В последнее время его раздражает все больше вещей вокруг: звуки, слова, обстановка, Ивейн. Конечно, девушка не виновата в том, что у него бессонница, но почему-то это слабо утешает. После озера блондинка сама не своя, и Калеб подметил это сразу. Возможно, сказывается стресс от пережитого. Все-таки не каждый день выпадает возможность увидеть призраков и даже пообщаться с одним из них (если верить словам Иви, конечно, в чем лично Калеб сомневается). Может, это последствие встречи с ледяным троллем, от воспоминаний о котором Калеб и сам не раз вскакивал по ночам. Или же осадок от его разумного, но далекого от благородства спасения бегством, о котором девушка якобы забыла. Еще и новоиспеченный Робинзон Крузо, свалившийся из ниоткуда прямо на их головы со своим рассказом о волшебном спасении. Словно у них до этого проблем не хватало.

Калеб косится на блекло-серую фигуру, лежащую возле костра. На вид Дэнли не больше двадцати семи, но Калеб знает, что это обманное впечатление. Судя по подсчетам, пилоту должно быть далеко за тридцать. Но холод сглаживает черты, не давая морщинкам проявиться на выбеленной коже. Юноше вдруг становится интересно: будет ли он так же молодо выглядеть, если застрянет на горе на пять лет? Если так, такая перспектива кажется не такой уж ужасной. По крайней мере, он будет далеко от отца, бизнес-школы и проклятого Нью-Йорка со всеми его правилами, обязанностями и укладом жизни. Может, у него, как у настоящего рокера, даже отрастет борода, которую он будет заплетать косичкой, пока та не достигнет самой земли.

Юноша машинально отчищает рукав уже давно не белой куртки, пытаясь то ли придать ей первозданный вид, то ли справиться с внезапно нахлынувшим волнением, когда голос за спиной неожиданно выбивает его из раздумий.

– Не можешь уснуть?

Парень встречается взглядом с пилотом и тут же отворачивается.

– Да нет. Просто я днем уже спал.

– Ясно, – Дэнли переворачивается на бок, подпирая щеку. – Первое время я тоже не мог сомкнуть глаз. Все боялся, что если усну, то рыси утащат или Владыка Сапмелас-саалла проскользнет ко мне в голову.

Калеб беззвучно выдыхает. Снова Калиго? Серьезно? Кого они все пытаются напугать своими сказочками о загадочном Повелителе холода? Ему ведь не шесть лет.

– Не веришь мне?

– Не тебе, а в принципе всем, – скрещивает руки на груди юноша. – Просто я слишком образован и умен, чтоб принимать байки северного народа за правду.

Обветренные губы мужчины изгибаются в кривой ухмылке.

– А, так вот оно что. Герой, значит. Все он знает, все видел и может отличить вымысел от истины. А что ж ты своей красавице позволяешь водить себя за нос?

– Прошу прощения?

– Проси, да толку мало. Кажется мне, что блондиночка что-то утаивает. Видел, как на меня накинулась?

– Это вряд ли, – отмахивается Колдвотер. – Ивейн просто любит приставать к людям с бессмысленными расспросами. Стиль общения у нее такой.

– Неужели?

Брови Калеба сходятся на переносице.

– Хрусталь, туман, зеркала, графитово-серые глаза… Слишком уж конкретные вопросы она задавала, будто уже знала ответы, которые всего лишь пыталась расставить по местам. Разве это не наталкивает на мысль?

– Какую?

– Что мы с тобой единственные, кто понятия не имеет, что творится на этом острове.

Калеб склоняет голову набок и выдает штурману свою самую обворожительную улыбку.

– А может, это ты знаешь больше, чем рассказал?

– Зря переводишь стрелки, – фыркает тот. – В отличие от некоторых, я поделился с вами всем, чем мог. Больше мне добавить нечего.

Дэнли откидывается на спину, натягивая на лицо капюшон. Вскоре к вою ветра прибавляется его приглушенный храп, впивающийся в уши Калеба стальной проволокой. Конечно, он не придает словам выжившего значения. Почему он должен ему верить? Он знает его не дольше трех часов. Калеб уверен, что Иви ничего от него не скрывает. Не то чтобы она не могла. Просто девушка на это не способна. Стоит провести с ней наедине хоть день, как становится ясно: она не тот человек, который может нагло лгать в глаза. Калеб убежден в этом, но сказанное пилотом посеяло крупицу сомнения в его голове, которая, несмотря на уверенность, стремится пустить ростки.

****

Ивейнджин поднимает фотоаппарат, освещая вспышкой узкую полоску прохода. Раньше этого хватало, но чем глубже она продвигается в шахту, тем ниже становится потолок. Она не помнит ни как ушла с самолета, ни как снова спустилась в земляные туннели. По правде сказать, она вообще мало что может припомнить. Память становится словно резиновой. Растягивается, скрипит, но не выдает ни одного четкого воспоминания. Будто и не было их вовсе.

Постепенно девушка замечает странную метаморфозу: проход сужается, потолок становится выше, стены наливаются алым, оттеняясь мягким глянцевым блеском. Иви не знает, что это за материал, но предпочитает к нему не прикасаться. Блужданиям в потемках нет конца, и Ивейн уже было думает, что все напрасно, когда в глаза бьет тоненький лучик. Блеклое, еле заметное пятнышко. Оно притягивает своим сиянием, заставляя девушку невольно брести к нему, как мотылек к свету. В месте свечения стена разделяется надвое, словно туннель не выдержал давления и раскололся, как драгоценный камень под прессом.

Рука тянется вперед и проваливается в пустоту. Ивейнджин выныривает в залитое светом помещение и тут же отшатывается. От вида знакомого голубовато-ртутного оттенка стен ей становится дурно, как и от понимания того, где она оказалась: Карригард – мир Калиго. Вокруг не видно колонн, хрустальные бутоны не обвивают ноги, но Иви уверена, как никогда: это именно то место, только выглядит иначе. Она проходит по бесконечному коридору, который постепенно обрастает мебелью. Появляется тумба, комод, стулья, старинный секретер, и все из того же прозрачно-ледяного материала. Вот только в них нет той роскоши, присущей главному залу. Их материал не переливается сотней оттенков хрусталя, не сияет, словно обработанный алмаз. Он просто… есть. Холодный, мрачный, блеклый кусок ледника, которому придали форму. Ивейн будто попала в Карригард с черного входа, стороны, не предназначенной для чужих глаз. Девушка хочет повернуть обратно, но что-то тянет ее дальше, приковывая взгляд. И это «что-то» – силуэт. Он появляется из-за угла так неожиданно, что Иви чуть не поскальзывается на гладком полу.

Это сиет. Молодой парень с худощавым телом и вытянутой шее. Застыл напротив тумбы. Пальцы протянуты к выдвижному ящику, словно пытались оттуда что-то достать. Лицо скрыто под копной бесцветно-блеклых волос. Иви машинально поднимает камеру, снимая защитную крышку. Может, несколько фото прояснят происходящее? Она снимает, затем еще и еще, но каждый раз человек на экране меняется. На одном снимке он стоит, сгорбившись, на втором – с расправленными плечами, а на третьем – с протянутыми вперед руками. Ивейн вздрагивает, готовясь к нападению, но фигура не сдвинулась ни на шаг. Она все еще у стены, в том же полусогнутом положении, словно и не шевелилась вовсе.

Набравшись смелости, девушка подходит ближе и тянется к его щеке. Из-за тусклых кудрей выныривает белая, словно мел, кожа, острый нос, тонкие губы и глаза, один взгляд в которые поднимает из глубин ее души все потаенные страхи. Не серые, не бледные, не выцветшие. Просто… пустые. Нет ни радужки, ни зрачка, ни белков, лишь сплошная светлая поверхность, отливающая серебром. «Точь-в-точь как зеркало», – мелькает в голове Иви. Она даже видит собственное отражение в его пустых глазницах. Оно манит ее, зовет, все ближе притягивая к себе, пока она не срывается с места в пустоту, окруженная силуэтами таких же забытых тел.

Фигуры. Призраки. Статуи. Люди. Ивейн видит их повсюду. Они перекрывают ей дорогу, заполняют собой коридор, выглядывают из темных углов. Молчаливые, бесцветные, застывшие следы тех, кем они когда-то были. Кто-то склонился над столом, кто-то сидит в кресле. Каждый что-то делает и одновременно ничего, ведь никто из них не двигается, лишь дребезжат, как изображение, черты которого медленно прорисовываются в емкости с проявителем. Голый каркас, пустой сосуд без наполнения. Тело на границе между серостью и пустотой. А где же кости, мышцы, суставы, вены? Куда же подевались чувства, приводящие тело в движение? Нет ни отблеска жизни на бумажных лицах. Даже глаза – зеркала души – стали лишь полированной поверхностью, отражающей реальность. Лица проносятся мимо так стремительно, что Ивейнджин едва распознает черты, пока нога не проваливается в трещину и девушка не падает на пол.

Она не двигается настолько долго, что ощущает себя одной из скульптур, заключенных в вечную ловушку, когда вдруг понимает, что оказалась там, куда обещала ни за что не возвращаться: Ледяной зал. Только сейчас он не выглядит таким просторным и уютным, ведь практически все его пространство заполняют фигуры. Десятки, сотни, а может, и тысячи. Так много, что невозможно сосчитать. Они растут, как сталактиты под давлением капель. И все они – сиеты… Растянулись бесчисленной линией, как солдаты, ожидающие приказа. Смутные, невзрачные, тусклые, будто стертый ластиком набросок карандашом. Словно мир поблек, отдав кому-то все свои краски.

Здесь и дамы в пышных юбках, и военные, и старушки, и шахтеры в каске, больше напоминающей ореховую скорлупу, чем головной убор. Это вовсе не похоже на тот неф, в котором она встречалась с Владыкой семи ветров и его вечноцветущими миддлемистами. Это другая, спрятанная его часть, о существовании которой Сирилланд явно не хотел, чтоб она прознала.

Внезапный шум разрезает тишину надвое, а вместе с ней и волнение Ивейн. Шорох шагов приближается с другой стороны помещения, заставив девушку примерзнуть к прозрачному полу, будто ее ноги сделаны изо льда, а не из плоти и крови. Словно прикованная, она наблюдает, как из-за спин безликих появляется Владыка семи ветров. Как проходит мимо многочисленных колонн, как останавливается напротив трона. Девушка судорожно касается шеи, но вдруг понимает, что кулона на ней нет. Как и в прошлый раз, когда она сама явилась в Ледяной зал во сне.

Повелитель выглядит напряженным, и это неудивительно после их последней встречи, когда Иви буквально послала его в теплые края. Хотя, может, причина вовсе не в ней? Прислушавшись, девушка улавливает приглушенный писк, в ответ на который Сирилл качает головой.

– Да, Тува, ты прав. Больше медлить нельзя. Такая возможность выпадает раз в тысячелетие, и я не собираюсь ее упускать. Моя армия еще слишком мала, это правда, но вскоре я покину свой плен и смогу расширить ее до бесконечности. И тогда все получится. Врата Арэльдума откроются. Я смогу вернуть их.

«Возможность, плен, армия? О чем он говорит? И кто такой Тува?»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.