– Да ты дослушай! В общем вот, —достает из сумки фотоаппарат, – сегодня ты будешь в роли фотографа!
– Я же не умею фотографировать, это к Аглаи, она курсы заканчивала.
– Ага, меня твоя Аглая живьем съест, ты гля какая женщина, все может!
– Готовить только не способна, – на его лице появилась ехидная улыбка и он наконец то нашел в ней хоть какой то изъян.
– Да это ерунда, еду можно и заказать, а извилины, такие как у нее – никогда!
У Александра после этих слов, куда пропала улыбка, и он потушил последнюю сигарету.
– Ладно, пойдем щелкнем пару раз, – встал Александр со скамьи.
– Нет, нет, не пару, там надо много раз, мне мой пиар менеджер говорит, что …
– Откуда он у тебя вообще взялся? – прикрикнул на Валерона разводя свои большие сильные руки в стороны.
– Ну как это откуда, у каждого начинающего писателя должен быть пиар менеджер, без него никак! – Ветер обдувал черные волосы Валерона и он уже представлял себя с нобелевской премией, в литературной деятельности.
Рассматривая фотоаппарат Александр, посмотрел на мечтательного Валерона и решил ему немного подкинуть соли в его сладкие грезы.
– Что- то я не помню, чтобы у Пушкина он был.
– Так за него ж все делала, это, – щелкал пальцем, чтобы вспомнить, – его тетка помнишь, как стихотворении: »Выпьем тетка с горя; где же кружка?», – цитируя Пушкина еще с более серьезным видом
–Там вроде про тетку ничего не сказано, может быть, ты няню имел виду?
– Да какая разница, няня, тетка, вот она его и пиарила, а меня то кто будет? Поэтому пришлось нанять пиарщика, хотя нанять няню было бы дешевле.
– Знаешь, – похлопывая по плечу Валерона, тяжело вздохнув, – я скучаю по временам, когда ты был владелец стриптиз клуба.
– Я скучаю по временам, когда ты был мужиком, так, все пошли, у меня и так делов шаром покати! – Вновь запахло дождем, и начало темнеть небо, такая погода длилась уже больше двух дней, дождь все не срывался.
– Такое высказывание обычно применяю, когда их наоборот дел нет.
– Гля, у своей жены научился поправлять меня, лучше б такой умный был бы с ней!
– Эх ты, ничего ты не понимаешь в браке. Пойдем, а то скоро дождь будет, надо ускоряться.
– Да, поторопимся, в центральном парке, такие литературные места нашел, это будет нечто!
Часть 3
Они дошли до парка, было ужасно душно, небо все темнело, все говорилось о приближении теплого лета; дети катались на велосипедах, уже продавцы разложились и толкали сладкую вату малышне, в парке пахло мятными леденцами и сахарной пудрой. Валерон и Александр шли по центральной дороге, и какой мальчик на велосипеде чуть не сбил Валерона.
– Тьфу ты! Собака такая, смотри куда едешь, – крикнул ему вслед. – Чуть пиджак мой не испортил, кстати, тебе нравится мой замшевый коричневый пиджак? – Поглаживая свои рукава, спросил начинающий поэт.
– Где его нашел, это старье?
– Это твои вон тренеки старье, – показывая на одежду Алекса, которая напоминала больше какое то тряпье, старые спортивные штаны и уже не новая белая олимпийка, серого оттенка.
– Я как бы бегать вышел, – руки его были в карманах, чем он хотел показать себя мужественней и серьезней, – а ты меня на люди отправил.
– Так хорош скулить, сейчас я отведу тебя в то место, которое мне врезалось в память.
Они зашли в самую глубь парка, где ни было ни души, и стол сильный запах краски, который резал глаза, из-за недавно покрашенной лавки. Около лавки был какой старинный забор напоминающий забор с 19 века, который был обвит прутьями винограда.
– Вот наконец то дошли, ну как тебе? – Воодушевленно спросил Валерон, выпучив глаза, и развел руки.
– Как то мрачно, и воняет чем то, – скривил лицо Алекс, его состояние напоминало, состояние побитой собаки.
–«Как то мрачно» , – спародировал его Валерон в виде депрессивного мальца, прекращай! Очень даже ничего, миленько, это ты еще то место не видел в которое я тебя хотел вместо этого завести, там вообще отвал всего, и крыши тоже.
– Давай уже становись как тебе надо, и закончим на этом, —открывает объектив камеры
– Чего ты такой смурной, радоваться же надо.
– Чему, мы с тобой тридцати пятилетние мужики, которые занимаются непонятно чем, в воскресенье в глуши парка.
По- моему, – это утопия.
– А по- моему, у кого то начался хандра. Уговорил, после фотоссесии пойдем пить пиво и предадимся разврату, а сейчас сделай из меня приличного, целомудренного писателя.
– А если не получится мы все равно пойдем пить пиво? – немного взбодрился Алекс и поднял правую бровь.
– Если не получится, мы пойдем пить водку! Так меньше разговоров больше дела, давай.
Валерон стал возле забора, вытащил книгу из черной сумки, приложивши пальцы рук к своему подбородку и начал смотреть вдаль сделавши уж очень умный вид.
Алекс сначала настраивал камеру, но потом когда она сфокусировалась, и он увидел лицо Валерона.
– А можно как то лицо по проще?
– Нельзя, я должен показать свой уровень развития и величественность, – сказал Валерон и резко повернулся головой в другую сторону.
– Тогда книгу переверни, а то она у тебя верх ногами, развитый ты наш.
– Ой, точно, не заметил, —перевернул книгу и застал как статуя. Фотографируй! – Дал команду. – Только на одно колено встань, чтобы я еще лучше выглядел.
– Ах ты господи, – кряхтя и спускаясь на одно колено встал Алекс и начал фотографировать Валерона в различных позах и ракурсах. Из сумки он еще достал указку, шарф, и начал уже доставать краски с кисточками, как потом понял, что это уже немного его стезя. Алекс увлекся искусством фотографии, и у него неплохо получалось, ему нравилась это доминирующая позиция, его команды и повиновения Валерона. Сами того не заметив, как Валерон решил сесть на лавку забыв о том, что оно окрашена, потом вставши он повернулся к Алексу спиной с вопросом:
– Алекс, друг мой, что там у меня сзади? – Дрожащим голосом не торопясь спросил он.
– Вот это, как это по вашему, по- писательски – оказия!
– Сильно выпачкался?
– Как свинья!