Музыка жизни Александра Сергеевича Грибоедова. История в стихах

Рукопись первая

Назначение, которого страстно хотелось избежать, и прощание Александра Сергеевича с Петербургом. Среди вихря мыслей всплывают слова министра иностранных дел

«Отечество прославить на Востоке,
И прекратить ту вечную войну
Дано лишь одному уму,
Что свет втречает на восходе
И Западу не жалует хвалу.
Засим послом назначить Вас велели,
Коль представителем служить Вам не в чести,
Вы ране слово русское воспели,
Теперь авторитет Империи блюсти:
Посольство в Персии возглавьте, статс-советник -
Вы недовольны были должностью – теперь
Обласканы Вы чином в высшем свете -
Для Вас открылась заповедна дверь»

Александр Грибоедов (среди улицы):

– Всё, что угодно – только это
Я не просил, не ждал, не вопрошал!
О, полночь тёмная! Дай свету!
Я – шпагу в ножны, мне в ответ – кинжал!
Прощанье с Петербургом… Чую, грежу,
Что это не начало, а конец.
Нет, я не болен, не труслив, не брежу,
Ведь человек своей судьбы кузнец.
Но чувство иль предчувствие так явно
Мне говорит, что смерть там ждёт, таясь.
Коль людям откровений с чувством мало,
Так я умру, пред смертию смеясь…
Пусть говорят, что разум наш свободен -
То лишь свобода пленника в неволе:
Там, в одиночестве, смертелен острый ум -
Как много высказать ещё я должен дум!
Но прежде – долг и честь. На службе вновь -
И в прошлом юный пыл, хоть и жива любовь…
Жива! Отечество, тебя люблю я страстно
И потому я выбрал этот путь опасный
Иль выбрал он меня. Но – за дела!
Я ссыльный и герой – вот жизнь посла…

(через мгновение продолжает, глядя в воды Невы)

Не жаждал я ни чина, и ни славы,
Ни места хлебного, к кормушке что ближей,
Я жаждал дела – получил опалу
Иль ссылку – не сказать хужей.
Когда желанием иль даром вдохновлённый,
Идёшь дорогою науки и искусств -
Тебе и мира целого уж мало,
Но к жизни больше чувствуешь ты вкус.
А люди в большинстве замкнулись в личной клетке -
Кто на земле, а кто на верхней ветке,
И так проходит жизнь их в собственном соку,
И дела нет им, что творится на веку.
Что на веку? В огромном мира зданьи,
Им бы прильнуть к его истокам знанья -
От правды далеки – им не с руки
Жить истиной – ведь дело в воспитаньи!
Но полно, хоть и правда это.
Извозчик, стой, карету мне, карету!

Рукопись вторая

Прощальный завтрак у Жандра. Накурено. Густые клубы дыма словно туман застилают пространство комнат, драпируя гостей в дымные облака

Александр Грибоедов(в продолжение общего разговора):

– Хоть бы поверили своим глазам,
Коль уж не верят и своим умам:
Нас всех там перережут. Мне
Столь очевидно: где есть искра -
там месту быть в огне.

Гости:

– К чему такие мысли? Ты хандришь

Александр Грибоедов:

– Когда о жизни речь – серьёзно говоришь,
Хоть до последнего могли смеяться.
Конец не отвратишь: родился – победил,
умрёшь, что смерти сдался.
Я с правдой дружен – для меня открыты
Её слова: начертаны они рукою дюжей,
Коль выживем – ещё послужим,
Но мы не вечны, хоть пути вечны.

Кто-то из гостей(пытаясь разрядить похоронную атмосферу):

– Шампанского! Извольте, господа,
За счастье выпить и за добрый путь!

Александр Грибоедов:

– Но истина одна и не в вине.