блокнотик. Рядом на надгробной плите стояла чернильница и подставка для костяного пера. Всё это добро парень выудил из карманов мантии. Ты смотри, какой продуманный.

Откричавшись, Колобков остановился перевести дыхание. В склепе повисла тишина, в которой невыносимо громко скрипело перо, неспешно царапающее тонкую бумагу.

– И что ты там пишешь?!

– Жалобу вашему начальству, разумеется. С требованием компенсации. Вы нанесли мне материальный и моральный ущерб. Не говоря уже об уничтожении уникальной чёрной розы, на выращивание которой ушёл почти год.

На свекольно-красном лице следователя проступили зелёные пятна. Но с некромантом связываться он не решился и переключился на меня, сочтя более лёгкой добычей.

– У меня есть свидетели, которые видели тебя, Вихрова, рядом с домом Плюшкова. Так что советую во всем сознаться.

– Если вы про троллей, то эти ребята спасли мне жизнь.

– Неужели?

– О, это трагическая история, полная боли и отчаяния, – я уронила ещё одну слезинку. В каменном полу появилась вторая дыра. Некромант недовольно поджал губы, но промолчал. Неужели и правда его склеп? В смысле, дедушкин.

– Мы просто друг друга недопоняли, – конкурент незаметно ткнул меня в бок, давая понять, что переигрываю. – И… моя… эээ… дорогая…

Парень бросил в мою сторону ещё один недовольный взгляд. А я тут причём? Сам не удосужился имя спросить, теперь выкручивайся.

– Эмм… солнышко, – при этом он так скривился, будто лимон без сахара слопал, – не так интерпретировала мои слова. Сами понимаете, ведьмы, что с них возьмёшь.

Теперь тычка удостоился сам некромант.

– Решила, что я её бросил. Бедняжка, она меня слишком сильно любит, – на лице этой сволочи не дрогнул ни один мускул. – Неудивительно, что её первым порывом было расстаться с жизнью.

– А вас не смущает, что ваше «солнышко» натравило на вас троллей? – ехидно спросил Колобков.

– Нисколько. Это совершенно естественная реакция любой брошенной девушки.

Следователь посверлил нас взглядом. Ничего не добился и продолжил допрос. Следующие два часа мы во всех подробностях (спасибо буйной фантазии) рассказывали, как и при каких обстоятельствах познакомились, из-за чего поссорились и почему выбрали для свидания именно это кладбище.

– Тэк-с, – протянул порядком измученный Колобков, исходивший за это время склеп вдоль и поперек. – То есть вы хотите сказать, что в момент кражи… эм… ценного артефакта из хранилища АМИ ещё знакомы не были?

Мы синхронно кивнули.