Жена Болотного царя

Осознал заколдованный хам всю жестокость реальности, лишь когда оказался на полу коридора перед закрытой дверью.

Отерев руки о новенькую сорочку, все еще ощущая на ладонях непривычное тепло сухой жабьей кожи, я с чувством выполненного долга вернулась в постель.

В коридоре некоторое время гневно квакали. Негромко, опасаясь разбудить кого-нибудь из эва, живущих на этаже. А как я знала, кроме меня и Агнэ тут также обитал Ксэнар со своим общительным братом. И периодически ночевала Ллэт, которую, на счастье Сэнара, в первый же день его возвращения вызвали в соседнее поселение. Кого-то из эва серьезно ранили на охоте, и лекарь, закрепленный за теми территориями, не справлялся.

Так я и узнала, что помимо этого поселения, которое, не покривив душой, можно было бы и городом звать, есть еще с десяток (это не считая рабочих деревень, раскиданных по всей Зыби) и что в болотах опасность подстерегает не только людей и маленьких девочек, но и охотников. После того как я видела, насколько легко Ксэнар справился с насытью, мне почему-то казалось, им тут вообще ничто не страшно.

Как выяснилось, страшного в Сумеречных топях хватит с лихвой на всех.

Жаб возмущался недолго и в скором времени ускакал, оскорбленный, но не побежденный.

***

Утром я не смогла подняться с кровати.

Болело все. Ноги, спина, голова и даже горло. Легкая температура изматывала своей неопределенностью: с одной стороны, она была недостаточно высокой, чтобы о ней беспокоиться, с другой – нормальной она тоже не была.

– Ну как же ты так умудрилась? – сокрушался Сэнар после осмотра.

Его на помощь позвала Агнэ, когда утром зашла за мной, чтобы вместе спуститься к завтраку, обнаружила, что я даже из кровати выбраться не в состоянии, и тут же бросилась к своему дяде.

А тот, уверенный, что знаний ему хватит, вызвался лично меня лечить, игнорируя вялые протесты своей неожиданно обретенной пациентки.

– Мне это радости не приносит, – просипела я подавленно. – Ненавижу болеть.

– Сегодня я хотел показать тебе Утопленницу, – не слушая меня, продолжил жаловаться Сэн. – Восхитительное зрелище.

– Не надо мне утопленниц показывать! – всполошилась я. Закашлялась и сдавленно, сквозь кашель, призналась: – Я боюсь мертвецов.

– Утопленница, принцесса, это река, – проворчал эва, помогая мне сесть. Погладил по спине, каким-то неведомым образом смиряя кашель. – И она крайне… живописна.

– Название…

– Полностью отражает суть. Здесь недалеко есть заводь, каждый год мы находим в ней какого-нибудь человека. Чаще уже утонувшего, но бывают и приятные сюрпризы.

– Знаете, мне не очень хочется на нее смотреть. – Моя богатая фантазия уже подкинула мне незабываемую картину, не пожалев на нее красок: я стою на берегу реки, светит солнышко, в листве деревьев звонко перекликаются птицы, а ленивый речной поток гонит мимо меня раздувшееся тело очередного утопленника…

– Напрасно, – сказал Сэнар. Больше он к этой теме не возвращался. Только нудным голосом велел мне соблюдать постельный режим (будто я могла бы сама подняться и куда-то пойти), отдыхать, не думать о плохом и пить все, что мне принесут.

Я его слушала, кивала и грустно размышляла о том, что до уборной в случае надобности я смогу добраться только ползком.

– Завтрак тебе принесут, – под конец пообещал он. – Я распоряжусь.

И ушел.

Минут через пятнадцать улыбчивая девушка принесла поднос с едой. Больной мне предстояло съесть какую-то странную кашу не внушающего доверие зеленоватого цвета, заботливо порезанные фрукты… по большей части знакомые, и выпить огромный стакан чего-то желтого и пахнущего лугом. Отвар на вкус оказался весьма неплох. Кто-то расщедрился и от души сдобрил его медом.

Еще через полчаса в комнату ворвалась хмурая Агнэ.

Я как раз успела размазать кашу по тарелке ровным слоем и не знала, чем еще себя занять.

– Что-то случилось?

– Я хотела позавтракать с тобой, но отец запретил, – пожаловалась она.

– Со мной? Зачем?

– Ну как же? Тебе же одиноко! – В голосе ее было столько наивной веры в то, что последние сорок минут я буквально изнывала от одиночества и скуки… я просто не смогла ей признаться, что совсем неплохо провела время.

Полежала в мягкой постели, наслаждаясь тишиной и покоем, буквально купаясь в ленивом умиротворении, – очень давно я не могла отдохнуть, побыть наедине с собой, просто не думать ни о чем, не переживать и не бояться.

– Можно задать тебе вопрос? – поинтересовалась я, забыв ответить на ее улыбку.

Агнэ посмотрела на меня с подозрением, но кивнула. Села в изножье кровати и приготовилась… судя по всему, оправдываться.

Подавить смешок удалось с трудом – часто, видимо, она тут правила нарушает, раз любой намек на серьезный разговор заставляет ее приготовиться к бою.

– Почему ты так хорошо ко мне относишься? – спросила прямо, не имея сил и терпения на долгие подводы к важной теме. – Я же ничего для тебя не сделала.

Ксэнара удивило то, как легко я добилась расположения царевны, значит, бросаться с объятиями на первого встречного было не в ее характере. И чем я могла заслужить ее расположение, было непонятно.

Агнэ расслабилась, но вздохнула тяжело, будто ее уже заставляли отвечать на этот вопрос.

И кто знает, может, и заставляли. Едва ли царь так легко принял новость о том, что его дочь столь быстро мною очаровалась.

– Сделала, – сказала она. – Там, в лесу, когда я совсем заблудилась, на моем пути появилась ты.

– И все? – удивилась я.

Она фыркнула.

– И все сразу наладилось.

На одно короткое мгновение я почувствовала себя талисманом. Посеребренным треугольником на кожаном шнурке, какие обычно заговаривали на удачу…

Неужели все так просто? Открытый взгляд царевны не позволял сомнениям зародиться.

Может, и так. Много ли нужно ребенку?

Она смотрела на меня, терпеливо ожидая следующий вопрос, которого у меня не было.

– А твой дядя грозился отвести меня смотреть на Утопленницу, когда выздоровею, – невпопад сообщила я, чтобы как-то заполнить тишину.

Агнэ мгновенно оживилась. Глаза ее засветились уже знакомым азартом.

Когда в прошлый раз я видела ее такой воодушевленной, мне пришлось исходить всю торговую площадь, заглянуть в каждую лавку и извести себя примерками… и себя, и Сэнара, который успел сто раз пожалеть, что увязался за нами.

– Устроим там пикник!