Моё пламя
– О, Каллаган, тебе бы хорошую девушку встретить, ― рассмеялась, ― может, присмотришься к Люси из отдела рекламы? По―моему, ты ей нравишься.
– Давать ей надежду будет нечестно. Моё сердце уже занято.
– Джек…
– Нет―нет, ― прервал меня и слабо улыбнулся, ― всё нормально, я понимаю. Но хочется верить, что у меня ещё есть шанс.
– Извини… ― виновато качнула головой, ― дело в том, что… у меня есть любимый человек и…
– Ты не должна оправдываться, ― сказал он, подходя ближе, ― просто… я хочу оставить себе надежду. Ведь наша жизнь не стоит на месте. Всё меняется. И, возможно, в скором времени всё будет совершенно иначе. Кто знает, верно?
Невинные слова. Факты, которые я знала, понимала и принимала. Но что―то внутри всё равно заледенело, заставив пульс замедлиться, а тело задрожать.
Спину обожгло. Теплая ладонь легла на легкий шелк, а затем скользнула по нему и обвила талию. Знакомый запах окутал сознание, а горячее дыхание оказалось возле уха.
– Ты не ответила на сообщение.
Я не знала, как объяснить, но меня моментально затопила волна невероятного облегчения. Слова Джека ― честно признаться ― на секунду выбили из равновесия: я понимала, что в них было рациональное зерно, но думать об этом было слишком.
– Извини, ― шепнула, а затем сделала глубокий вдох.
Подняв глаза, заметила, как эти двое смотрят друг на друга: оценивающе, неодобрительно, сопернически…
– Я совсем забыла, что вы не знакомы… ― начала, но властный голос опередил.
– Дарен Бейкер, ― представился он, а затем протянул руку, ― неизменная константа в судьбе этой женщины. Спутник её жизни.
Ой―ёй. Кажется, кто―то слышал наш разговор.
– Джек Каллаган, ― ответил, протягивая руку в ответ, ― коллега по работе. Друг.
– Рад, что у моей Эбби есть человек, с которым она могла бы поговорить по душам, ― продолжил Дарен. ― Ведь друг именно для этого и нужен, я прав?
– Да, ― усмехнулся Джек, а затем как―то задумчиво качнул головой, ― только вот я о вас что―то совсем ничего не слышал. Странно, что Эбигейл ни словом не обмолвилась о ваших отношениях.
Хотела сказать, что у меня не было на это времени, но не успела и рта раскрыть.
– Наверное, просто не захотела, ― уже без тени учтивости ответил Дарен. ― Близкие люди всё знали, а рассказывать всему городу совершенно незачем.
– О, ― сказал он так, будто что―то осознал, ― а я чуть было не решил, что всему этому есть иная причина.
Они смотрели друг на друга пристально ― слишком пристально ― словно два самца, готовых наброситься друг на друга и перегрызть горло в борьбе за единственную на планете самку. И да, этой самкой была я.
Дарен скрипел зубами, глаза наполнялись привычной яростью. И, если я сейчас же ничего не предприму, здесь начнется то, что остановит разве что реальный апокалипсис.
– Прости, Джек, ― улыбнулась, касаясь ладонью груди Дарена, ― нам нужно идти. Увидимся после праздников, ладно? Хорошей поездки и передавай родным привет.
– Да, ― немного погодя, ответил он, но взгляда от Дарена не отрывал ещё несколько секунд. Да что с ними обоими не так? ― Рад был познакомиться. И счастливого Рождества.
– Таким оно и будет, ― ответил Дарен, наблюдая за отворачивающимся Джеком.
– Что это было? ― шепнула, удостоверившись, что Каллаган не слышит.
– Он мне не нравится.
– Перестань ревновать меня к каждому, чей тестостерон больше пяти наномоль.
Дарен едва уловимо качнул головой.
– Я ему не доверяю.
– Конечно, ты же совсем его не знаешь!
– Мне достаточно нескольких минут, чтобы понять намерения человека. Пусть и поверхностно.
– О, ― сложила руки на груди, ― хочешь сказать, ты никогда не ошибался?
Дарен оторвал глаза от спины Каллагана и, наконец, посмотрел на меня.
– Если бы ошибался, «Даймонд Констракшн» бы уже не существовало.
– Я работаю с Джеком достаточно. ― начала объяснять она. ― Да, он любит женщин и порой слегка напрягает своей самовлюбленностью, но это не означает, что нужно начинать копаться в его жизни и искать, за что зацепиться. Он не преступник. Не главарь мафиозного клана, и уж тем более не имеет цели причинить вред тебе или мне. Он просто мой коллега. Человек, с которым я порой общаюсь и, встречаясь на улице, иногда болтаю. Это всё. Больше, чем это, между нами никогда и ничего не будет.
– А если бы не я, он бы мог тебе понравиться?
– Что? ― нервно усмехнулась. ― Нет. Каллаган совершенно не в моем вкусе.
Дарена это, кажется, немного успокоило, но морщинки на лбу не исчезли:
– Я изучу его личное дело более подробно.
Эбби выдохнула.
– Ну почему почти каждый мужчина, с которым я общаюсь, должен обязательно быть в чем―то виноват?
– Потому, что почти каждый мужчина, с которым ты общаешься, хочет то, что ему хотеть запрещено.
– Это что же?
– Тебя, ― ответил он, а затем выдохнул и подошел ближе. ― Послушай, я знаю, что иногда веду себя, как полный идиот, и порой совершенно себя не контролирую, но всему этому есть причина ― ты. Я не хочу, чтобы любой, чей тестостерон больше пяти наномоль, смотрел на мою женщину, как на доступный рождественский подарок.
Дарен сильнее прижал меня к себе, позволяя теплым губам коснуться виска. Руки обернулись вокруг талии. Я улыбнулась, удовлетворенно прикрыв глаза.
– Когда ты так делаешь, я даже сердиться не могу.
– Значит, буду делать так, как можно чаще, ― усмехнулся, а затем помог мне сесть в машину.
Оказалось, что они с Адель задумали поездку в торговый центр.
На фоне последних событий я совершенно забыла о том, что не купила подарки и украшения к празднику. Это было наше первое рождество во Флориде, поэтому ничего подходящего дома не было ― даже элементарных елочных игрушек, что уж говорить об остальном.
Через три часа, довольные и с кучей покупок, мы входили в квартиру.
Дарен донес сумки до коридора, а затем заявил, что ему нужно ненадолго уйти, строго наказав малышке Адель следить, чтобы я чего не натворила ― обалдеть ― а та, в свою очередь, взяла с него обещание вернуться как можно скорее.
– Поле твоего ухода мы написали Санте письмо, ― рассказала малышка, прикрепляя на окно самоклеящиеся звезды. ― Тигруля сказал, что ещё не поздно, и он обязательно прочитает его.
– Ты решила написать Санте? ― спросила, вешая рождественские носки над камином.
Она кивнула.
– У меня появилось желание. Очень важное.
– Расскажешь?
– Нет, ― изумленно завертела головой Ади, разводя руками, ― оно же тогда не сбудется!
– Да, точно, ― кивнула, ― извини, я совсем забыла… не упади со стула!
– Не волнуйся, ― успокоила, продолжая маневрировать на одной ноге, ― у меня исключительное чувство равновесия. Так говорит миссис Хеллфайр.
– Ну, раз миссис Хеллфайр так говорит… ― улыбнулась, но на всякий случай подошла ближе, чтобы при необходимости успеть поймать свою маленькую акробатку.
Почти тут же раздался звонок.
– Я открою!
Адель спрыгнула со стула и понеслась к двери. Буквально через несколько секунд послышался шорох, а ещё через несколько я увидела огромную зеленую…
– О, мой Бог, ты принес ёлку!
– Ещё немного, и я, в самом деле, начну считать себя таковым, ― усмехнулся Дарен, выглядывая из―за дерева.
Улыбнулась и сложила руки на груди.
– А разве когда―то было иначе?
– Хочешь сказать, ― он поставил ёлку, ― это моё привычное состояние?
– Ты действительно спрашиваешь об этом?
Дарен улыбнулся шире. Адель крепко обняла его за ноги.
– Ты ведь останешься сегодня с нами? Пожалуйста.
– Если наша общая знакомая не будет против, ― прошептал Дарен, опускаясь перед девочкой на корточки. ― Как думаешь, она позволит?
– Конечно, да, ― тоже прошептала Адель, а затем обвила его шею руками. ― Би скучала по тебе так же сильно, как и я. ― она поцеловала своего Тигрулю в нос и, улыбнувшись, весело заявила. ― Я принесу коробку, и мы начнем украшать ёлку!
Когда она скрылась за дверью, Дарен осторожно поднялся.
– Ты хотела бы вернуться в Нью―Йорк? ― вдруг спросил он.
– Не знаю, ― тихо ответила, ― это город, в котором я родилась, но я не уверена, что это город, в котором я хотела бы жить. Но я знаю, что там твой дом. И если ты захочешь, чтобы мы вернулись…
Дарен опустил глаза и, подойдя ближе, взял мои руки в свои.
– Я всегда пытался осмыслить, где мой дом. Мне хотелось узнать, что люди называют домом. ― он вновь посмотрел на меня. ― Кусок бетона или деревяшки, которые они приобрели? Место, в котором спят, едят и просто живут? Как понять, что есть твой дом? Я никогда не знал ответа ни на один вопрос.
– А теперь?
– А теперь, знаю. ― ответил, касаясь ладонью моей щеки. ― Мой дом рядом с тобой. Где бы он ни был: здесь, в Нью―Йорке или на Аляске. Мой дом там, где ты. Я хочу каждое утро видеть твои глаза и слышать веселый смех Адель. Мне хочется побывать на свадьбе Тайлера и Мэнди. Я хочу быть с тобой в самые счастливые и самые грустные моменты, которых, если бы я мог, никогда бы не было, но это жизнь… и, всё, что я могу пообещать тебе ― всегда держать твою руку. Что бы ни случилось. И как бы тяжело ни приходилось. Ты заставила меня многое понять. Помогла осознать, что дом ― это то место, из которого не хочется уходить и в которое хочется возвращаться. Что в доме тебе тепло, независимо от погоды за окном и огня в камине. И главное, дома тебя всегда ждут люди, которые тебя любят. Мой дом всегда был полон лишь наполовину. Но когда в мою жизнь вошла ты… не забыв прихватить с собой ещё трех очаровательных фей, ― весело уточнил он, и я тихо рассмеялась, сквозь уже почти до конца выступившие слезы, ― я узнал, что значит, быть счастливым. И приходить домой. ― он нежно стер слезу, еще не успевшую скатиться вниз, а затем придвинулся ближе. ― Я люблю тебя.
Я быстро закивала.
– Я тоже тебя люблю.
Дарен притянул меня к себе, заставляя ощутить исходивший от одежды запах хвои. Я закрыла глаза и почувствовала, как меня обняла ещё одна пара крохотных рук.
– Меня забыли! ― заголосила Адель.
– Эй, ― возмутился Дарен, поднимая девочку на руки, ― разве я мог забыть свою принцессу? Что я говорил тебе, а? Помнишь, что обещал, когда мы писали Санте письмо?
– Да, ― кивнула она, ― что мы всегда будем вместе, и ничто на свете никогда не сможет нас разлучить.
– А знаешь, чем обещания в Рождество отличаются от всех прочих?
– Чем? ― тихо спросила она.
– Их не нарушают, ― ответил он и, когда Адель, обняв его за шею, положила голову ему на плечо, посмотрел мне в глаза и крепко сжал мою ладонь. ― Никогда.
14. Дарен и Эбигейл
Вошел в свою квартиру рано утром.
Эбби должна была отвезти малышку на последнюю репетицию перед её дебютным выступлением, а затем поехать по рабочим делам, чтобы закончить организацию рождественской вечеринки. Она обещала, что управится со всем быстро и вернется домой к обеду, чтобы начать готовить праздничный ужин.
Заказывать еду из РиоДор она наотрез отказалась. Уверила, что всё успеет сама, потому что, цитирую: «есть на рождество ресторанную еду ― кощунство».
Я не спорил, хотя зная, как эта девчонка помешана на работе, был почти уверен, что другого выбора у нас не будет. Либо мы закажем еду, либо останемся голодными.
Бесшумно пройдя коридор и гостиную, поднялся на второй этаж. В кабинете в конце коридора уже стоял Пол.
– Есть новости?
Он кивнул, а затем положил на стол файл.
– Имя Оливер Ньюман о чем―нибудь тебе говорит?
– Финансовый брокер, работающий в компании «Эра». Был арестован пять месяцев назад по подозрению в отмывании денег.
– Так вот подозрения подтвердились. Ньюман, конечно, не главная, но очень значимая фигура. Деньги проходили по восьми счетам, на которых в общей сложности лежало около 70 миллионов. Все они были заморожены, а расследование кончилось только пару дней назад. Об этом ещё не объявляли в новостях, потому что есть основания полагать, что за всем этим стоит швейцарская организованная преступная группировка. Лишняя шумиха полиции не нужна, хотя не уверен, что какой―нибудь пронырливый журналист не сумеет докопаться до истины.
– Те, кто напали на мою компанию, были людьми Ньюмана?
– Да. Но я не понимаю, как связать эти события между собой.
– Я тоже, ― нахмурившись, ответил.
И это было правдой.
Мы встречались лишь однажды ― на приеме в Нью―Йорке. Перекинулись парой фраз, как того требовали приличия, а затем разошлись, каждый по своим делам. Тогда я не заметил в поведении Оливера ничего подозрительного. Он был обыкновенным бизнесменом ― да, не очень честным ― но не внушающим каких―либо опасений. Оливер был скорее пешкой, но причем здесь преступная группировка из Швейцарии? И зачем им понадобилось нападать на «Даймонд Констракшн»?
Взяв трубку, набрал знакомый номер.
– Ты уже здесь? Зайди ко мне в кабинет. Это срочно.
Буквально через несколько минут на пороге показался высокий и крепкий мужчина в черном костюме и с наушником в ухе. Человек, которому я мог доверить самое дорогое в жизни ― свою семью.
– Пол, ― кивнул мужчина, и, пожав ему руку, тот кивнул в ответ.
– Рад видеть тебя, Кейден. Как жена?
– Родила девочек близняшек, ― он не сдержал улыбки, а затем покачал головой, ― извините, что так долго отсутствовал.
– Ты был со своей семьей, ― оправдывая его, ответил, ― я был бы рад дать тебе больше времени, если бы ты не понадобился моей семье.
– Что―то случилось? ― лицо Кейдена стало серьезным. ― Твоя сестра в порядке?
Я лишь коротко кивнул.
– Я хочу, чтобы твои люди следили за квартирой ещё пристальнее, чем прежде. А также, чтобы двое из них отправились по этому адресу, ― вручил телохранителю листок. ― Моя семья должна чувствовать себя в полной безопасности ― любая мразь, которая соберется причинить ей вред, должна быть тут же устранена.
– Я понял, ― моментально среагировал Кейден, ― ты же знаешь, что во всем можешь рассчитывать на меня и моих ребят.
– Знаю, ― ответил, ― иначе бы не доверил тебе самое дорогое.
– Пол! Ты там? ― голос Элейн, доносящийся снизу, заставил нас затихнуть.
– С тобой сейчас мой братец негодяй, или это всё галлюцинации от нехватки свежего воздуха? Если та зеленая ваза викторианской эпохи у тебя под рукой, то запусти ею в него!
Взглянул на друга, и тот, виновато усмехнувшись, почесал затылок.
– Забыл сказать, как сильно она на тебя злится.
Перевел глаза на Кейдена.
– Приступай.
– Да, ― ответил мужчина, связываясь со своими ребятами по рации.
Затем кивнул Полу, и мы вместе покинули кабинет.
– О, это и правда ты, ― объявила Элейн, складывая на груди руки.
– Значит, вот так ты встречаешь своего брата? ― приподнял бровь. ― Велишь запустить в него вазу?
– Она никогда мне не нравилась.
– Мстишь мне руками Пола?
– А ты думаешь, у него они не чешутся? ― заметила, разворачивая коляску.
Смерил друга гневным взглядом, но ничего не сказал.
– Ну и куда ты собралась?
– Мм, даже не знаю, ― сыронизировала она, ― сегодня, возможно, посещу бильярдную, хотя нет, в ней я была вчера. Тогда, скорее всего, съезжу на лоджию и под звуки океанских волн почитаю «Большие надежды». Затем посмотрю какой―нибудь сентиментальный фильм, а когда он закончится, сыграю с Полом в карты ― и, кстати говоря, снова оставлю его без штанов. Фигурально выражаясь.
– Ты злишься.
– Полагаешь? ― усмехнулась Элейн.
– Послушай, у меня просто не было выбора, я… ты можешь остановиться? ― попросил, и сестра, немного помедлив, всё―таки повернулась.
– Говори быстрее, у меня очень мало свободного времени.
– Ты имеешь право сердиться.
– Знаю, ― сухо ответила, ― потому что чувствую себя, как в тюрьме. Мне нельзя выходить, пользоваться телефоном и интернетом. Ты даже не позволяешь заказывать еду. И самое главное ― не объясняешь, почему!
– Если бы объяснил, тебе бы стало легче?
– Да! ― вскинула руками она. ― Потому что я бы знала причину!
– Я просто переживаю за тебя, ― тихо ответил. ― С тех пор, как на компанию напали, мне всё чаще хочется укутать тебя в какой―нибудь безопасный кокон, пусть его существование и кажется полнейшим бредом. Плевать, ― усмехнулся, ― я бы отыскал такой, если бы это значило, что тебе ничто не будет угрожать. В тот день ты могла пострадать. И эта мысль не дает мне покоя.
Взгляд Элейн смягчился. Если она и продолжала злиться, то где―то совсем в глубине души.
– Ты не должен переживать за меня, ― мягко сказала она, подъезжая ближе и заставляя меня опуститься на корточки. ― По крайней мере, не из―за этого. Никто не пострадал. И я тоже в порядке. Я здесь. С тобой. Цела и невредима.
– Но ты была там перед самым нападением, ― сглотнул, вспоминая, что ощутил, когда обо всем узнал, ― и, если бы Меган не попросила тебя приехать в клинику…
– Но она попросила, ― улыбнулась, ― и всё обошлось.
– А могло не обойтись.
– Да, ― она согласно кивнула, ― но это не значит, что теперь я должна провести свою жизнь в четырех стенах. Я хочу жить. Полноценно… насколько могу.
– Я никогда не перестану беспокоиться о тебе.
– Как и я о тебе. И это вполне нормально, не находишь? ― Элейн насмешливо улыбнулась, а затем сильнее сжала мою ладонь. ― Если больше нет ничего, о чем тебе следует мне рассказать, я хотела бы съездить в центр за подарками. Сегодня рождество. Надеюсь, это веская причина.
– Но ты поедешь с Полом. ― согласился я. ― И без возражений.
– Словно когда―то было иначе, ― сыронизировала она, а затем быстро меня поцеловала. ― Я люблю тебя.
– И я тебя.
– Скажи этому балбесу, пусть одевается быстрее! Я не собираюсь его ждать! ― крикнула Элейн, уезжая в сторону своей комнаты.
– Ты не сказал о своих подозрениях, ― тихо напомнил Пол.
– Не стоит впутывать её. ― Гейл ― мужчина, стоящий неподалеку, тут же подошел ― скажи Клиффорду, поедете вместе с моей сестрой. Ходить по пятам. Глаз не спускать. Реагировать на каждый шорох.
– Да, сэр.
– Телефон держи при себе, ― продолжил, теперь уже обращаясь к другу. ― И если что―то случится…
– …тут же звонить тебе, ― кивнул Пол, ― да, я знаю.
– Ужин в семь, ― мягче добавил, ― адрес я тебе оставил. ― на лице друга появилась широченная улыбка. Я сложил на груди руки. ― Хочешь о чем―то спросить?
– Я? ― Пол усмехнулся. ― Вовсе нет.
– Серьезно? ― поинтересовался, приподнимая бровь. ― А выглядит всё иначе.
Пол сунул руки в карманы и довольно хмыкнул.
– Спрашивают тогда, когда чего―то не знают или в чем―то сомневаются, а я ответ на свой вопрос считываю по твоему лицу.
– Когда в тебе проснулся дар читать по лицам?
– Когда на твоем лице всё стало писаться черным по белому. А ещё, когда ты перестал запирать свой кабинет. ― Пол немного помолчал, а затем прислонился плечом к стене. ― Скажешь Эбби сегодня?
– Нет, ― категорично ответил, ― и ты не смей заикаться об этом. Никому. До тех пор, пока мы не разберемся с нападением и не выясним, кто за ним стоит.
– Ты лишь зря растратишь время.
– Я уберегу её.
– От чего?
– От боли. Что―то происходит. И я допускаю, что могу с этим не справиться.
– Ты впервые в жизни так не уверен в себе. Почему?
– Потому что впервые в жизни я не понимаю, с чем столкнулся, ― тише ответил, вспоминая, что сестра где―то поблизости, и что ей лучше не слышать всего этого.
– Может быть, всё совсем не так, как ты думаешь, ― предположил Пол, ― и нападение на компанию не несло собой никакой иной цели, кроме террора. Взрыв вертолета мог произойти по чисто механической причине, а разбитая машина… ― он пожал плечами, ― …предположим, хулиганы порезвились ― ну с кем не бывает.
Я взял со столика ключи и уверенно завертел головой.
– Всё совсем по―другому.
– Почему ты так в этом убежден?
– Потому что совпадений не бывает. И потому, что слишком многое не стыкуется
– Ты узнал что―то ещё? ― почти шепотом спросил Пол, делая ко мне шаг.
Продолжить разговор мы не смогли, потому что в комнате появилась Элейн.
– Готов? ― обратилась она к Полу. ― У меня уже руки чешутся, как хочется накупить всем подарков!
Кивнул другу, и тот нехотя, но оттолкнулся от стены.
– У тебя есть три часа.
– Извини? ― захлопала глазами она.
– Три часа, ― повторил Пол, сжимая ручки кресла, ― и в магазине с бельем я проведу не более пятнадцати минут.
Элейн недовольно фыркнула.
– Проведешь столько, сколько скажу. Условия он мне вздумал ставить. Твоё дело ― просто быть рядом и исполнять мои желания!
– Милая, я не Санта Клаус, ― мягко объяснил Пол, ― поэтому по части желаний ― это не ко мне.
– Дарен, ― она внимательно посмотрела на меня, ― скажи ему.
– Нет уж, разбирайтесь сами, ― усмехнулся, а затем направился к двери.
– Три часа.
– Вот ещё!
– Не обсуждается.
– Посмотрим!
Прибежала домой, когда часы показывали 15.47. Да, к обеду я не успела, но Дарену не обязательно было об этом знать. Хотя что―то подсказывало мне, что если он захочет, то всё равно узнает: хоть молчи об этом, хоть кричи во всё горло ― результат будет один.
На двух телохранителей при входе я почти не обратила внимания ― почти ― чьих рук это было дело, поняла сразу же, только вот выяснять причину, а уж тем более думать о ней, времени не было. Спрошу об этом у своего мужчины, когда тот приедет.
Наспех переодевшись в короткое белое платье с пышной юбкой до колен, стала спускаться по лестнице, на ходу завязывая в пучок волосы. Адель и Мэнди уже суетились на кухне, и пока старшая сестра потрошила индейку, младшая нещадно расправлялась с лимонами и апельсинами, разрезая их на части.
Мы разложили остальные продукты, открыли рецепты, которые нашли в интернете ― всё―таки готовили подобные блюда мы не часто ― а затем начали колдовать.
Резали, чистили, варили, жарили, выпекали, параллельно успевая шутить и смеяться, и меньше, чем через три часа были готовы индейка, картофельный пирог, ореховый рулет, а также на плите доваривался капустно―бобовый суп.
Нарезая овощной салат, я изредка поглядывала на Мэнди: она улыбалась, но была разбита ― это было видно невооруженным глазом. Они с Тайлером так и не помирились. Из тех нескольких предложений, что мне удалось вытянуть из сестры, я узнала, что вещи парень забрал в тот же вечер, как и обещал, а затем, ничего не сказав, просто ушел.
Я знала Мэнди слишком хорошо. Да, она злилась, возможно, была раздражена и думала, что всё это к лучшему, но в глубине души ― сердцем ― скучала по своему мужчине. Она хотела, чтобы Тайлер вернулся, но не могла признаться в этом не только ему, но и себе самой. И всё это чертово ослиное упрямство семьи Дэвис ― тупое, самое тупое наше качество.
И всё же, приглашать Тайлера на рождественский ужин или нет, я понятия не имела: с одной стороны, мне этого хотелось ― всё―таки, парень стал частью семьи ― а с другой, яя понимала, чем это может кончиться.
И, видимо Дарен тоже.
Он сказал, что делать этого не стоит, потому что с вероятностью почти в девяносто процентов, вечер закончится скандалом, похожим на тот, что мы видели вчера. Тай должен был прийти сам, без чьего―либо толчка, будучи уверенным в своем поступке, лишь тогда у них с Мэнди появится реальный шанс во всем разобраться.
И, черт возьми, он был абсолютно прав.
– Элли написала, что подъезжает, ― оживленно известила, одной рукой отвечая на сообщение, а другой ― мешая суп, а ещё умудряясь краем глаза приглядывать за малышкой. ― Ади, милая, вымой, пожалуйста, руки, ты перепачкала их в шоколаде.
– Хорошо, ― ответила девочка и, отложив десерт, побежала в ванную.
Через пятнадцать минут в дверь позвонили и Мэнди с Адель тут же сорвались с места. Если бы не суп, который я должна была снять с плиты, сделала то же самое.
Раздался знакомый голос, затем смех и уже буквально через минуту на пороге кухни появилась высокая девушка с длинными светлыми волосами, в темно―серых штанах с красивым цветочным принтом и черной атласной майке. Она широко улыбнулась и раскинула в стороны руки.
– Аааа! ― её веселый крик заставил бросить ложку и, подорвавшись, нырнуть в объятия сестры.
– Элс! Боже, я так соскучилась!
– Я тоже! ― крепко обняв меня, она немного отстранилась и насмешливо приподняла бровь. ― Скажи мне, что я пропустила? Почему у нашей двери стоят два широкоплечих красавчика в сексапильных черных смокингах? У вас, что, теперь есть личные телохранители?
– Что―то вроде того, ― неопределенно покачала головой. ― Если честно, я и сама мало что понимаю.
– Эй, ну и как тебе учится в одном из известнейших университетов Америки? ― спросила Мэнди, усаживаясь на стул. ― Наверняка, всё такая же ботаничка.
– Я староста, Мэдс, ― улыбнулась Элли, скидывая с плеча сумку, ― конечно, у меня высокий балл.
