А что под глазом есть фингал,
Так то примета на удачу!
И, примирившись навсегда
И с этой жизнью, с этой долей,
За сим прощаюсь, господа,
И ухожу в себя – на волю!..
* * *
Ржавеют сна уключины
В рассохшемся сознании.
Бессонницей навьючена,
Томлюсь как на заклании.
Зевотой истязаема,
Лежу вчерашней тенью я,
Дремоту осязаю
Как манну во спасение.
К «Основам сна» введение
Мучительно пространное:
Морфея заведение
Раздавлено титанами.
И оттого прокрустовым
Мне ложе померещилось…
Сон навалился с хрустом –
И оказался вещим.
* * *
Что сны? – витанье в облаках?
В них счастье бродит по дорогам…
А утром – горечь на губах.
Фортуна – снова недотрога.
Во сне – доступность вышины,
Разгул фантазий, буйство звука.
А утром – гулкость тишины,
Предвосхищение разлуки.
Во сне – влекущие глаза
И стук сердец, и сладость плоти.
А утром – мутная слеза.
И звон в ушах, и едкость пота…
Во сне я – принц, – о нет, король!
Я – государь, правитель мира.
А утром – крохотная роль
Давно забытого кумира.
Я знаю сны наперечёт,
И в них я – гений-одиночка.
Но время бренное течёт
От многоточья и до точки…
* * *
Украдена жизни страница последняя,
И что мне маячит в конце – не узнать.
Но кто тот стяжатель чужого наследия?
С кого за урон, подскажите, взыскать?
И кто тот грабитель, проникший в хранилище,