Записи Эндрю

– Ты думаешь, что Сюзанна больна?

– Рано делать какие-либо выводы, Уэлш. Пойдем лучше поедим.

Мы вернулись в кабинет переговоров. Ужин был накрыт, а от наполнявших комнату ароматов есть захотелось еще сильнее.

– Я уже думал идти вас искать. Предлагаю приступить. Не знаю, как вы, а я изрядно проголодался.

Еда оказалась постой, но очень вкусной. Ужин проходил в тишине, но это никого не смущало. Когда с едой было покончено, Гарри сделал очередной телефонный звонок, чтобы кабинет прибрали.

– Не очень-то уютное помещение, – отметил я.

– Я не стал приглашать вас в свой кабинет, чтобы нас не отвлекали. Пять часов вечера – это довольно активное время, сотрудники часто заходят, не говоря о телефонных звонках. Не думал, что наша встреча настолько затянется. Комната переговоров снабжена всем необходимым, при этом обеспечивается достаточный уровень конфиденциальности. Здесь нет окон, что не дает возможности отвлекаться.

– Простите, что задерживаем вас, Гарри, – сказал Томас.

– Если только наш разговор вам чем-то поможет, то я готов задержаться еще на какое-то время.

– Давайте вернемся к Джону. Отношения между Сюзанной и сыном были сложные, верно? – спросил я.

– Сюзанна очень любила Джона. Она все свободное время посвящала нашему сыну. Водила его в школу, на занятия по шахматам и на футбол. У меня не так много свободного времени, сами понимаете. Не знаю почему, но Джон плохо относился к Сюзанне. Он капризничал, не всегда слушался. Один раз Джон ударил Сюзанну. Меня это удивило, тогда я серьезно поговорил с ним, объяснил, что подобное недопустимо.

Сейчас говорю с вами и понимаю, насколько Сюзанне было трудно.

Со мной Джон вел себя совершенно по-другому. Он был спокоен, доброжелателен. Особенно ему нравилось играть в шахматы. Это было в обязательной вечерней программе по воскресеньям.

– Но почему, Гарри?

– Знаете, доктор Саммерс, Сюзанна как-то задала мне тот же самый вопрос. «Почему, Гарри? Почему Джон так безобразно ведет себя со мной и так послушен с тобой?» – спрашивала она. У меня на этот счет есть только личные соображения. Мы водили Джона к психологу, по большей части из-за его отношения к Сюз. Психолог отметил, что интеллект Джона развит не по возрасту, а касательно поведения лишь то, что Джон вспыльчив и неусидчив. Дал некоторые рекомендации. Я бы сказал, что Джон был как камертон. Вы меня понимаете?

– Вы хотите сказать, что Джон тонко чувствовал настрой человека, который с ним рядом.

– Именно. Я по своей натуре очень спокоен. Да, я переживаю за многие вещи, но никогда не срываюсь на окружающих и не приношу проблемы домой. Сюзанне же свойственны перемены настроения, она могла вспылить. Джон очень хорошо это чувствовал и раздражался, сердился.

– Вы хотели забрать сына в новую семью?

– Для его же блага. Их совместная жизнь стала бы невыносимой. Только не подумайте, что я намеревался вводить ограничения на их совместное времяпрепровождение. Нет, у меня и в мыслях такого не было.

– Если Джон настолько хорошо все чувствовал, значит, он понимал, что происходит в вашей семье. Возможно, он слышал или сам догадался о разводе, мог что-то сказать по этому поводу Сюзанне. В целом мне все ясно.

– Мы уже спрашивали вас о клинике, Гарри. Что вы можете сказать о сотрудниках? – поинтересовался Томас.

– Первый человек, к которому я обратился, – Генри Стоун. Ранее я не был с ним знаком и договорился о встрече по телефону. Стоун, учитывая ситуацию, согласился принять меня вечером того же дня. Когда я увидел «Мизери Эсайлам», то был впечатлен, само здание очень необычное по архитектуре, одновременно и старинное, и современное. Все прилегающие территории содержатся в чистоте и порядке. Охрана обеспечивается по всему периметру.

На входе меня встретил охранник, попросил документ, удостоверяющий личность, после чего сделал звонок, запись в книге. Уже другой охранник вместе со мной поднялся на лифте до административного этажа, где меня встретил директор. Высокий худой мужчина в строгом костюме, глядя на Стоуна, можно было подумать, что ему самому нужна помощь. Он пригласил меня в свой кабинет и внимательно выслушал мой рассказ. Стоун пообещал уже на следующий день выделить для Сюзанны отдельный бокс. В этих боксах работают камеры видеонаблюдения, нет никаких предметов, которыми пациент смог бы нанести себе увечья, к самой палате прилегает уборная, где есть туалет и раковина. Как пояснил Стоун, пройти в палату может только лечащий врач или он сам. Двери таких боксов открываются электронными ключами, а окна стоят непробиваемые.

– Да, такие палаты больше походят на тюрьму, – вставил я. – Но это необходимая мера.

– Генри оказался очень деловым человеком, он, ко всему прочему, помог мне с документами.

– А что насчет лечащего врача?

– Доктор Бериш весьма приятный человек. Несмотря на свою занятость, он всегда уделяет мне время, рассказывает о состоянии Сюзанны. Кстати, Бериш был одним из психиатров, участвовавших в консилиуме по постановке диагноза.

– Судебное заседание, как понимаю, состоялось без участия Сюзанны? – спросил Уэлш.

– Да. Сюзанна была признана недееспособной, ее вина не была доказана. Свидетелей не было.

– Понятно. Спасибо, что согласились встретиться с нами, Гарри.

– Вряд ли я рассказал вам что-то, чего вы не знали. Но если вы сможете что-то прояснить, то, пожалуйста, свяжитесь со мной.

Мы пожали друг другу руки и попрощались. Картленд направился в свой кабинет. А мы с Томасом по домам.

– Не думаю, чтобы Картленд что-то скрывал, – сказал Томас.

– Согласен. Ясно, что дело тупиковое.

– Езжай домой, Эндрю, проспись. В этой истории у меня осталась только надежда на тебя. Может, я зря воспринял всерьез анонимное письмо, а Сюзанна действительно больна. Может, Джон сам выпрыгнул из окна или оступился, угрожая матери. Как сказал Картленд, наверняка знает только один человек – Сюзанна.

Глава 3. Генри Стоун

Решил не откладывать разговор со Стоуном в долгий ящик. Чем быстрее появится определенность, тем лучше. На мой звонок Генри не ответил, скорее всего, не имел возможности. Все-таки пятничное рабочее утро. Самому было как-то непривычно начинать свой день не с приема пациента.

Атмосфера рабочего кабинета помогала сосредоточиться, производительность повышалась. Да и этот вид из окна радовал глаз. Поэтому я решил отправиться на работу, тем более что задач было предостаточно.

По дороге купил газету и заскочил в кофейню. Заказав американо, устроился за барной стойкой. Только развернул газету, как раздался телефонный звонок. Звонил Генри Стоун.

– Добрый день! Стоун. Вы мне звонили.

– Здравствуйте, Генри! Беспокоит доктор Эндрю Саммерс. Мы как-то встречались пару лет назад.

– Да, доктор Саммерс, припоминаю. У вас, кажется, своя практика в районе Мэрилебон. Чем могу быть полезен?

Генри Стоун меня вспомнил. Это немного облегчало задачу.

– Я хотел бы встретиться с вами в ближайшее время. Это возможно?

– Да, конечно. А по какому вопросу?

– По вопросу сотрудничества.

– Интересно. Хорошо, доктор Саммерс, подъезжайте сегодня к восьми вечера в клинику. Как подъедете, позвоните, я вас встречу.

– Спасибо, Генри. До встречи.

Так легко и просто, не задавая лишних вопросов, Стоун согласился со мной встретиться. Но это еще не означало, что встреча принесет нужный результат.

Несмотря на то что имя мое было достаточно известным среди круга специалистов, я не поленился и составил резюме. Отразил сведения об образовании, пройденных курсах повышения квалификации, приложил копии нескольких дипломов, подробно остановился на функционале клинической практики. В довершение ко всему папка с документами пополнилась парой благодарственных писем, а также списком научных статей и работ.