Фиолетовые миры. Мистика
– Пожертвуйте на счастье жениху и невесте!
Гельт попытался вырваться из круга дьяволят, но они крепко держались за руки и хватали его за ноги и торс.
– Хорошо, хорошо! Я заплачу!
Дети расступились и к Гельту подошла шестилетняя девочка в черном платье, украшенном золотыми цветами. Она протянула терминал:
– Желаете расплатиться картой?
Гельт судорожно выдохнул и достал бумажник, сунул карту в терминал. Ввел пин-код.
Девочка очаровательно улыбнулась, отдала карту и убежала.
Гельт огляделся. Штанина Гельта завибрировала. Он достал смартфон и проверил входящие. Пришло смс от банка: его счет оказался онулирован. Ушли все сбережения, которые он копил на ремонт гостиной!
Он направился к Донку и Таимане, стоящих на втором этаже зала. Они опирались на перила, спокойно смотрели на поднимающегося по лестнице Гельта.
Гельт подошел и открыл рот. Донк опередил его:
– Спасибо, дядя, что участвуешь. Это ценно для нас.
– Вам не кажется, что вы переборщили с конкурсами?
– А что такое? – в лице Таи угадывалось беспокойство.
Гельт замешкался. Донк взял слово:
– Остался последний конкурс. Старое традиционное веселье. Дядя, пойдем к столу. Все родственники очень и очень настаивали, чтобы мы отпраздновали свадьбу, и, надеемся, ты и тетя удовлетворены этим событием.
– Нет, Донк, что-то здесь не так.
– Мы же оба взрослые люди, Гельт. Давай обсудим плюсы и минусы организационных моментов как-нибудь потом. И не будем портить друг другу настроение.
Гельт заметил как в лице молодого парня мелькнуло нечто вроде умоляющей нотки: он щурился и выглядел усталым.
Гельт сжалился.
Люди расступились на сцене, и Гельт сел с одной стороны лакированного столика. Рядом с ним посадили большого увальня – троюродного брата Донка.
– Ты не участвуешь? – Гельт испуганно повернулся к отходящему Донку.
– Нам еще провожать гостей, Гельт. Мы тут как на рабочей смене, – он нервно посмеялся.
Между Гельтом и увальнем поставили бутылку водки и две рюмки: кто ошибается – тот пьет.
– Сколько стоит пачка гречки на Карибах? – прозвучал первый вопрос. Гельт ответил неверно и опрокинул стопку водки себе в горло. Остальных вопросов он не помнил, мир сузился до участка стола под его руками.
После конкурса Гельта потащили в фойе, и там он отсиделся в течение двух-трех часов.
Возможно, проваливался в сон.
Кто-то сильный помог Гельту добраться до бани и опрокинул на него ведро холодной воды.
Гельт проморгался и обнаружил себя за свадебным столом, с кружкой чая и блюдечком конфет. По правую руку сидела Имчи, напряженная. Темнота, огни танцпола. Пустые столы. Редкий смех.
Гельт заметил, что Имчи беседует с дедом Донка – опытным адвокатом. Гельт встал из-за стола, сделал шаг и чуть не упал прямо в распечатки перед Имчи. Документы на развод. Имчи бросила на Гельта испуганный взгляд.
Он пошел к дальней комнате, опираясь одной рукой о спинки стульев. Нашел Донка и Таиману.
Они паковали чемоданы.
– О, Гельт, куда ты пропадал?
– Я хочу что-то сказать.
– Нам пришло пятьсот тысяч, дядя! Это немыслимо! Мы не ожидали, что ты будешь так щедр, – Донк искренне улыбался, – Знаешь, в этот раз всё было довольно бюджетно. Через полгода мы повторим, но шире. Твоя денежная помощь очень кстати. Ты придешь?
– Нет, я… боюсь, я не смогу.
– Черт возьми, Гельт. Как так? Тебя мы очень хотим видеть на нашем празднике.
– Ребята, ваши конкурсы… Я объясню вам насчет них.
Донк опустил чемоданы прямо на пороге и остановился напротив дяди своей невесты с холодным взглядом:
– Попробуй.
– Мне кажется, кое-что нужно поменять.
– Ты недоволен?
– Да, я возмущен.
Донк ошарашенно вздохнул и переглянулся с Таиманой. Она пожала его плечо, погладила. Донк вдохнул и вывел Гельта в коридор, подвинул дальше, к окну:
– Нет, Гельт, в этом вопросе мы не найдем компромисса. Конкурсы возьмем на себя, и очень хотим тебя на них видеть. Сам понимаешь. Туда-сюда. Ты внушил мне, что нужно поступать по-мужски: я должен был как мужчина жениться на женщине, которую люблю. А ты, как мужчина, приходишь на наш праздник и наслаждаешься событием, необходимость которого очевидна для нас обоих. Я думал, у нас с тобой это взаимно, Гельт.
– Так ты злишься? Мстишь мне?
Донка позвала жена, он отвлекся и снова обратился к дяде:
– И не разводитесь с тетей Имчи, пожалуйста. Иначе мы с Таей разочаруемся в браке.
Нам пора, Гельт. А ты иди и поджарься в камине, пожалуйста. Это такой свадебный ритуал: родственники разводят костер, закладывают базу семейного очага. От этого будет зависеть мое с женой счастье. Таимана, – он обратился к жене, – Как думаешь, дядя хорошо горит?
Гельт открыл рот, несколько раз пытался вставить слово, но не смог.
Донк нагло ухмылялся.
Гельт толкнул Донка к стене, ударил локтем наотмашь и кулаком в живот.
– Дядя Гельт! – закричала Таимана. Донк согнулся в ногах.
Глаза Гельта пылали гневом. Он поднял Донка за грудки и ударил своей головой о его лоб. Донк открыл рот, словно рыба, и через мгновение захихикал. Безвольно помотал головой в стороны, и тут же резко вырвался. Нагнул дядю, завернул его руку за спину, с силой уткнул в стену. Сам отдышался.
– В костер его, – на выдохе сказал Донк, – Вернее, в очаг, – он повернулся к жене, – В наш домашний очаг.
В коридоре появились старые приятели Донка и помогли схватить Гельта, протащили его по коридору так, что за ним ворсистый ковер складывался волнами.
Они остановились в проеме самой большой гостиной особняка.
Прямо напротив горел камин: каменная пасть с пламенем шириной в пару-тройку метров.
Гельт поднял голову.
У костра одни родственники поддерживали пламя, другие тащили шкафы, стулья. Нашлись и те, кто бросал дерево в огонь.
Друзья жениха повели Гельта к костру.
Их натиск становился все сильнее. Жар хлестал по лицу. «За жениха! За невесту!» – кричали близкие молодоженов снова и снова.
Гельт растерялся, он враз оказался в метре от огня и почувствовал в себе силы сопротивляться.
Присел и перекинул верзилу за собой через свою спину. Тот упал в огонь и закричал.
Гельт шагнул в сторону и схватил второго за ступню, провернул ее в своих руках. Парень упал. А Гельт бросился к стене. Родственники выставляли руки и направили Гельта обратно к очагу, призывали его к ответственности.
Гельт прорвался к окнам и вскочил на стол. Где Донк?
Гельт взобрался по серванту, прыгнул на балку, затем на балкон второго этажа. Он схватил Донка за волосы и потянул вниз с рычанием. Слюни покрыли подбородок Гельта, а его вспотевшие руки скользили по перилам.
Гельт протащил мужа племянницы вдоль всего балкона, а потом спустил с лестницы. Гости бежали навстречу. Гельт схватил Донка за шиворот и толчками погнал на улицу.
Через пару минут они вышли на задний двор и Гельт запустил Донка в сугроб. Прибил сверху и накидал снега.
Тот уже менее агрессивно болтал руками и ногами.
Гельт наспех нарисовал круг, очерчивая Донка в сугробе, прочел ряд заклинаний. Несколько раз ему пришлось толкнуть Донка обратно в снег. Потом бушующий муж замер, и от снега пошел пар. Снег растаял.
Донк лежал ничком в проталине, без сознания.
Он исходил клубами дыма.
Гельт склонился над Донком, разорвал его одежду на грудной клетке и нарисовал изгоняющую руну. Донка подбросило, как от электрического разряда.
Гельт продолжал произносить священные тексты.
Из дыма отцедился бог эгоизма. По воздуху прокатилась волна потустороннего истерического смеха, который угас, когда бог растворился в атмосфере.
Родственники высыпали на улицу.
Таимана увидела лежащего Донка и побежала к нему с рыданиями.
Донк пришел в сознание. Он смотрел распахнутыми глазами, быстро дышал.
Гельт успокоил родственников, вызвал на всех тройку коммерческих автобусов; уложил молодоженов спать в номере особняка и оставил поручения служащим.
***
Гельт сел в свой автомобиль. На водительском сидении ждала Имчи. Она щедро улыбнулась:
– Наконец-то мой муж вернулся.
– Доставай свои документы о разводе.
Она протянула сверток листов.
Гельт поджег их зажигалкой, Имчи открыла окно с его стороны. Гельт выбросил охваченную пламенем бумагу:
– Чтобы я больше не видел этой дури, Имчи.
Она чмокнула мужа в уголок губ:
– Я люблю тебя, Гельт.
– И я тебя люблю.
Машина Хэмилей тронулась и поехала по узкой асфальтированной дороге, через ворота, между прямыми темно-зелеными соснами, что стояли рядами по обе стороны трассы и уходили в звездное небо.
Через год Аликаны действительно устроили повторную свадьбу, на этот раз в белом цвете.
Половина детей Хэмилей вступила в брак в течение ближайших четырех лет, хотя Хэмили ни разу не поднимали эту тему. Позже «брак» юридически отменили.
Семейный же институт продолжал непоколебимо стоять.
Коты против сущностей
Так сложилось, что девяносто пятая квартира в доме номер два на Шелковой улице стала полем боевых действий между котами и мертвыми сущностями.
Семья Степлитов, проживающая там, никогда бы не узнала об этой войне, если бы не события поминального дня – в честь их прабабки, умершей за месяц до этого.
Война началась три года тому назад, когда супруги Степлиты въехали в квартиру на четвертом этаже и сделали там ремонт.
Мертвые заинтересовались квартирой номер 95 со смертью прошлого владельца, и совершали попытки вселиться в тела новых хозяев. Поэтому Тену и Лисее в первую неделю снились только кошмары, и они оба испытали несколько серьезных провалов в памяти.
И хотя Тен Степлит не любил домашних животных, через неделю после въезда он встретил у подъезда бездомного котенка, который буквально напросился к ним домой. Затем котенка не удавалось никому пристроить, поскольку тот вел себя отвратительно.
Котенка оставили и назвали Шерд. Он стал первым домашним питомцем Степлитов, поначалу горячо любимым.
Супруга Тена – Лисея – напротив, очень любила кошек, но тоже не собиралась заводить больше одной.
Так сложилось. "Так сложилось" – говорили Тен или Лисея, когда они оправдывались перед гостями, что у них завелось двадцать семь кошек, каждую из которых они успели возненавидеть. Кошки летали по квартире, носились как бешеные, и разрушали новый ремонт.
Квартира делилась на три зоны.
В первой правил Шерд, во второй Кеток, в третьей Амурд. Ветеринары не могли объяснить, почему в данном прайде власть держали самцы.
Но Шерд, Кеток и Амурд легко объясняли себе причины.
– Природа природой, – говорили коты, – а защита от мертвых – мужское дело.
Дело в том, что квартира Степлитов оказалась очень значимой точкой для мертвых сущностей по стратегическим соображениям. Вероятно, поэтому сущности изо всех сил рвались здесь в физический мир, а коты в свою очередь мешали им это сделать.
Все самки занимались добыванием негативной энергии от хозяев, а коты гоняли сущностей по дому. Супруги то и дело одергивали котов, чтобы те не громили квартиру. У Лисеи сел голос от крика.
Шерд не справлялся в одиночку. Он постоянно пытался снискать у хозяев любовь, но все чаще не находил ее. Он труднее восстанавливался. Так, когда его выносили на улицу, он стал сбегать, если получалось, чтобы найти во дворах бойцов и вернуться в квартиру уже с ними.
Степлиты брали всех, кого приводил Шерд, потому что знали, что в противном случае он разрушит что-нибудь еще. В общем-то, Степлиты уже не знали, что делать, и просто потеряли контроль над происходящим.
Но одно они знали точно: им перестали снится кошмары, а загадочные провалы в памяти прекратились. Коты бережно относились к хозяевам и позволяли им вести здоровую жизнь, хоть и в полном бардаке и разрухе.
Коты, к сожалению, не могли объяснить своего шального поведения владельцам.
Они физически не могли спать по шестнадцать часов в сутки, потому что каждые пять-семь часов на квартиру набегал отряд мертвых духов. Коты патрулировали территорию и молниеносно реагировали. Комнаты сильно страдали: все углы с новыми обоями уже были исцарапаны, да и по стенам тоже – по траекториям полета в прыжке. Шторы превратились в лохмотья, но в интересах котов было оставить их висящими, так как по ним было удобно долетать до потолка. Во многих местах линолеум и ламинат имели выбоины, вмятины от упавших тяжелых предметов мебели и бытовой техники. Диваны, кресла, столы – были также исцарапаны. Супругам часто приходилось докупать посуду, так как она постоянно билась. Люстр в квартире не было – коты их снесли в первый месяц, и затем супруги не видели причин повторять этот опыт.
Степлиты никогда не гладили котов, и совершали постоянные попытки их раздать и пристроить в чужие руки. Шерд искренне страдал из-за этой ситуации. В глубине своей кошачьей дши он жаждал любви и признания своих заслуг.
Так, один раз к Шерду пришел Топус, глава мертвого наступления и предложил сделку:
– Шерд, позволь нам всего на один раз вселиться в одного из Степлитов. Например, я проживу в теле Тэна Степлита один день, а потом ты демонстративно вышвырнешь меня из его тела. Лисея будет несказанно счастлива, да и Тэн будет еще счастливее супруги. Но, самое главное, они наконец-то осознают, что вы не просто так беситесь без причины. Они тебя полюбят и начнут гладить.
– Они никогда не будут меня гладить после того, как я разбил хрустальное сердце, подаренное им на свадьбу.
– Может быть и так, Шерд, но подумай как следует. Степлиты хотя бы перестанут мешать котам защищать их от мертвых сил.
Шерд категорически отказался, но отказ дался ему с трудом. Разумеется, после этого Топус пробился в тело Тэна просто так.
Оказавшись в теле Тэна Степлита, Топус ударил Лисею посреди ночи. Та была жутко оскорблена, но Тэну удалось все списать на случайность и приступ лунатизма. Шерд так и не смог себе простить тогда произошедшего, хотя он в ту ночь приказал всем бодрствующим кошкам вцепиться в конечности Тена и удерживать его. Сам Шерд выцарапывал глаза хозяину, потому что ходили слухи: сущность трусливо бежит, как только понимает, что в человеческом теле отсутствуют глаза.
Далее Тен всю неделю пытался пристроить кошек "в добрые руки". Он получил многочисленные шрамы, некоторые из которых не заживут уже никогда. Тен винил во всем котов и по-тихоньку начинал на них срываться уже физически: то кинет в них тапком, то поддаст под хвост веником, то неаккуратно столкнет с табурета.
– Такова наша кошачья судьба, – говорил Кеток Шерду, – Наша роль никогда не будет осознанна человечеством.
Амурд сказал остальным:
– Давайте же решаться. Мы словно между молотом и наковальней. Мы бы уже давно выиграли войну и отстояли территорию, если бы не постоянно встревающие хозяева.
Амурд предлагал всем вместе бежать на день, чтобы хозяева заметили разницу – когда их защищают, или же когда их дом будет кишеть нечистью.
– Как вы смеете предлагать такое? – возмутился Шерд, – Это вас Топус подкупил. Не смейте и думать.
Шерд пристально посмотрел в глаза собратьям и сглотнул, потому что сам чуть было не согласился.
Шерд хотел следовать принципам долга и чести. Всех новорожденных котят воспитывали в тех же убеждениях. Они продолжили борьбу, проявляя дополнительную смекалку.
Порой, котам приходилось приглашать в квартиру всех кошачьих подъезда, чтобы справиться. Для этого коты Степлитов долго тренировались, научились работать с ключами, дверными ручками, ножами. Они накачали мышцы задних лап, и, когда Тен и Лисея были на работе, ходили как прямоходящие. Будучи уже мышечными котами, они занимались гимнастикой и изучали темные искусства.
Часть кошек промышляла воровством и спускалась по запасной лестнице на улицу. Там кошки отбирали кошельки у похожих, отбирали сумки у беззащитных бабушек или детей – если в них угадывалась провизия. Они совершали набеги на супермаркеты. Собирали обои, мебель и ткань на ее обивку, шкафы, посуду, и все несли в дом – чтобы возмещать ущерб, наносимый квартире в процессе войны.
Сущности отличались коварством. В отличие от кошек, они умели летать, проходить сквозь стены, увеличиваться или уменьшаться в размерах, телепортироваться.
Часто сущности использовали полиэтиленовые пакеты, как перевалочные пункты и возможность закрепиться в физическом мире. Тогда кошки прогоняли духов из пакетов, и старались уничтожить пакеты во имя спасения людей.
Шерд знал, что привлек множество сил к исполнению своего долга; и однажды война прекратилась.
Темные силы отступили.
Главные самцы держали территорию под контролем несколько дней, проверяли все темные уголки, дежурили у порогов, но мир действительно настал.
Шерд, Кеток и Амурд стали обговаривать, как бы распустить половину кошек и разъехаться, чтобы не напрягать хозяев в материальном вопросе.
Они уже раздали двух котят, отпустили трех кошек и пятерых пожилых котов на улицу, как вдруг к Степлитам приехала прабабка по линии Лисеи. Она приехала погостить, посмотреть, как внуки обжились, попросила остаться на ночь, и неожиданно скончалась прямо в гостиной на диване.
На сороковой день нежить воспользовалась смертью прабабки как трамплином для возвращения. Когда Лисея попросила мужа устроить поминки, мертвые пришли праздновать свое возвращение.
Духи воспользовались неожиданностью и начали с того, что блокировали кошек – не давали им проснуться. Шерда оставили в сознании одного, чтобы мучился.
Топус вышел на разговор с котом и предложил:
– Позволь духам побывать в физическом мире хотя бы день. А потом спокойно нас прогоните. Сделаете этакую прививку от людской глупости: хозяева поймут, чего им стоит бояться, и признают ваш труд. Будут покупать вам самый вкусный корм. Будут ласкать тебя за ухом.
– Хорошо, – неожиданно согласился Шерд.
– Тогда придержи своих парней, пока мертвые развлекаются.
Шерд лег на спинку кресла и с грустью стал наблюдать.
Лисея приготовила мясных пирожков.
Стемнело. Тен развернул стол в гостиной и задвинул шторы. В семь часов стали подтягиваться гости.
Пришли родители с обеих сторон, сестры, братья, друг Тена. Лисея открывала всем двери, обнимала и пользовалась платком, чтобы вытирать горючие слезы.
В дверь в очередной раз позвонили, и Лисея открыла: к квартире пришла её мертвая уже как пять лет сестра. Лисей зарыдала, почувствовала что сходит с ума, но пустила бедняжку. Затем в гости пожаловала её тетя Рисита, умершая лет десять назад. Затем пришли двоюродные племянники-близнецы, умершие два года назад в возрасте двенадцати лет.
Всех Лисея пускала и усаживала за стол вместе с остальными.
Родственники молчали; разговор не клеился.
В течение часа коты один за другим просыпались и сразу бежали в направлении мертвых. но Шерд их останавливал. Они забрались на шкафы и надрывно мяукали оттуда.
Тен нервничал и просил котов замолчать.
Все подняли бокалы за прабабку и выпили, не чокаясь.
Шерд взвыл, но остался на месте.
Часть стола, за которой сидели все мертвые родственники, молчала, хоть к ним и обращались.
Лисея заметила, что их кот плачет. Она взяла ватный диск, чтобы протереть ему глаза, они гноились.
Вечер прошел незаметно. Под конец мертвых стало заметно больше – их впускал в квартиру уже кто-то другой. После двенадцати дверь и вовсе осталась открытой. К ней поставили табуретку, в подъезде слышалось постоянное шарканье. Тен всё кричал, чтобы закрыли дверь.
Наконец, в три часа, входная дверь захлопнулась.
Сестра Лисеи – Зелина – встала ближе к желтому торшеру и впервые открыла рот:
– Спасибо за гостеприимство, Лисея.
Лисея кивнула.
Зелина и ее покойный муж (те вдвоем умерли в автокатастрофе) взяли Лисею под руки и повели в коридор.
– Тен! Тен!
Муж Лисей вскочил и попытался высвободить Лисею.
Здесь подступили другие мертвые и уже вместе стали толкать хозяев к выходу.
Кто-то подсобил и вновь открыл дверь нараспашку.
Коты нахохлились: все смотрели на Шерда в ожидании приказа. Тот прыгнул в коридор, смотрел ошарашенными глазами в лица уходящих хозяев, но приказа не дал. Хозяев выперли из квартиры.
Затем Зелина открыла дверь на балкон и пригласила всех живых выходить через балкон.
Живые гости завопили от ужаса. Через десять минут они успокоились и выстроились в очередь. В основном, все плакали и приставным шагом двигались к двери балкона. Дядя Тена, Вир, рассеянный, словно под травой, завел отвлекающую светскую беседу.
Зелина распахнула дверь балкона и отошла.
Свежий воздух словно отрезвил Шерда. Приглушенно он сказал Амурду:
– Они не собирались приходить на чуть-чуть. Не было никакой сделки. Это обман! – затем он крикнул:
– В атаку!
И все коты взлетели со своих мест.
Они тут же набросились на ноги пришельцев, расцарапывали штаны, впивались в щиколотки. Мертвые брались котам за горло и душили. Дядя Вир попытался схватить Зелину за плечи, но его руки прошли насквозь нее. Зелина в свою очередь расхохоталась и шагнула в тело Вира – вселилась в него и принялась душить Шерда. Шерд мяргнул из последних сил, и остальные коты его отбили, а потом вытолкали Зелину из тела родственника. Коты оторвали сущностям ноги: этому способу изгнания мертвых их научили кошачьи предки. Без ног сущности оказались беспомощны и стали выползать из квартиры.
Ноги мертвых надлежало полить оставшейся после праздника водкой и поджечь на главном блюде – плоской обширной тарелке.
Живые родственники Степлитов, как могли, помогали кошачьему прайду.
Они закончили ритуал изгнания, когда уже рассвело, и пригласили хозяев обратно в дом.
Тэн и Лисея прошли в собственный коридор.
Родственники изложили хозяевам свою версию произошедшего, и Тэн Степлит хохотнул:
– Ну и ночка. Коты так орали, что я перестал слышать сам себя! У меня было что-то вроде помутнения рассудка. Кто-то подливал и подливал в мой стакан водки, а потом вытолкал за дверь.
Он посмотрел на Шерда и сказал:
– Ну что, парень. Ты, значит, наш спаситель? И заслужил немного ласки?
Тэн протянул к коту руки, но Шерд увильнул, запрыгнул на спинку дивана и потом на шкаф.
Амурд лег рядом с Шердом и промырлыкал:
– Они не поверили.
– Нет, – кивнул Шерд. – Да и не больно-то хотелось.
Тут коту показалось, что в подарочный картонный пакет на кофейном столике проникла сущность. Он браво спикировал к пакету, а вслед за ним полетел хозяйский тапок.
Зеркальный коридор
В доме молодой семьи Ливденов висело зеркало на втором этаже, в коридоре.
Однажды муж по имени Дит помогал с переездом своему другу. Тот попросил забросить некоторую мебель в дом Ливденов, на пару дней.
Они занесли зеркало, и оно совершенно случайно встало напротив домашнего зеркала.
Ночью, где-то в пятьдесят шесть минут второго часа, между зеркалами образовался коридор, и в нем завелся гном.
С того момента гном стал строить гномье «гнездо» и делать укрепления этого хрупкого зеркального сооружения. Жена Дита, Тизель, попросила передвинуть зеркало, но Дит поднимаясь по лестнице, потерял память последнего дня и рассеянно спустился. На следующий день друг Дита умер в автокатастрофе, и мебель укоренилась в доме Ливденов. На следующей неделе жена напомнила Диту о своей просьбе, и Дит вновь поднялся на второй этаж.
Он встал между зеркалами и увидел коридор.
Жена завопила:
– Дит, отбрось зеркало в сторону!
Дита засосало в коридор, он только успел крикнуть жене "Не подходи к зеркалам!".
Там уже был готов зеркальный гномий замок-лабиринт, достаточно разросшийся, чтобы Дит никогда не нашел дорогу назад в реальность. Дит увидел вокруг себя отражающие поверхности, некоторые были чистыми, некоторые мутными. Он долго скитался, и через какое-то время стал ориентироваться в пространстве. Лабиринт состоял из нескольких уровней. На каждом уровне работали гномы-строители, они укладывали зеркальные кирпичи и воздвигали новые стены. У гномов были цементные лопатки. Дит решил рискнуть и помчался напролом. Первую пару гномов удалось сбить, но потом его ударили по голове чем-то металлическим.
Дальше он очнулся в зеркальной сфере. Он вышел из сферы и обнаружил, что находится на вершине башни. Дит подошел к ее краю и оценил масштаб, с которым гномы подошли к делу.
Старший гном кричал, чтобы младшие по рангу не останавливали строительство и укреплялись. Сеть зеркальных коридоров занимала как минимум несколько миль во все стороны, и имела уже пару этажей, если не считать десятка башен над ними.
