Небылица №0

– Ты так думаешь? – Юра только сейчас заметил на щеке у Астрова ссадину. – Подрался?

– Я вроде уже сказал. Отвали.

Юра не обиделся: Матвей часто отвечал грубо. При этом когда он пел, красивый бас не вызывал ощущения, что этот человек может быть злым. Музыка его меняла.

– Ульяна, давай теперь ты, – дирижировал Кот.

– Я никогда не прыгала с парашютом, – с готовностью призналась Ульяна.

– Фу, это же самое банальное! До восемнадцати тебя и не пустят прыгать, давай что-нибудь поинтереснее.

– До восемнадцати лет и алкоголь не продают, но что-то я здесь трезвых не вижу, – ответила Ульяна и все же задумалась. – Ладно, если нужно что-нибудь другое… Я никогда не была ночью на кладбище. Ну то есть, на самом деле была, так что…

Она пригубила что-то вроде дешевого шампанского в жестяной банке. Больше никто не пил, все уставились на нее.

– Что? – удивилась Ульяна.

– Чего ты там забыла? – спросил Кот. – На спор?

– Почему же на спор? Абсолютно добровольно. Мне там… в общем, кое-что мне там нужно было. Юра, а ты почему не пьешь?

Сотников усмехнулся.

– С чего бы мне пить? Я на кладбище только с родителями раз в год гоняю. Я ж не больной там ночевать.

Ульяна вновь вскинула бровь – что за привычка у нее такая? Будто не поверила.

– Ну ладно, можешь и не пить. А тебя, кажется, Матвей зовут? – обратилась она к гитаристу. – Давай, твоя очередь.

– Я никогда не терял любимых, – тихо сказал Астров и залпом отпил водки, вытер рот кулаком и вышел из зала, покачиваясь. Брошенная гитара осталась лежать рядом с его табуреткой.

На этой ноте праздничное настроение у всех упало, но кто-то произнес шутку, кто-то рассмеялся. Вечеринка перезагрузилась, и все вновь чувствовали себя в своей тарелке. Кроме Юры.

– Ульяна, можно тебя? – позвал он и увел ее из зала в комнату, напоминавшую кабинет. – Что за чушь ты несешь? То про ягоды какие-то, то про кладбище.

– Ты вообще не изменился. Все такой же скептик, – вместо ответа сказала Ульяна и подошла к полке с десятками сувениров и книг. Она взяла фигурку на подставке, напоминающую копыто. Оно, скорее всего, было настоящим – оленя или марала. Только низ копытца был покрыт золотом.

– Хватит говорить так, будто мы знакомы, – не выдержал Юра.

– Хватит говорить так, будто мы не провели вместе все детство! Слушай, сегодня ты мне все равно не поверишь, даже если я тебе в мелочах все расскажу. Дай мне пару дней или недель. Я достану тех ягод, о которых говорила – они вернут тебе память.

«Придурошная!» – подумал Юра и тут же почувствовал, что не может просто так уйти из кабинета. Странная манера Ульяны говорить загадками притягивала – она словно сбежала из какой-то книжки, вырвалась из сюжета захватывающей истории. А может, она не врет, и он сам когда-то был частью ее выдуманного мира?

Ульяна разглядывала копытце, провела пальцами по его краям, ласково погладила жесткую шерстку, как гладила бы живого кота.

– Ты слышал сказку про золотую антилопу? – спросила она.

– Вроде да. А что?

– Эта антилопа могла выбивать золото копытцем, поэтому каждый мечтал ее поймать. Злой раджа охотился на зверей и обожал золото, – напомнила Ульяна. – Кем работают родители Саши?

Юра не сразу понял, что она спрашивает про Ритова. По имени его почему-то не называл никто, даже учителя.

– Батя депутат какой-то.

– У них дома столько шкур животных, еще и копыто это, – Ульяна поставила сувенир обратно на полку.

– Ритов рассказывал, что у него отец охотиться любит. Ток в последнее время вроде не до этого – у него дела в гору идут, состояние зарабатывает для наследника, – Юра усмехнулся, представив Ритова пузатым депутатом.

– Раджу сгубила любовь к деньгам, – задумчиво произнесла Ульяна. – Он считал, что денег много не бывает – но однажды все его золото обернулась черепками. Страшная сказка. Просто вспомнила.

Ульяна улыбнулась напоследок и вышла из кабинета. Юра остался, размышляя над сказанным.

«Сумасшедшая. Точно».

Сказка вторая. Принцесса и бедняк – часть первая

Началу учебы противилось все: даже пальцы отказывались слушаться. Класс никак не мог привыкнуть, что теперь нужно по шесть уроков сидеть молча, учителя сердились. Может быть, они тоже не рады начавшейся учебе.

Юра честно пытался сконцентрироваться, но его отвлекало буквально все: то в интернете кто-то напишет, то Аня невзначай прильнет. Они молча сговорились не сильно показывать свои отношения в школе, чтобы не бесить преподавателей, но это было сложнее всего. Эдакая средневековая пытка: закрыть двух влюбленных подростков в классе, наполненном чужими взглядами.

– Возьмите двойные листочки и давайте напишем сочинение, – бодро сказала учительница литературы.

– Как я провел свое лето? – уточнил Юра. – Давайте я вам лучше устно расскажу.

– Устно мне не интересно. Да и письменно тоже, если честно, мы ведь не в пятом классе. Вы, молодежь, так проводите лето, что взрослым лучше и не знать. Сегодня пишем о литературе. Что читали летом? Какие книги вам нравятся? Школьной программы можете не касаться, можете про своего Гарри Поттера писать, если хотите. Мне просто нужно узнать ваши вкусы!

– Ну здорово, – прошептал Сотников. – Я читал твиттер, как думаешь, это считается?

– Напиши, – предложила Аня. – Мне все лето пришлось читать рецепты и советы для домохозяек.

– Зачем это? Тебя готовят быть хорошей женой?

– Неа. Заботливой дочерью. У мамы со здоровьем плохо – приходится помогать.

Юра смущенно уткнулся в свой листик. Родителей Ани он знал хорошо: его считали почти другом семьи. С тех пор как он начал встречаться с Аней, она перестала приглашать его домой. Возможно, все дело было как раз в родителях – не так уж просто признаться им, что дружба переросла во что-то иное. Юра и сам не стремился с ними встречаться или что-то о них узнавать. А теперь, оказывается, у них дома проблемы.

– Почему ты не рассказывала? Что-то серьезное?

– Серьезное. Но ты не парься.

Юра кивнул и попытался сосредоточиться на сочинении. Читал он не очень много – но пару книг за лето набралось бы. А если собрать все слова, которые он прочитал в новостных лентах соцсетей и на развлекательных сайтах – хватило бы на «Войну и мир». Жаль, что эти буквы никто из взрослых в зачет не брал, неизменно называя молодое поколение «нечитающим».

– Ульяна, а ты чего летом читала? – Сотников отклонился на стуле и заглянул в листочек соседки с задней парты. Пока там был только заголовок: «Реальные сказки».

– Я не читала. Я писала. Это считается?

Со встречи у Ритова им так и не удалось поговорить, да Ульяна вроде бы и не особо стремилась. Все ее слова про ягоды забвения ничего не стоили – иначе почему она больше о них не упоминала?