Катарина

Я коротко кивнула, хотя он продолжал смотреть на дорогу, даже не собираясь поворачивать голову в мою сторону. Мой молчаливый ответ его полностью устроил, и я решилась задать очередной интересующий вопрос.

– Что это были за мальчики и что они будут делать с одеждой Артура? – спросила я, надеясь, что за тарахтением мотора Мюллер услышит мой лишенный блеска голос. – Она ведь совсем им мала…

Я не видела его лицо, но готова была поклясться, что именно тогда он забавно ухмыльнулся.

– А вы не так глупы, – произнес он спустя минуту молчания. – Они… как это по-русски… беспризорники. Их родители почти наверняка евреи и погибли в лагерях… или доживают там последние деньки. Каким-то образом им удается убегать и прятаться от правительства. Выживают они благодаря подачкам сердобольных немцев. Но зачастую грабят людей, особенно на массовых мероприятиях. А костюмчик Артура уже наверняка продали за копейки какому-нибудь бедняку, который не может себе позволить купить своему ребенку новую одежду из ателье. Ну или выкрали ее для своих младших братьев и сестер, чтобы те не замерзли холодными ночами.

– Какой ужас… – пробубнила я, мысленно представив кошмар, в котором изо дня в день приходилось выживать бедным детям. – Зачем столько смертей? Ради чего…

Офицер заехал на территорию усадьбы семьи Шульц, заглушил мотор и развернулся в мою сторону с непроницаемым выражением лица. Его глубокие синие глаза в тот момент казались темного, практически черного кровожадного оттенка, и от этого я на мгновение перестала дышать.

– Вы спрашиваете это у того, кто носит немецкие погоны? – его глаза с сомнением сощурились. – Осторожнее с вопросами, не забывайте в какой стране вы находитесь…

Я испугалась его грозного голоса, но виду не подала.

– Артур, сынок! Боже мой, наконец-то! – с обеспокоенными криками выбежала фрау прямиком из дома. – Куда же вы запропастились? Я едва не сошла с ума!

– Все в порядке, фрау Шульц, Артур просто не хотел слезать с каруселей, а Китти не могла насмотреться на рождественскую ярмарку, – убедительно соврал Мюллер, предельно осторожно беря на руки спящего мальчика.

Я последовала за ними.

– Маменька… маменька… мы уже дома? – вдруг проснулся Артур со взглядом беззащитного слепого котенка.

Офицер тут же опустил мальчика на ноги и тот лениво потер глаза.

– Милый, пойдем, я уложу тебя спать, – ласково проговорила женщина, погладив ребенка по спине. – Пожелай Китти и гер Мюллеру доброй ночи.

– Доброй ночи! Мне очень понравилось с вами гулять, я обязательно еще раз попрошусь у маменьки в Мюнхен…

После того, как дверь за хозяевами захлопнулась, мы обменялись неловкими взглядами. Я посмотрела испуганно-настороженно, а он на меня с безразличной ухмылкой. Я подумала тогда, до чего же Мюллер противоречивый человек… Внешне выглядел как неприступная стена со стальной выдержкой и ничем не прикрытым безразличием, но при этом безмерно трепетно относился ко всем членам семьи Шульц, а значит умел любить и сострадать. Он был хорошо воспитан и к каждому относился по-человечески, но при этом служил в СС, имея офицерский чин. Он с хладнокровием соблюдал все законы Третьего Рейха, служа в полиции, но в буквальном смысле закрывал глаза на то, что остарбайтер свободно разгуливал по улицам города без хозяина и узнаваемой нагрудной нашивки.

Я настолько погрузилась в мысли, что и не заметила, как офицер подошел едва ли не вплотную и угрожающе наклонился к моему уху, чтобы тихо сказать напоследок:

– Надеюсь, вы больше не собираетесь сбегать, и мне не придется расставлять своих подчиненных на каждом углу. Доброй ночи, Катарина.

Я нервно сглотнула и очнулась, когда он уже завел мотор автомобиля и выехал на темную дорогу. От его тихого, хрустящего как гравий голоса по всему телу пробежались мурашки, а мочки ушей тотчас же загорелись ярким пламенем. Я даже и не пыталась понимать происходящее, а иной раз и вовсе отвергала его.

Как же так? Я не знала, что же делать: продолжать его бояться или считать своим негласным помощником, который сохранил мне жизнь, а не отвел на виселицу? Быть может, тот факт, что он не допустит моего побега не столь из-за наказания, сколь из-за Артура и фрау Шульц, мне стоило воспользоваться этим? В конце концов, моя смерть не выгодна этой семье, верно? Тогда и терять было нечего…

– Катруся, ты що оглохла?! – завопила Л?лька. Некоторое время она махала руками у меня перед носом. – Рассказывай що у тебя с лицом и що такого тоби мой Сашка наговорил.

Она и Танька с двумя хлопцами появились словно из ниоткуда перед крыльцом дома, и у меня закрались сомнения, что они видели все то, что происходило пару минут назад.