Бессердечные изгои. Падший враг

– Куда ты дальше отправишься? – спросил я, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Грейс не связывалась со мной уже две недели. Я знал, что она все еще переваривала потерю своей важности для меня. Мы оба знали, что после завещания я стал слишком важен для нее, чтобы продолжать эти игры.

Она знала, что я попрошу признания, серьезные признания. И она оттягивала момент.

– Северная Джакарта, – ответил Риггс, на что я задумчиво хмыкнул. – Это в Индонезии, ты, некультурная свинья, – усмехнулся он.

– Когда ты уезжаешь?

– На следующей неделе, – ответил он, пнув пустую железную банку с тротуара прямо в мусорное ведро; такой удар заставил бы самого Бекхэма позавидовать. – На три недели. Это что-то вроде привилегии за то, что я выиграл в номинации «Фотография года» в прошлом году.

На этой фотографии удар молнии коснулся крыла канадского журавля. Он поймал кадр, когда вся стая одновременно взлетела в одном направлении. Весь фон был фиолетово-синий.

Я не сомневался, что Риггс был полон загонов и проблем, с которыми рождаются все великие художники. Но какая бы тьма ни таилась внутри него, он делал все, чтобы она не вырвалась. Беззаботный красавчик, который гонялся за девушками и приключениями, был лишь образом, который он показывал всем, даже своим лучшим друзьям. Я подозревал, что в каком-то смысле он был испоганен еще больше, чем мы с Кристианом, вместе взятые.

Плечом я толкнул стеклянную дверь в свой дом. Мы направлялись к лифту.

– Альфред, приятель. – Риггс стукается кулаками с моим семидесятилетним швейцаром, пока я тащу его внутрь. – Как Сюзанна? Ее операция прошла удачно?

– Даже лучше, чем мы думали, мистер Риггс. Спасибо за цветы, это было щедро с вашей стороны. Она уже встала на ноги. Рад снова вас видеть. Мистер Корбин, я… – начал было мужчина.

– Не сейчас, Альфред, – рявкнул я, направляясь к лифту. Риггс может быть милым с работниками, но ко всему прочему он весил чертовых 180 фунтов[5 - 180 фунтов – примерно 82 килограмма.] из-за мускулов и к тому же пьяный, а тащить его приходилось мне.

– Но, сэр… – попытался сказать Альфред.

– Я сказал, что занят.

Риггс знал имя жены Альфреда. Невероятно. Этому придурку нужно арендовать квартиру в городе на следующий год. Мой дом не был хостелом, а ему становилось здесь слишком комфортно.

– Где твои манеры, грубиян? Альфред пожилой джентльмен. – Риггс покосился на меня, когда мы поднимались на лифте.

– Мне плевать, даже если он сам папа римский. – Я открыл дверь в квартиру. – А теперь принеси хоть какую-то пользу и закажи нам поесть. На твой выбор, – попросил я, проходя в гостиную, прежде чем осознал, что Риггс замер. Он стоял напротив моего дивана с открытым ртом и широкими глазами.

Я остановился.

Уставился на свой диван.

На нем распласталась Грейс, полностью обнаженная, не считая пары туфель на высоких каблуках с красной подошвой. Она крепко спала. Ее розовые соски набухли, а вся кожа покрылась мурашками.

Какого черта…

– Святые равиоли, – присвистнул Риггс. – Я начинаю понимать весь этот фетиш на секс с сестрой. Все еще не в моем вкусе, но я готов расширять горизонты.

– Я расширю твою задницу, если ты не свалишь прямо сейчас. – Я повернулся к нему, дрожа от гнева и восторга.

Наконец-то. Черт возьми, наконец-то. Что ее так задержало?

– Но мне нужно место, чтобы переночевать, – он раздражительно улыбнулся, наслаждаясь моим взбешенным состоянием.

– В Нью-Йорке шестьсот семьдесят отелей. Остановись в одном из них.

– Братанов не меняют на потаскушек. – Риггс сделал вид, что поднял с пола сумку и перекинул через плечо. Он вдруг щелкнул пальцами, опустив голову. – О, точно! Она же твоя сестра, – проговорил он, направляясь к выходу. – Наслаждайся, – напоследок пожелал он мне, прежде чем отсалютовать мне и хлопнуть дверьми.

Я присел на край кофейного столика и наблюдал за Грейс несколько секунд. Ее лицо выглядело умиротворенно. Поэтому я понял, что она притворялась. Обычно когда Грейс спала, то хмурилась, будто она использовала это время для созерцания плана по захвату мира.

– Я знаю, ты не спишь, – сказал я.

Видимо, она поняла, что я не был один, когда мы зашли, и не хотела объяснять причину своей наготы.

Ее лицо не вздрогнуло.

– Риггс уже ушел. У нас давно назрел важный разговор, и завтра утром я могу быть не в том настроении, когда весь алкоголь выветрится, – заметил я, вздохнув.

– Уф, я ненавижу большинство твоих друзей, но этот хуже всех, Арс. Он ведет себя, как испорченный богатей. – Ее глаза распахнулись, она села прямо, дуясь, как настоящая избалованная принцесса.

Я ничего не говорю. Прошло две недели. Она должна быть сейчас на коленях, ублажая меня.

– Я приготовила тебе картофельное пюре и добавила побольше масла и лука, как ты любишь. – Она потянулась, как кошка, улыбаясь мне. – А еще там есть приправленный стейк, ждущий, когда его пожарят.

Она изучала меня, ожидая моих слов.

– Итак? Стейк сам себя не приготовит. – Я кивнул в сторону кухни.

Она поднялась. Я слегка шлепаю ее по заднице, пока она идет на кухню, любуясь ее длинными ногами на этих каблуках. Она повела плечами, видимо, чтобы снять нарастающее напряжение в ее теле.

– Грейс, – мой голос холоден, как острое лезвие ножа, пронзающее ее шею.

– Да?

– Подойди сюда, когда закончишь.

Пока я ждал, когда мой стейк поджарится, то наслаждался бокалом Moet & Chandon и качественным минетом. Она на коленях, с энтузиазмом качала головой взад-вперед, вбирая меня в себя больше, чем обычно. Я, расслабленный, стоял у окна, наблюдая, как темнота накрывала заросший деревьями парк, пока Грейс сжимала мой член в кулаке, всасывая мои яйца в рот и массируя их языком.

Я победил. Я знал это. Она знала это. Все же удовлетворение от того, что она у меня на крючке, было не таким осязаемым и великолепным, как я представлял. Самой веселой частью отношений с Грейс всегда была погоня, всегда.

Ужин был приятным. Она часто мне улыбалась, поглаживая мою руку и спрашивая, все ли мне по вкусу. Очень даже по вкусу.

– Поздравляю с завещанием, кстати, – наконец она перешла к делу, спустя сорок пять минут, как я разбудил ее.

– Странный выбор слов, но спасибо. Поздравляю с театром. – Я отрезал сочный кусок стейка и закинул себе в рот. – Что ты будешь с ним делать?

– Оу, я не знаю. – Она крутила бокал шампанского за ножку, погруженная в свои мысли. – На следующей неделе позвоню своему финансовому консультанту. Тогда узнаю детали. Ты думаешь, что нет способа превратить это место во что-то прибыльное, не так ли, Арс?

Я думаю, что это нескончаемая денежная яма, предназначенная для успокоения женщин, в которых влюблены мужчины семьи Корбин, и пустая трата кирпича и известкового раствора.

– Да.

– Может, тогда я продам его.

– Не жди существенной суммы. Нужно много денег и несколько чудес, чтобы изменить это место и сделать из него нечто привлекательное.