царевн
и дел невпроворот
и невпрочет теорий аллегорий
симфоний строки
так глубоки
так одиноки
априори
не лепрозорий
мед
суматошный пир
даже если я карандаши и ручки расшвыряю и пущу
в безумный пляс по комнате
и даже если дальше
леской обмотаю
ливнем платьями запляшут точки встряской
в стазисе на свалке не для нас
суматошный пир то лишь начало
и по ком скучать да ныть коль окружают фальшью лица лисьи волчьи
руки тянут манят диссонансно
на нескромный вальс
и кружения тому нет никаких пределов линий горизонтов
и зонтов и прочего чего-нибудь
чтобы прикрыться
разве что покрытой в иней неба простыней
в долине льдов пучин холоднокровных
...морозно
озябшие колени
кисти
локоны
дыханья робкий пыл
взор в никуда
я не на нем
не на портрете из чьего-то сна призрачно-пылкого
улыбкою сиять изнеможенною во тьму и таять словно бездна
а интересно все-таки
как эти ручки бесполезные карандаши у поднебесья потолка
летают
акт междуфразия
ночи сменяются между а мы
словно движемся с ними
в такт
шороха сосен колючей листвы
продрогшими семимильными
так
и до неги недолго
окаменелой души
льдинок
сколько б не шли
кто-то да опередил бы порывы
без перерыва на кофе в постель