Скользящий по линиям жизни

Я продолжил:

– В твоём подчинении люди с кучей разных способностей. Основная подготовка единая для всех, но каждый человек в подразделении уникален и обладает индивидуальными способностями, о которых ты как руководитель не всегда и знаешь. Они о них просто не рассказывают. Ты узнаешь эти их фишки только после их применения подчиненными на реальных заданиях, так сказать, постфактум.

Я уже не спрашивал, а рассказывал.

– Многих своих подчиненных ты используешь, как простой человек телевизор. Использовать получается, но как работает, не очень понятно. Конечно, ты калач тёртый и многими магическими техниками владеешь и сам, но этого недостаточно, чтобы понимать всё. Так вот, есть у тебя провидцы, которые могут события предсказывать. Ты пользуешься их услугами, но полностью не понимаешь, как они это делают. А даже если понимаешь, то повторить не можешь. Не получается. Это как видеть, что на турнике кто-то «солнышко крутит» и даже рассказывает тебе, как это делать, но сам ты не можешь, потому что или тебе не всё рассказывают, или физической подготовки не хватает. Или как в шахматы играть. Ты и правила знаешь, и умный или думаешь, что умный, но этого недостаточно, чтобы обыгрывать того, кто изучил вопрос более глубоко и знает наизусть теоретическую часть, гамбиты и основные сыгранные партии чемпионов мира.

– Пока доступно?

– Общий смысл сказанного мне ясен, – кивнул Илья, – но зачем такое длительное вступление?

– А поговорить? Поддержать беседу и всё такое. Ты это, рули давай, а то я долго ещё умничать буду.

Он тронулся с места и опять разогнался в сторону столицы.

– Так вот, я думаю, что понимаю, как ты выбрал «правильную» машину. Тебя предвидели. Кто-то, кто знает тебя, твои цели и возможности, предвидел тебя до отъезда. Пока не знаю, насколько детально, но уж то, что ты выберешь нужные ключи от машины, он знал, и это точно. Кстати, обрати внимание на магию чисел. Ты выбрал машину, как я помню, второй ряд и четвертое место. В сумме шесть, и число это не очень хорошее. И количество подчиненных в твоём подразделении – триста двадцать один – это тоже в сумме шесть. Это к слову пришлось, и сейчас не столь важно. Забавнее, что, приняв меня в подразделение, эта цифра изменится на семь.

Я задумался, так как видел другую цифру, и логика не совпала с образом. Общая сумма чисел получалась почему-то один.

– Так вот, – продолжил я разглагольствовать, – спецгараж… Думаю, что все машины должны стоять в отдельных закрытых боксах, а выдача ключей и документов производится без участия третьих лиц. Ты заходишь в отдельное помещение, в котором стоят закрытые коробки. Коробки классифицированы по общим категориям. Например, по вместимости машины, проходимости, мощности, но не по цвету, марке или модели. Классификация должна быть такой, чтобы по коробке с документами на машину и ключами нельзя было напрямую идентифицировать саму машину. Как-то так?

– В общих чертах, да, – согласился Илья.

– Есть отличия от твоего описания, но они незначительные. Ты был в подобных гаражах?

– Нет, конечно. Но мне и не нужно. Я спроецировал себя на место того, кому необходимо создать гараж для волшебных шпионов, и вот такое решение пришло в голову.

– Так вот, тебя предвидели, узнали, какую коробку ты выберешь, а потом положили туда ключи и документы от заряженной машины. Ведь номер бокса, в котором стоит машина, не на коробке, а внутри?

Он кивнул.

– Звучит складно, но разве настолько точное предвидение реально? – немного удивленным голосом спросил Илья.

– А почему нет? – не понял я его удивления.

Он молча крутил руль, и я подарил ему пару минут тишины.

– У нас есть провидцы, и очень сильные, – сказал Илья. – Они видят события и на пару дней вперед, и на годы, но вот детализация предсказаний не такая высокая. Соответственно, чем дальше в будущее, тем меньше деталей. Например, они могут рассказать, что произойдет, и даже описать конкретные события и их последовательность, участников и их действия, но даже с описанием цвета машины ошибаются, не говоря уже о том, кто и во что будет одет или какое конкретно оружие будет у каждого участника. Когда заходит речь про детали того, что они предвидят, создается впечатление, что они просто угадывают, а не видят.

– Так они и угадывают, Илья, – улыбнулся я.

– Видишь, твои провидцы тебе даже это не описали как следует. Любое предвидение – это угадывание. Смотри, каждый человек может предвидеть. Абсолютно каждый. Любой человек может угадывать: орел или решка. Пятьдесят на пятьдесят – это средний результат, доступный всем, но есть исключения. Есть люди, которые более сорока пяти процентов угадывания набрать не могут, а есть, которые с легкостью набирают и шестьдесят, и семьдесят процентов.

От чего это зависит? Вопрос очень простой, и, казалось бы, ответить на него элементарно, но нет. Тут очень много производных, которые влияют на провидца. Его эмоциональное состояние, степень заинтересованности в результате, удача текущего момента, способность предвидеть, и по мелочам там всякого еще наберется много чего. Кстати, способность воздействовать на будущую реальность – это уже не про провидцев, хотя таких людей часто за них принимают.

Так вот, провидец – это тот, кто может угадывать орел или решка с вероятностью хотя бы более девяноста процентов. Это уже эдакий волшебник невысокого класса. Дальше только сложнее, но смысл, думаю, понятен. Да ты и без меня всю эту ерунду наверняка знал и понимал, но это только подводка к основному.

Чтобы быть настоящим провидцем, мало предвидеть, нужно сопрягаться с матрицей того, чьё будущее ты смотришь, и проецировать себя в это будущее. Звучит немного непонятно, но если внимательно это повторить по словам, суть сего действия можно ухватить. А вот выполнять это крайне неприятно. Нужно «увидеть» человека, чье будущее ты хочешь посмотреть, потом преобразовать какую-то часть себя в него и посмотреть, как ты сможешь действовать в будущем. Слово «увидеть» я здесь употребляю не в качестве синонима слову «посмотреть», а в качестве синонима двум словам одновременно: «узнать суть» и «ощутить».

Можно смотреть общие, наиболее вероятные линии жизни того, кого предвидишь, и тогда будет очень поверхностное понимание, куда человек пойдет или поедет, зачем, что будет делать в тот или иной промежуток времени. Можно поверхностно зацепить, с кем встретится и какие решения примет. При таком подходе это будет чистой воды угадывание. Да, с очень высокой степенью вероятности, но угадывание.

Волшебство начинается, если провидец точно знает цель или цели человека, которого читает. Тогда можно воспринимать не всё его будущее, а только то, что связано с выполнением им своей цели или тех задач, которые перед ним поставлены. Тогда ты можешь отрепетировать действия этого человека в будущем с учетом его способностей и возможностей. И вот когда ты сделал часть себя им, знаешь его цели и потенциальные возможности, ты можешь напрямую смотреть возможные линии его жизни, и это уже конкретные будущие события, которые происходят прямо сейчас перед твоими глазами. Смотри и запоминай.

Предвидение – это довольно неприятное занятие, ведь нужно проживать кусочек чужой жизни.

– А ты так умеешь? – спросил Илья, и я неохотно кивнул.

– Да, когда-то прорабатывал эту технику, но потом плюнул на неё, так как против настоящих магов это не работает.

Илья не обиделся. Просто хмыкнул и пробасил, что до настоящего мага ему ещё как собаке до дерева в пустыне. Я улыбнулся и выдал нечто вроде, что в пустыне ещё не найдено ни одной собаки с разорванным мочевым пузырём, значит, дерево искать необязательно.

– Так, – сказал Илья, – думаю, что твоё объяснение про выбор машины приемлемо, но немного тревожно, что кто-то, кто работает против меня, – он глянул на меня и поправился, – против нас, может так точно предвидеть. Как думаешь, насколько далеко в будущее они меня могли предвидеть?

– Читать всю твою жизнь никто не будет по той причине, что даже четкий просмотр нескольких часов твоего близкого будущего занимает от пяти до десяти часов реального настоящего. Ведь необходимо стать тобой и прожить пару десятков сценариев того периода времени, которое смотришь, а потом выбрать самый вероятный. Думаю, чётко тебя предвидели только в гараже, а остальные события смотрели поверхностно. И, думаю, что выглядело всё так, что ты гарантированно умираешь.

– А почему они не увидели, что я выживаю? – спросил Илья.

– А кто тебе такое сказал, что ты выживаешь? – нахмурился я, но сдержаться не получилось, и я заржал.

Он тоже улыбнулся.

– Так почему не увидели?

Я улыбнулся во весь рот, откинул спинку кресла чуть назад и с удовольствием потянулся.

– Я ведь тебе только что рассказал, что нужно провидцам, чтобы видеть человека детально. Но человек действует не один, и на него влияют люди, которые с ним взаимодействуют. Когда цепляешь на себя матрицу того, кого хочешь посмотреть в будущем, ты видишь его линии жизни, переплетенные с другими, и все эти линии предсказуемы, поэтому предвидеть можно очень точно. Вплоть до расположения предметов на столе или точного времени, когда и что именно произойдет.

Но как только в сцене будущего появляется тот, у кого линии жизни окончательно не определены, начинается хаос предсказаний. Каждая попытка посмотреть в будущее с подобным участником дает свой уникальный результат, который сильно отличается от результата предыдущей попытки. Эта неопределенность рушит картину предсказания или показывает возможную, но очень маловероятную версию будущего.

– Но почему твое присутствие могло им помешать предвидеть события, связанные со мной? – не унимался Илья.

– У тебя что, нет собственных линий, по которым течёт твоя жизнь? Или ты выстроил какую-либо защиту?

– Хм, да, забыл тебе про защиту рассказать, и такая тоже существует.

– Не, ты ответь на первую часть вопроса, – повысил голос Илья.

– Да есть у меня линии жизни, которые можно предугадать, успокойся ты, а то в фуру нас втрамбуешь от возбуждения, и всё будет, как предсказывалось. Мы как раз обгоняли какой-то караван грузовиков и на миллиметрах успели вернуться в свой ряд, разминувшись с груженой фурой.

Илья чуть сбавил скорость и повторил: «Почему ты думаешь, что тебя провидцы не могут видеть?»

– У меня целей нет, Илюха. Сейчас нет. Никаких. Мои линии жизни есть, я их вижу, но их невообразимое количество, и они не выбраны для реализации. Я их вижу и смотрю на них безразлично. Если мне понадобятся дополнительные линии, я их открываю для себя. Но я их не ожидаю и не желаю, я ими просто пользуюсь без удовольствия или неудовольствия. Мне ничего не мешает прямо сейчас выйти из машины и уйти в лес лет на пять или дать тебе по башке и через трубочку высосать твой мозг. При этом ни одна нить мироздания не дрогнет от такого моего решения.

Илья полез рукой к подстаканнику, где торчал бумажный стаканчик от газировки, вытащил из него трубочку и протянул мне.

– Только протри её тряпочкой, а то весь мозг мне газировкой запачкаешь, – злорадно улыбнулся он.

– Да ты тоже шутник, генерал, – улыбнулся я в ответ.