Сон длиною в жизнь. Балтийские грёзы. Часть 3

– Женечка, милая, что же ты такое говоришь, жизнь моя не имеет смысла без тебя, неужели мне надо это повторять при посторонних, да и вообще, это же слёт бывших жён, ты то что здесь делаешь?

– Вот видишь какой он хитрый, имей в виду, всё будет, как в нашем случае. Ты ему надоешь, как, в своё время, мы с Лидой и будешь куковать на разбитом корыте. Спроси у него, кого он сейчас гонял по всей кровати. А ещё спроси, зачем он приехал сюда к этой шалаве, которой самое место на зоне и лучше бы вместе с ним, вот я бы посмотрела на этот тандем.

– Да, да. А то видите ли «к паре сотен человек», а у самого пару тысяч было, но он святой и не подлец, он просто душка, супер честный и неподкупный, живёт по божьим законам, никого не предавая.

– Да, ты Лида права, как ни крути, никакой не святой, но я и не говорил ничего подобного, были поступки, за которые мне стыдно до сих пор, я этого не отрицаю.

– Ты будешь отвечать за эти поступки, отвечать по закону крови, она же тебе и отомстит.

– Я не понял, Ира, что ты имеешь в виду?

– Придёт время, поймёшь.»

Я проснулся. На душе просто какой-то ужас, не могу вспомнить от чего. Ах, да, сон. Последние слова Ирины врезались в память острым ножом, что-то подобное я уже от кого-то слышал, опять намёки на сына, опять смутные предчувствия чего-то нехорошего. Нет, гоню эти мысли, не даю им поселиться в душе. О чём мыслим, то и имеем – этот закон непререкаем, поэтому переключаю внимание на слайд, где всё, как я хочу, где сын, мой любимый мальчик, любит и уважает меня и всё у нас прекрасно.

Сейчас только пять часов, опять лежать, гонять мысли. Что мы сегодня имеем? Сегодня встреча с Игорем, отдать надо только десять тысяч, остальные при освобождении, можно сослаться на то, что с собой больше нет. Я уже начал в нём сомневаться, вдруг не выполнит условия договора, хотя это совсем уж жлобство. В любом случае бережённого бог бережёт и такая подстраховка лишней не будет. Конечно же не надо забывать, что я имею дело с матёрым волком и на понт его так просто не взять. Он хозяин положения и никому не позволит диктовать условия.

Вся власть от сатаны (хоть и советам)

Дождавшись утра и найдя уже открытое кафе, я зашёл в довольно уютный зал, зашёл просто так, от нечего делать, чтобы сменить обстановку, ждать походу ещё не менее четырёх часов. Заказав кофе с бутербродами я наткнулся на утреннюю газету, оставленную кем-то из ранних посетителей. На первой странице во весь формат была изображена улыбающаяся рожа Петра с заголовком «Наш будущий мэр – Пётр Шеин».

Я не поверил своим глазам, Пётр, которого все уже сбросили со счетов, возрождался, словно феникс. Быстро пробежав статью, я понял, что поддержка у кандидата весьма внушительная и он является фаворитом, оставив, согласно рейтингового опроса, далеко позади всех конкурентов, среди которых такие известные люди, как действующий мэр, председатель партии «Регионы» и лидер партии либералов Горовец Эдуард. Откуда же эта сила, кто за всем этим стоит? Вопрос, на который не было ответа, было лишь глубокое убеждение, Ларисе из Одессы надо уезжать, причём сразу же после освобождения.

Я подумал о Кларе, нужно бы обязательно зайти к ней в этот раз, несмотря на предупреждения. Вообще не понимаю, почему я тогда, после николаевской операции, послушал Игоря и не попрощался с ней, ведь она наверняка смогла бы сохранить в тайне нашу встречу. Спустя два года многое смотрится совсем по-иному, но всё равно, два вопроса не давали мне покоя – кто и зачем убил Бориса? Возможно ответы на эти вопросы уже найдены, тогда и я хотел бы их услышать.

С такими невесёлыми мыслями я зашёл к себе в номер и опешил, передо мной в кресле сидел Бубон, он курил сигарету, нагло сбрасывая пепел прямо на пол. Изрядно постаревший, и осунувшийся, Бубон был похож скорее на туберкулёзника, чем на матёрого бандита. Он смотрел на меня не отводя глаз, очевидно желая внушить страх своим многозначительным и грозным видом, но во взгляде уже не было прежней силы, всё походило на игру актёра в плохо поставленном спектакле.

Я подумал, что неплохо бы застраховаться на случай, если у него пистолет и пришёл он с целью ограбления, но потом сразу же отбросил эту идею. Ведь если так, то гораздо легче было меня оглушить на входе и никакого шума. Тогда, что же ему надо? Я как бы невзначай прошёл в ванную и, увидев, что там никого нет, сел за стол.

– Ты плохо выглядишь, куришь наверное много. Я вот бросил и не жалею, сил, как у молодого, не на одну девочку хватает в течении дня.

– Наслышан, наслышан. Только ты же знаешь, что будет с тем, кто не курит и не пьёт.

– В отличие от того, кто курит, он умрёт хотя бы здоровым.

– Ну ладно «ликбез» закончили, теперь по сути. Ты хотел перетереть с Лоркой, я могу это организовать, но денег такое удовольствие будет стоить немалых.

– А как ты вообще сюда попал? Я тебя не звал. Тот, кого я просил об этом, обещал сам всё организовать, поэтому ты зря суетишься.

– Неужели я похож на того лоха, кому ты можешь что-то советовать?

– Скорее, это я не похож на того, кто будет давать тебе бесплатные советы.

– Ты за базаром совсем не сечёшь.

– Бубон, я не буду говорить с тобой ни на какую тему, неужели не понятно, поэтому больше тебя не задерживаю.

– Ой смотри, как бы не надорвать пупок, твоё счастье, что пока за тобой стоят серьёзные люди, но это же пока, через пол – часа может уже не будут и что тогда? А я тебе скажу, что будет тогда – из тебя нарежут ремни.

Он бросил окурок в графин с водой и вышел из номера. Я прикидывал, что из себя представляла последняя угроза Бубона на счёт получаса. Это что, намёк на скорую расправу, сразу после расчёта? Тогда эта угроза исходит от Игоря.

Или же это угроза со стороны Петра? В этом случае, пол часа – лишь символический период времени, в течении которого Пётр станет мэром и тогда не поздоровится всем тем, кто когда-либо стоял у него на пути.

В любом случае, без Игоря здесь не обошлось, никто не знал, что я в Одессе и тем более в этой гостинице, да и разговор с Ларисой я заказывал только ему. Слишком уж явно он себя позиционирует, ведь вчера ничего подобного не наблюдалось, всё было в пределах допустимого, что же могло произойти за эти пол дня? И вдруг до меня доходит, ведь я вчера разговаривал с Ларисой по телефону, причём в весьма свободной форме, не выбирая формулировок. Особенно что касается денег, которые кто-то хочет сбить дважды. Коню понятно, кто этот «кто-то». Странно было и предполагать, что Игорь позволит бесконтрольно общаться тому, с кого он может что-нибудь пожать.

И всё же в этот сюжет никак не укладывался Бубон, неужели он начал шестерить перед ментами? Надо отдать деньги и слёзно попросить, чтобы Ларису выпустили, как можно скорее, а всё остальное не так уж и важно. Я лег на кровать и начал ждать прихода Игоря.

Лицом к лицу со зверем

Он зашёл, как ни в чём ни бывало и подчёркнуто приветливо поздоровавшись, спросил:

– Ну как себя чувствуешь, Рихард Зорге?

– Спасибо, Игорь, нормально, чего и тебе желаю.

– Ну вот и хорошо, мне доложили, что разговор с Ларисой ты уже составил, поэтому перейдём к следующему номеру нашей программы. Это, собственно, деньги.

– Игорь я приготовил деньги, эта сумма тридцать тысяч евро, но никак не сорок. На эти десять, которые сейчас пытаются отжать у Ларисы дополнительно, я как раз не договаривался, напротив, я на них рассчитывал, так как ранее ей их и передал. Поэтому к десяти, которые у Ларисы, мои двадцать и мы в расчёте.

– Да-а, совсем ты не ценишь свою подругу и наши с тобой особые отношения. Всё, блин, уличить меня хочешь в чём-то. Ты знаешь, мне глубоко плевать на твои десять, двадцать, тридцать, сорок. Не в деньгах счастье, ты этого не знал? Неужели ты не понимаешь, что сейчас я могу похоронить вас обоих и никто, слышишь, никто мне не помешает и не скоро вспомнит, если вообще вспомнит, о том, что вы когда-то присутствовали на этом свете.

Я молчал, понимая, что зверь сейчас очень раздражён и любое неловкое движение может стоить очень дорого. Давненько я не чувствовал такого унижения, но ничего не поделаешь надо терпеть. Я молча достал тридцать тысяч и выложив их прямо посреди стола. Он положил их в карман, не считая.

– Завтра к обеду забирай свою суку на проходной СИЗО и лучше, если ты сразу же увезёшь её за тридевять морей.

Игорь вышел не прощаясь, явно показывая, что в дальнейшем он не станет иметь со мной дел по каким бы то ни было вопросам. Я сел на кровать всей кожей ощутив, что серьёзно напуган, сейчас была отчётливо видна всю маниакальность его характера и это действительно было страшно. Мне захотелось закрыться в номере и никого не видеть, я был подавлен и разбит.

Прошло какое-то время, мне трудно сказать точнее, прозвенел телефон, это была Татьяна.

– Ну что ты не звонишь, мы же переживаем. Встреча уже состоялась?

– Да, Таня, всё уже состоялось, просто я немного удручён и никак не могу собраться.

– Я дам трубку Андрею, он хочет сказать тебе пару слов.

– Юра, я сейчас за тобой заеду, сдай номер, он тебе уже не нужен, поживёшь у меня.

Минут через сорок мы уже ехали на квартиру к Андрею, где нас поджидали Таня и Вера. Андрей сразу же почувствовал моё настроение, поэтому не донимал лишними расспросами, ожидая, что я сам всё расскажу, когда придёт время. Девочки тоже увидели, что я не в духе. Мы выпили изрядную дозу виски, прежде чем меня попустило.

Я рассказал всё, что произошло в это утро, начиная со статьи в газете, кончая приступом обострившегося маниакального синдрома у Игоря, ничем другим теперь я не мог бы назвать такое состояние, которое видел у него уже трижды, хотя последний раз конечно же не идёт ни в какое сравнение с предыдущими. Теперь у меня не было вопросов по поводу странных изменений настроения и его немотивированной злости, возникающей ни с того ни с сего. Да, это был типичный маньяк, которых не так и мало находится в местах, где они практически не уязвимы, в местах, где никому и в голову не придёт их отлавливать. Сейчас главное, чтобы никто его больше не дразнил и тогда Лариса, даст бог, сможет завтра выйти на свободу.

Меня часто волнует вопрос, что здесь первично, маньяки идут во власть, или власть делает людей маньяками? Вопрос конечно же риторический, но иногда очень хочется получить на него ответ.

В этот вечер я напился до беспамятства. Очнулся ночью, возле меня спала Таня. Наверное, придумала отмазку для мужа на сегодня, а я так не вовремя вышел из игры. Голова гудит, на душе противно, я осторожно встал с постели, чтобы не будить её и вышел на кухню. Вспомнился диалог с Игорем, из головы не шли его слова, насчёт тридевяти морей, за которые я должен бы увезти Ларису. Калининград, кстати называют тридевятым государством, потому что тридцать девятый регион. Но ведь «там, в краю далёком, есть у меня жена».

Я включил чайник. На столе начатая бутылка виски, в холодильнике полно закуски, но похмеляться никак нельзя, ведь Лора ещё в застенках гестапо. Почему-то в голову пришла именно эта служба третьего рейха, наверное под впечатлением вчерашнего разговора с Игорем, назовем его условно Кальтенбруннером, только что не Эрнстом, хотя тот и не имел никакого отношения непосредственно к гестапо, но уж больно они внешне похожи, я вспомнил фото Кальтенбруннера из Википедии.

Чайник закипел, я заварил чаю, в кухню зашла Таня и обняла меня сзади за плечи.