Леди Феникс

– А зачем ты здесь? – поинтересовался он, лениво листая книгу и держа эту махину с легкостью, будто она ничего не весила.

– Намек понят, – пропела я, подхватила свечу и направилась в противоположную сторону. Чего время терять?

Если честно, мое состояние сейчас можно было назвать то ли неловкостью, то ли досадой. Я разрывалась между этими двумя чувствами. Первое, конечно же, было вызвано тем, что мы с Алексом снова остались наедине в полутемном помещении. Это странным образом влияло на тепло, разгорающееся в груди, периодически перетекающее на щеки. Второе – совершенно точно тем, что сам маг по этому поводу неловкости не ощущал и вообще вел себя так, будто случившееся в коридорчике мне приснилось.

Это сбивало с толку и злило. Хотя бы потому что драгоценные минуты утекали, а я так и не продвинулась в своих поисках. Пора было с этим заканчивать. Но как заканчивать, если объект, занимающий мои мысли, мелькает перед глазами?

Поэтому я отошла подальше, пока мощную фигуру Алекса не закрыл массивный стеллаж, и присмотрелась к надписям на полках. Хм, а оказывается даже не придется перекапывать библиотеку, чтобы найти информацию о фениксах! На каждую полку были краской нанесены буквы. Естественно, далекие от кириллицы и латиницы, но фениксовый переводчик в моей голове их различал и даже внезапно подсказал порядок в алфавите.

Вспыхнувшее в груди тепло сейчас не имело никакого отношения к Алексу и к моей неловкости. Это была радость. Эйфория. Адреналин. Весь спектр чувств, сравнимый со встречей с василиском, только в плюс. В огромный такой плюс! Особенно, когда поиски буковки «Ф» увели меня подальше от мага, в самый угол. Только, увы, книги про фениксов я не нашла. Мы такие необычные птички, неужели про нас не создали пару-тройку бестселлеров? Но, видимо, пернатые были не в тренде.

Тогда я принялась искать по ассоциациям. Крылатые. Огонь. Магия. На магии я сломалась, потому что ее было слишком много. В общем, выяснилось, что в этой библиотеке почти все про магию, так что она совсем не сужает поиск, а в точности наоборот.

Сердце забилось, наверное, с утроенной силой, когда я наконец-то увидела фолиант под названием «Магические создания». Мне нужно было выдохнуть, продышаться, успокоиться. Убедиться, что Алекс все еще в другом конце этой огромной комнаты! А потом уже дрожащими пальцами раскрывать находку.

Дрожащими не особо получалось, потому что такую энциклопедию полагалось брать твердыми руками и в надежде при этом не надорваться. Благо рядом было окно и узкий подоконник, на него я книгу и положила. Хотя в данном случае было – уронила книжище. Подняла пыль в воздух и громко чихнула.

– Все в порядке?

Вот что магу стоило проигнорировать мой чих? Ничего. Но тут он решил проявить галантность. К счастью, проявлял он ее издалека, и в моих же интересах, пусть бы так и оставалось дальше.

– Да, – ответила я поспешно. – Тут давно никто не убирался.

Алекс ничего не ответил, и я занервничала: он вообще где?

– Странно, что вы не были против моего участия в этой авантюре, – сказала, осторожно раскрывая книгу и косясь в сторону, откуда пришла. Ее страницы напоминали какой-то допотопный пергамент, даже не пожелтевший, а почерневший от времени. К тому же, листы надежно слиплись, мне пришлось осторожненько так их разлеплять обратно, чтобы хоть что-то разобрать.

– Изначально был, – отвечает маг, и, к счастью, его голос доносится издали.

– Что изменилось потом?

– Ты присоединилась к нашему лагерю.

– Я про библиотеку.

– А я о чем? Ты присоединилась к нашему лагерю, и я решил не спускать с тебя глаз. Вот и не спускаю.

Я чуть фолиант с подоконника не смахнула на этом признании, маг по-прежнему был у другой стены, и я дернула страницы, разглаживая и вчитываясь в текст.

Ни о каком оглавлении здесь даже речи не шло, но, по аналогии с полками, названия созданий шли по алфавиту. Кого тут только не было: и сирины, и василиски, и даже ведьмы. Их, очевидно, за людей не принимали, а может, это я слишком мало знала про ведьм. Так и тянуло закрыть пробелы в знаниях, но я оставила информацию про Шаенну на потом и наконец-то отыскала страницу про фениксов.

Формально это были две страницы, но одну целиком занимало изображение крылатой женщины. Когда-то это был красивый рисунок, а ее развевающееся платье могло быть ярко-красным или огненно-оранжевым. Но сейчас краски «съелись» временем, превратившись в нечто бурое и размытое. А вот с достаточно крупным текстом повезло: какими бы чернилами летописец не писал, они не растеклись по пергаменту.

Автор фениксами явно восхищался, писал о нас и нашей удивительной магии, как о спасении Эфоры. Сила во мне была исключительно светлой, божественной, способной разрушить любые темные чары. Любое проклятие. Но в книге было и то, о чем я уже знала: что феникс – редкая пташка, что в мир Эфоры приходят они в образе прекрасных дев и рождаются в княжеском роду. Что сгорают в собственном пламени, чтобы переродиться…

Минуточку!

Что значит – сгорают в собственном пламени? Это такая метафора?

«Век феникса недолог, коли он являет свою силу. Чем ярче горит сила девы-феникса, тем скорее приближает самосожжения час».

Что?! Вы сейчас про старость-пенсию или… Или мне не надо силушкой своей пользоваться, и все будет пучком!

«Коли сила феникса проснулась, сковать ее невозможно. Будет она деву разрушать изнутри, пока не сгинет она в огне, дабы в новую жизнь отправиться. Коли сила проснулась, использовать ее надо на дела благие. Во добро».

Не знаю, что насчет часа самосожжения, но у меня, кажется, случилась минутка панической атаки. Какое, к черту, добро? Если в этой книжечке черным по белому… то есть, по желтому написано, что я умру в расцвете лет, пользуясь собственной магией. А не буду пользоваться магией, все равно умру. Магия проснулась, значит, все, я теперь будто бомба с часовым механизмом. Как рвану, так снесет всех!

Это надо остановить.

Это надо остановить.

Я не хочу умирать.

Я не хочу умирать даже со знанием, что меня ждет свет в конце тоннеля и перерождение. В котором, если повезет, моя магия не проснется. Мне же и повезло! На Земле не было магии, я прекрасно жила, пока Бладлейн с Шаенной меня сюда не вытащили. Только это был билет в один конец. В смысле, переход пробудил мою магию, ведьма это знала и развела принца. И меня развела, устроив побег. Навешала лапшу на уши про городок и жизнь спокойную, полгода дала стерва.

Полгода!

Что, если жить мне осталось полгода?

Что, если Гвен прожила столько? Теперь понятно, почему принц так противился моему обучению, только он не знал, уверена, даже не подозревал, что процесс необратим.

Мое перерождение не обратить, можно только отсрочить. На полгода.

Меньше, промелькнула мысль в голове. Потому что я уже использовала силу феникса. Обращалась к собственной магии, к знаниям, применяла все это. Каждый день отпивала по глоточку из баклашки со своей магией. Из баклашки ли? Или у меня бутылочка ноль пять?

– Зачем тебе читать про фениксов?

Я не снесла книгу, но снесла книгой свечу. Потому что Алекс оказался не в другом конце комнаты, а возник аккурат за моей спиной. Да не просто возник, еще и, кажется, прочитал все, с чем успела познакомиться я.

Свечу он подхватил, книга со смачным «бум» захлопнулась, а я замерла, срочно пытаясь придумать неподозрительное оправдание тому, чем я здесь занимаюсь. Потому что взгляд мага врезался в мое лицо: придирчивый, сканирующе-внимательный. Взгляд палача на допросе.

И ответить неправильно я себе позволить не могла.

Солгать нельзя – Алекс сразу все поймет при помощи своей чуйки. Сказать: «Не твое дело!»? Не вариант. С ним это не сработает. Сказать правду? Рискнуть? И надеяться, что маг не поджарит меня, как монстриков, встреченных по пути сюда. Ну нет. Я ему не настолько доверяю, чтобы доверять свою тайну. Пока нет.

Отмеренное время на ответ истекало, а я все еще судорожно пыталась придумать, как мага… отвлечь! Да, именно это мне и нужно было сделать, чтобы отсрочить допрос с пристрастием. То, что допрос мне грозит, читалось во взгляде пока еще не потерявшего терпение Алекса. Еще не потерявшего, но уже к этому стремящегося.

Озарившая меня идея была подобна вспыхнувшей в темной комнате лампочке и, наверное, самой тупой, что мне когда-нибудь приходила в голову. Но других просто не было! Поэтому я опустила книгу на подоконник, а после быстро шагнула вперед, вплотную к Алексу. Обняла его за шею, привстав на носочки и поцеловала.

Ладно, на поцелуй это мало было похоже, скорее, на прикосновение губ к губам. Такой себе растянутый во времени чмок. Но прищур из взгляда мага ушел, он вообще широко распахнул глаза, сбитый с толку. Чего, собственно, я и добивалась! Сбить с толку, дезориентировать, чтобы забыл про книгу и мое любопытство.

Можно было уже сворачивать этот поцелуй-прикосновение, но черт меня дернул провести языком по его нижней губе. Она у него оказалась удивительно мягкая для такого созданного из углов и твердостей мужчины. Мягкая, горячая, приятная на вкус. Дальше можно было отстраниться, отодвинуться, но мне не позволили этого сделать.

Со стоном, больше похожим на рычание, Алекс обхватил мою талию ладонями, притягивая к себе, словно зверь вожделенную добычу. Вплавляя меня в себя или себя в меня. Овладевая моим ртом, раскрывая меня глубже и глубже. Покусывая мои губы, зализывая, толкаясь языком: от смены то одной, то другой ласки, от яростного напора до почти дразнящей нежности, от перепрыгивания с одного чувства на другое, мне уже грозило растаять, как той свече.

Я, кажется, тоже стонала, запуская пальцы в волосы на его затылке, пытаясь повторить этот чувственный танец, в котором сплетались наши языки. Никогда не была фанатом поцелуев, мне всегда казалось, что рот – не самое чувствительное место на моем теле, но эти ласки, то, что он творил своими губами, просто выключили мой разум, отправляя в такую чувственную страну, из которой обратного пути нет.

Я даже не думала сопротивляться, когда Алекс прижал меня к стеллажу, перехватив мои руки над головой. Перед глазами будто мелькали искры, во мне раз за разом вспыхивало удовольствие, хотя мы всего лишь целовались.