Край заблудших

Я посмотрел лекарю в глаза. У него – ложки с землей.

– Давай повспоминаем, – сказал я.

– Дельное предложение. Давай. Как тебе помочь?

– Помоги… говори. Имена говори. Я вспомню.

– Марк? Кристоф? Максим? Каин?

– Не мое имя.

– Называю, какие знаю! Ишь ты, умный какой… Давай еще разные предметы назову. Это стол. Стул. Человек. – Лекарь показал на себя. – И ты человек. Мы это недавно вспомнили… Впрочем, ладно, до этого еще дойдем. По бокам – стены. Сверху потолок, а снизу пол. Ну как, словарный запас пополняется?

– Сверху небо, а снизу – человек, – сказал я.

– Глубокомысленно. Вот тетрадь, у нее страницы, листы иначе говоря…

Показался человек. Не лекарь.

– Как состояние? – сказал.

– Нормально. Бывало и хуже, – сказал лекарь. – Это Марк. Он тебя притащил. Марк, подойди, пообщайся. Мы пока слова учим.

Марк подошел. Посмотрел.

– Ну, скажи что-нибудь? Совсем тупенький или нам повезло?

Я сказал:

– Ты тупенький дурень. Я тебе сейчас ложкой по лбу дам. Ишь ты, умный какой. Не проведешь меня!

Марк открыл рот. Сказал: «ахаха». И я сказал: «ахаха». Поговорили.

– Я упал с неба?

– Ага. Я нашел тебя возле пруда. Знаешь, что такое пруд? Это такое место с водой…

– Он понимает, – сказал лекарь Лем. – Слова знает, сочетает хорошо. Просто не помнит их совсем. Вот уже несколько минут бьемся. Ты, Марк, как свое имя вспомнил?

– Да меня такого же тупого притащили. Сидишь как бревно, голова пустая. Кто-то что-то говорит – и память наполняется, как будто в пустое ведро по капле воду вливают. А пустоты еще полно. У тебя еще голова потом заболит. Будет больно – ищи Лема. Сейчас он у нас главный лекарь. Прошлый за границу ушел, сбрендил…

– Сбрендил? – сказал я.

– Ну да, с ума сошел, раз решился уйти. Или не надо ему еще про границу рассказывать?

– Не надо, – сказал Лем. – Сейчас бы с простыми словами разобраться. Возвращаемся к имени. Я-то могу тебя дурнем хоть постоянно звать, но если другие спросят… Ну хотя бы придумать ему что-нибудь. Я другим заблудшим придумывал.

– Нет, – сказал Марк. – Имя лучше вспомнить. Это важная часть нашего сознания, так Каин говорит. Вставишь не ту деталь – и вся картина испорчена. Не туда сознание повернет, совсем иначе судьба сложится. Вот был бы ты не Лем, а, например, какой-нибудь Мем – и не лекарем, может, стал бы.

– А кем?

– Шутом!

Лекарь и Марк сказали: «ахаха». Мой рот повернул вверх.

– О, ты улыбаться умеешь, дурень!

– Умею. Говорить умею. Смотри: судьба лекаря – помогать человеку. Шут какой-нибудь может землю ложкой таскать. Таскает землю, а пустоту не заполнит. Такая судьба у шута.

– Тебе бы книги писать, – сказал Марк. – Так мало слов знаешь, а такую тираду выдал. Талант!

– Талант с неба валится на человека. А тот может не помнить этого. Судьбу испортить. Нет памяти – нет человека.

Лем и Марк посмотрели. Я все испортил? Рты не открывают. Я, дурень, вставил не ту деталь. Сказал пустые слова.

– Знаешь… вспомнит он свое имя. Пока не трогай его, ладно? – сказал Марк. – Вижу в нем что-то… Пока пусть безымянным ходит. Лучше так, чем мы ему голову не тем забьем. Кажется, понимает он многое, просто слов пока не хватает.

– Не хватает, – сказал я.

– Вот именно. К Каину его отправить не забудь. Хотя знаешь… Нет, Лем, я сам его отведу. Поболтайте еще, книжки с картинками покажи ему. Пусть запомнит хоть что-то, что для общения пригодится. А то выдаст он такое при Каине… Может, хорошим обернется, а может, плохим. Выбор-то он всем предлагает.

– Всем. – Глаза Лема стали как пустота в ложках. Плохо лекарю? – Зайди через час, Марк. Я с ним слова подучу. Так, что у меня из книг есть… Ну, дурень, пока придется по нашим записям об анатомии работать. Читать ты еще вряд ли сможешь, но я могу вслух. Организм человека состоит из…

Глава 02

Каин. Знакомое имя?

Лем читал, я слушал. Хотя читать тоже мог, медленно. Многое узнал. Руки, ноги, голова. Почка, печень, немота. Немота – у других. Я мог говорить, но слов не помнил. Чем больше слушал, тем больше вспоминал. Лем иногда говорил не по книге, отвлекался. Что-то спрашивал. Мало, очень мало слов помнил… Думать было больно.

Мы – в лекарне. Здесь лекари лечат людей. Заблудшие – странные. Падают с неба на землю, редко. Не получают ушибов и открытых переломов. Кости целы, мозги больные. Желудок чувствует пустоту.

– Пища? – Я показал в книгу. Лем понял:

– А, есть захотел? Это мы легко… Посиди тут пять минут.

Он ушел. Пять минут – это мало. Лем ушел на больше. Еще я знаю час. Час – это много. Что между пятью минутами и часом?

Пришел. В руках держал…

– Помнишь, что это? – спросил лекарь.

– Ампутированный орган земли.

– Ну… можно и так сказать. Но лучше называй картошкой. Вот, держи. Шкурку с нее сними, вареная. Больше не дам, дурень, и так из своего пайка выделил.

Лем читал дальше. Я узнавал больше. Прочитал про возрастные болезни.

– Это бесполезная информация. – Он перевернул страницу. – У нас все равно никто не стареет. Каким попадаешь сюда – таким и остаешься. Просто кто-то из лекарей вспомнил, что есть такая штука – возраст. У нас книги такие, знаешь, как из разных частей сшитые. Кто что вспомнил – тот то и записывает.