В поисках тебя

– Я не помню ничего.

Девушка-видение подплыла к окну и стала водить призрачным пальцем по стеклу, разглядывая пустынную улицу:

– Там, в миру, я одинока. За ночь много где побывала, но могу сказать одно – люди впустую проживают жизнь. У них нет цели. Смысла. Нет мечты. Они тусуются, напиваются, развлекаются, потом и это им надоедает. Когда в компании – весело, остаются наедине с собой – начинают чувствовать, что всё не так. Как странен мир. За суетой, спешкой трудно найти и понять, что действительно важно. Всегда есть что-то, ради чего мы здесь. Если бы все находили этот смысл… Ты только подумай, в каком страшном мире мы живём: болезни, голод, суицид, жестокость, ненависть, безразличие и эгоизм. Они разрастаются, как чума. Неужели мы разучились быть людьми? Нести что-то доброе? Любовь? Свет? Человеки озабочены собой, удовлетворением мелочных потребностей…

– Ты хочешь что-то изменить, но что ты можешь?

– Не знаю. Но не ждать же Апокалипсиса, хочется жить. Спасать жизни, души… – Ты молодец… Ты к чему-то стремишься… А я нет. Раз не помню, кто я. Значит, та я совсем не та, кем бы хотела быть, помог бы кто понять, для чего я живу…

– Всё придёт со временем…

– Ещё хочу любить и быть любимой… у тебя есть девушка?

– Нет, какая там девушка…были какие-то девчонки, когда с друзьями по клубам шатался, а сейчас заперся дома – пишу.

– Зря ты это. Ты должен искать любовь. Точнее не искать, а ждать. И верить в это. Сила мысли – великий двигатель прогресса. Искать – бесполезно. Когда придет время, обрушиться и затопит тебя.… О чем тогда писать? О синичках-птичках? Сильные стихи только о чувствах…

– Где её искать-то, любовь, сколько ждать? да и верить… не верится.

– Если бы я знала… что делать…

Они замолчали. Разговор на время был исчерпан. Она ходила по комнате, разглядывала фотографии в рамках, книги, он пил кофе и работал за компьютером.

– Знаешь, у меня чувство, что я знаю тебя … – неожиданно заговорила Лунатик.

– Думаешь, мы с тобой уже встречались?

– Нет, вряд ли, может, в другой жизни…

– Реинкарнация. Хм. Всё возможно,… – Алекс перевёл тему разговора, чтобы скрасить молчание – почему не могу написать ничего путного?

– Если сидеть и выдавливать из себя, ничего не напишешь. У тебя нет толчка. Нет Музы. Ты не можешь поделиться с людьми своим мироощущением, потому что сам ничего и не чувствуешь.

– Может ты и права…

– И вообще, что ты тут заперся? Как затворник! Думаешь, так к тебе прибудет Муза?

– А что делать, всё так надоело. Каждый день одно и то же. Одни и те же непонятные друзья, гулянки. Уж лучше одному. Думать.

– Так и додуматься до шизофрении можно. Вставай, одевайся, идём на улицу.

В четыре часа ночи наши герои отправились гулять. Алекс накинул чёрную куртку, закурил и, затворив дверь, отправился вниз, его спутница летела рядом. Он её даже не видел, только слышал голос и чувствовал колыхание воздуха.

Алекс молча курил, а Лунатик рассказывала ему сокровенные мысли, что она думает о мире, людях, а он всё слушал-слушал и думал…

Как я мало знаю о жизни. Странно, и о чём я хотел писать? Я ничегошеньки не знаю.

– И, знаешь, Алекс, это так трудно быть никем – «серостью», даже не зная, кем хочешь быть, перебирать варианты и потом осознавать, что ты не тот…

– Я тоже сомневаюсь, а вдруг я и не поэт вовсе. Может, моя судьба быть клерком?

– Ох, ну да, конечно.… То-то у тебя все книги о поэзии… Ясно – чтобы быть клерком, а это хитроумный план …Смешно, сам-то не замечаешь?

– Так здорово разговаривать с тобой, конечно, со стороны странно, но всё же…Ты такая интересная, а говоришь «никто». Ты просто не определилась. Говорила, что хочешь спасать жизни. Может, пойдёшь в медицину или поедешь в Корпус Мира?

– Не знаю даже, это, замечательно, но придется сталкиваться со Смертью, а я.… Очень боюсь умереть. И эта боязнь, она, можно сказать, сковывает меня. Внутри у меня – огонь. Я могу давать советы, у меня полно планов, мыслей целей – для других, не для себя.

– Но это нечестно! Давать советы – прекрасно, а жить самой…

– Я боюсь. Я боюсь. И не хочу ничем рисковать.

– Мы все умрём рано или поздно. Но, умерев, зная, что ты жил, тем, что помогал людям – это одно. А жить и бояться умереть, и из-за этого страха ничего не делать для достижения своей мечты – это, по меньшей мере, странно …

– Там, в морг нужно идти…

– Смешная ты. Морга испугалась.

– Трупы… Прямая связь со смертью…

– Страхи нужно искоренять, а иначе проживёшь всю жизнь, и вспомнить нечего будет.

– Слушай! Ты вроде такой тихоня, а мысли умные говоришь…

– Говорить-то говорю, а также как ты, сам жить боюсь. Пустой трёп. Тачки, бабки, девки, клубы.… Надоело. Сил нет.

– Да уж. Всю жизнь нельзя провести в бездумном веселье…

Он шёл и думал о том, что сейчас больше всего на свете хотел бы увидеть её. Её душа казалась ему родной, завораживала, томила и в тоже время дарила такое лёгкое ощущение – спокойствия.

Она впервые за свою жизнь могла так просто общаться. О том, что её интересует, и она, впервые, не чувствовала себя одинокой. Не помнила себя, ни минутки из своей жизни. Но знала наверняка, что была там некой проекцией себя, которая живёт тихо, скучно, под маской скромной, милой девушки, всегда со всеми соглашающейся. Но её бунтарская душа по ночам вырывалась из этого кокона. И летала, бродила, искала себя и счастья по свету, искала того, чего ей в жизни не хватало – правды и понимания.

И сейчас больше всего хотела бы увидеть его. Но только будучи собой. Находясь в теле, сознании и памяти. Хотела бы прикоснуться к нему.

– Я бы поцеловал тебя…

– Что? – усмешка – но, ты, же не видел меня, да и я себя не помню, а вдруг – горбатая старуха?

– Неправда. У тебя добрая душа …

– А обычно такие души в уродинах и кроются, потому что прекрасивая внешность это порок. Человек утопает в своей гордыне и сердце его чернеет. Это как деньги – зараза. Порождает снобизм и только.… Такая журнальная красота – мало хорошего. Девушка становится переходящим знаменем, красивой игрушкой. Её можно показывать, тащить в постель, умиляться, но жить с ней и любить её – невозможно. Она пуста. Её души никто не замечает, и даже, что исключение, окажись она хорошей девушкой, никто этого не заметит.

– Ой, ну нет, по-твоему, я должен полюбить толстуху за её глубокий и огромный внутренний мир… – парень заливисто засмеялся.

– Очень не вежливо, Алекс… Внешность поправима.

– Ты так говоришь потому, что сама красива, ну или очень симпатичная.

– С чего ты взял?