Колючка

– Именно поэтому, Колючка, полицейские выдвигают несколько версий и проверяют все, включая самые невероятные. Завтра утром зайди к капитану, обсудим план действий.

Галт вновь натянул перчатки и нетерпеливо передернул плечами, давая знак, что мне пора уходить.

Я вышла во двор и посмотрела на звезды: вот корона Таи, полная самоцветов, а это цветок Теи, нераскрывшийся бутон. Поодаль от него мерцает воспаленный глаз Тои, следящий за живущими. Когда его веки сомкнутся, наступит конец мира. Три богини – девочка, женщина и старуха – смотрели на меня с небосвода, и я помолилась им, чтобы найти поскорее тропу, по которой приду к себе, к ответам на вопросы, от которых зависела судьба.

Тот, кто убил Меченого, мог быть другом или врагом. Если Галт прав, на магов открыта охота. Если он ошибается, Меченый получил по заслугам, и его страница в великой книге бытия навсегда закрыта. Размышляя об этом, я вернулась в казарму, тускло освещенную единственным светильником. От печи волнами расходилось тепло, курсанты спали, сотрясая храпом бревенчатые стены.

– Колючка? – пробормотал Родериг, приподнимаясь на локте.

– И ты туда же! – обиделась я. – У меня вообще-то имя есть.

– Кому оно теперь нужно? Привыкай, тут у всех клички.

– У тебя какая?

– Разрушитель.

– Ха! Так я и поверил. Может, Кашеед? Или Решето?

Родериг сел на кровати, раздумывая, не намять ли мне бока прямо сейчас.

– Вот ты как, да? А я тебе еды припас, неблагодарному.

– Давай сюда! – чуть не завопила я, отбирая у него завернутые в тряпку ячменные лепешки с тмином. Их хватило на один укус. Богини, до чего я голодна! Лепешки раззадорили мой аппетит, я начала прикидывать, как покинуть казарму незамеченной и добраться до таверны. Можно еще совершить налет на кухню, где наверняка остались продукты.

– Даже не думай, – предупредил Родериг. – За самовольную отлучку ночью – порка хлыстом. Давно не валялся голой задницей кверху?

Оценив перспективы, я решила, что надо поберечь нежные части организма.

– Чеснок, – вдруг сказал Родериг.

– Что?

– Моя кличка – Чеснок.

Я улыбнулась и натянула до подбородка шерстяное одеяло. «Убийца магов» зловеще блестел из-под матраса Родерига-Чеснока.

На следующий день комендант Кушир выдал мне полицейскую форму: серую куртку на заячьем меху, теплые штаны и подштанники, смену рубах – не из батиста, как у капитана, а из небеленого холста, высокие сапоги и шапку.

– Порвешь, будешь ходить нагишом, – сурово предупредил Кушир, разглядывая заплатки на моей одежде. Почти все вещи, что я имела, были поделками матушки Зузанны, которая перешивала для меня обноски Хойла.

Принарядившись, я с удовольствием рассмотрела себя в зеркале возле кабинета капитана. Ай да я, как возмужала! Парень хоть куда, только вот шея тонковата – стебелек одуванчика и то солидней смотрится.

– Броган! – раздался из кабинета громкий голос капитана. – Это не обсуждается!

Кажется, происходит что-то важное! Я тут же шмыгнула в кабинет. У капитана Нотиса на скулах гуляли желваки. Стоящий рядом с ним лейтенант Галт изучал природу за окном.

– Рин! – сказал капитан, меняя тон. – Мы решаем вопрос, куда тебя определить на ближайшие недели.

– Разумнее остаться в казармах, – промолвил, не оборачиваясь ко мне, Галт. – И бросить все силы на магические тренировки с Осоргом, пока он еще на ногах стоит.

– Если убийца проникнет в часть, мы можем лишиться обоих магов разом. Как бы ни была важна учеба, Осорга и Рина надо разделить.

– И ты уверен, что в своем особняке обеспечишь ему безопасность? – ехидно спросил Галт. – Тогда вспомни, какую цену мы прошлый раз заплатили за твою самоуверенность.

Капитан помрачнел:

– Мы рисковали. Войз это тоже знал.

– Тем не менее результат таков, что мы потеряли опытного бойца, а Осорг замкнулся.

Похоже, эти двое вообще не интересовались моим мнением.

– Господа, – громко сказала я. – Казармы мне надоели, там ужасно жесткие матрасы. Капитан, где, вы говорите, ваши хоромы?

Капитан и лейтенант, которые мгновение назад готовы были вцепиться друг в друга, как два помойных кота, крякнули от удивления.

– Вот как! – протянул Галт. – Матрасы ему не понравились.

Капитан просиял.

– Тогда решено – переезжаешь ко мне. Собирай вещи.

– И Родериг тоже едет.

Нотис сначала побелел, потом побагровел. Его рот открылся и закрывался сам собой, и Галт, глядя на него, захохотал. Наконец капитан взял себя в руки и медленно произнес:

– Нет. Фабби остается в казармах.

– Если так, я тоже никуда не еду.

Я не успела и глазом моргнуть, как Нотис оказался рядом и прижал меня к стене.

– Ты переедешь один, понятно?

– Пустите!

– Пущу, когда перестанешь нести чушь.

– Хватит, Оден, – миролюбиво сказал Галт. – Колючка дразнил тебя, а ты повелся.

Капитан резко отдернул руки и прошагал к столу.

– Уходите оба! – велел он.

Мы с Галтом покинули кабинет.

– Не в духе, – усмехнулся лейтенант. – Кажется, святая Марита все-таки прокатила его на вороных.