Источник неприятностей – 3

***

Он всегда знал, что красив. Об этом красноречиво свидетельствовали зеркала, отражающие стёкла витрин, даже тёмные дождевые лужи.

Но ему этого было мало. Слишком мало. Он всегда хотел большего. Хотел стать знаменитым или хотя бы самым сильным магом на свете. Хотел, что бы его уважали, а ещё лучше – боялись. И делали всё, что он пожелает.

Гарольд с трудом воспринял неприятное известие о своей низкой магической степени.

«У вашего сына третья степень, – много лет подряд голос учителя-мага из приёмной комиссии киевского магунивера преследовал его в кошмарах. – Это очень даже неплохо!»

Да, это было неплохо. Даже очень неплохо. Вся многочисленная родня, сплошь состоящая из чёрных магов и нескольких серых (которых все остальные родственники дружно и безоговорочно презирали), тут же обрадовались и устроили настоящий праздник в его честь. Как-то так вышло, что он был единственным молодым представителем многочисленного семейства. Его дяди, тёти, троюродные племянники его родителей и четвероюродные племянницы – оказались бесплодными. Или просто не хотели заводить детей. Так что в тот день, когда он подал документы на факультет чёрной магии, на его долю выпало множество подарков. И многие из них были достаточно драгоценны, чтобы потешить любое зазнавшееся самолюбие.

Но больше всего ему понравилась карта старинного кладбища с крестиками, которые обозначали склепы наиболее известных и могущественных магов.

Гарольд знал, что многие чёрные маги, особенно обладатели низших степеней, иногда любили бродитьпо кладбищам и отдыхать возле могил самых ужасных магов прошлого. Конечно они, в отличие от демонов, не устраивали кровавых ритуалов на могильниках. Для них это было вроде паломничества.

Но у красивого паренька возникла совершенно другая идея, когда он взял в руки эту карту. И он с искренней благодарностью улыбнулся старенькому дедушке в объеденноймолью мантии.

Когда в его честь поднимались тосты, Гарольд уже не чувствовал себя таким униженным. В его голове созрела замечательная, но и кощунственная идея – ограбить пару-тройку склепов, чтобы добыть парочку древних артефактов. А потом…

Что будет потом, он не знал. Но чувствовал, что без этого смутным, довольно размытым планам на будущее не суждено сбыться. Он ждал озарения, знака, чего-то такого, что покажет ему путь, направит.

Из всех магических факультетов он больше всего полюбил лекции волшебного кота Зорро, которого уважали все без исключения педагоги, ну а студенты считали чересчур оригинальным и слегка сумасшедшим магическим существом, свихнувшимся от старости. Правда, для студентов это было «круто», и они никогда не прогуливали его, безусловно, очень интересные и поучительные лекции.

Многие молодые девушки мечтали оживить своих любимых книжных персонажей или киногероев. Или хотя бы мощных парней с ярких рекламных плакатов из немагического мира. Парни воображали, что смогут оживить какую-нибудь сказочную красотку, вроде спящей красавицы или эльфийки Галадриэли из Толкиена. Но только Гарольд поверил в то, что у него это обязательно получится!

Хотя кот Зорроуверял студентов, что их занятия – лишь теория. А на практике осуществить воскрешение и оживление ненастоящего героя может только очень сильный колдун. Точнее, только он, Зорро.

Гарольд заметил, что самая некрасивая девушка с их потока, Лукреция, смотрит на Зорротакими же фанатичными глазами, как и он сам. Это их сблизило. К тому же, Гарольду понравилось, что девушка без стеснения говорит о своём уродстве и мечтает стать настоящей красавицей. Любой ценой.

Она показалась ему такой же безумной фанатичкой, как и он, идущей к цели любыми путями, не жалея времени, сил, и… Чужие жизни.

Когда он, настоящий красавец, привёл в дом такую уродину, вся семья настроилась помешать их отношениям. Но Гарольд с самого детства научился плевать на чужие желания. Через несколько лет они поженились. Ко всему прочему, Лукреция оказалась бесплодной. Из-за этого обстоятельства вся его семья по-настоящему возненавидела девушку и превратила её жизнь в ад. Да иобладая четвёртой магической степенью, она ничего не могла сделать против злых чар его родни. Но она терпела. Несколько раз его родные чуть её не убили. Её прокляли, и девушка стала аллергиком, страдающей расстройством желудка и булимией. А её лицо начало покрываться противными прыщами и родимыми пятнами.

А в гости каждый из многочисленного семейства Гарольда считал своим долгом приглашать всех хорошенький девушек, которых они знали.

Лукреция ревновала, потому что Гарольд не считал нужным хранить ей верность. Он перестал бывать дома. Его семейство уже торжествовало победу, предвкушая тот день, когда какая-нибудь из его многочисленных любовниц залетит. И тогда эту уродину с низкой магической степенью можно будет выгнать из дома!

Тогда-то доведённая до отчаянья девушка предложила своему любимому мужу идею. Она с пользой провела ту кучу свободного времени, которое выпало на её долю в последний год их брака. Лукреция разработала уникальное заклинание на основе уроков Зоррои «Некрономикона» из семейной коллекции.

Он пришёл в дикий восторг, мгновенно забыв про своих красавиц-любовниц. Лукреция была очень богатой и тоже единственной дочерью в семье. На её деньги они купили себе небольшой мирок, где своими силами выстроили замок. Тогда они впервые нарушили один из немногочисленных законов магического мира – привлекли к строительству людей, которых и поселили в своём мирке. Они тщательно искали неудачников и непонятых романтиков по всему немагическому миру. Больше всего таких заблудших душ они обнаружили в Киеве и Львове. По большей части это были непризнанные поэты, художники и писатели. А также толкинисты, готы и другие «породы» неформалов.

Так что странная семейная пара получила в своё полное распоряжение бесплатных слуг, строителей и поклонников. Для людей даже их низшая степень была недосягаемой. Они буквально молились на своих хозяев, униженно пресмыкаясь перед ними.

Первый раз они решили испытать заклятье Лукреции на какой-нибудь девушке из Киева.

Лукреция ощутила дикий восторг, когда материалом для её заклятья послужили те самые красотки, которые так надолго лишили её любви и общества обожаемого мужа. К тому же – это знала только она – одна из его многочисленных любовниц была беременна. Её Лукреция зверски убила собственными руками. А также красавицу Тирру, которую ненавидела уже за то, что та совершенно не замечала её в магическом кафе, когда, восхищённая подобным совершенством, Лукреция пялилась на красавицу эльфийского происхождения, ощущая ужаснейший приступ комплекса неполноценности.

После создания Елены Прекрасной Лукреция выпалила Гарольду прямо в лицо о беременности одной из жертв их колдовства. Она вырезала из живота мёртвой волшебницы недоразвитый зародыш и швырнула ему прямо в лицо:

– Вот, получай своего наследничка! Правда, он слегка мёртв!

С этого момента их отношения превратились в ненависть с обеих сторон. Но только вдвоём, объединив свои жалкие силы, плюс помощь древних артефактов, они могли двигаться дальше по выбранному пути.

Даже став любовником Елены Прекрасной, Гарольд не смог прогнать ненавистную супругу, которая теперь внушала ему только отвращение.

Впрочем, в глубине души Лукреция уже готова была его простить… Инетерпеливо ожидала СВОЕГО часа, когда наконец-то станет самой красивой на свете!

Ещё девушка верила, что благодаря магическим талантам когда-нибудь сможет родить ребёнка своему ненаглядному. И он её просит. За всё.

Она глубоко ненавидела свою соперницу, созданную собственными руками, но терпела, не посмев её уничтожить. Она не хотела, чтобы Гарольд ушёл от неё навсегда. Или убил её. Ведь он был сильнее. А она осознавала, чувствовала всем своим маленьким чёрным сердечком, что никогда не сможет поднять на него руку. Что он – смысл всей её жизни.

Ведь она хотела стать красавицей только ради него!

***

А дел у неё было аж два. И оба важных. Сверх важных. Супер-пупер важных. Достаточно того, что оба этих дела были связаны (так или иначе) с её непосредственными шефами – Леопольдами.

Никапопыталась представить, какое из этих дел полегче, поприятней другого. И – не смогла. Оба дела казались ей отвратными.

Во-первых, ей нужно было сходить в штаб Меченных – всего-навсего. И ещё – убить кое-кого.

«И почему я всегда вытягиваю короткую спичку?» – с тоской подумала девушка, вынимая из кармана зачарованный мобильный и открывая в нёмволшебную карту и тыкая в нужное место кончиком пальца.

Она очутилась перед штабом Меченных. Это было громадное, производящее угрюмое и отталкивающее впечатление здание, чем-то напомнившее девушке их волшебный Дом.

Правда, этот дом, хотя и был волшебным, давил на психику, и, казалось, ненавидел всех и вся. Он был грязным, высоким, облупившимся и казался полуразвалившимся. Чёрные провалы окон со злобой щерились на неё.

«Представляю, как чувствуют себя их клиенты! – невольно подумалось ей. – У нас-то сервис на более высоком уровне».

Осторожно прокравшись к огромным ржавым воротам, посреди которых впечатляли три громадные буквы широко известного русского ругательства, она постучалась.

– Кого надо? – угрюмо и злобно отозвался неживой голос. Ей показалось, что заговорили сами ворота.

– Директор у себя? – она постаралась говорить будничным тоном. Будто каждый день сюда вваливаласьи требовала шефа. То есть, главу Киевских Меченных. Демона. Отца её директора, Леопольда.

– У себя. Как вас обозвать?

– Скажите, Никапришла – он поймёт, – отчеканила женщинаслегка дрожащим голосом. Она очень боялась, что её выйдет встречать Эталинэль – чтобы благополучно провести к кабинету директора через все ловушки и препятствия, специально сконструированные для незваных гостей. Она продолжала его ненавидеть и презирать. Однако понадеялась, что эта сволочь не нападёт на неё без прямого указания Верховного демона. И ещё больше понадеялась, что такого указания не поступит.

– Входите. – Двери распахнулись. Ведьмаосторожно вошла. Перед дверьми, на холодном сентябрьском воздухе, мёрзла очень красивая, высокая, черноволосая девушка с диким взглядомжёлтых глаз.

«Неудивительно, что ей холодно. Она ведь почти в нижнем белье!» – хмыкнула про себя Ника.

Девушка окинула её неприязненным взглядом:

– Следуйза мной!

Ступая за красоткой, Никазадумалась над тем, что девушка сильно напоминает ей их Афину.