Охота на красивого

Лера просто поразилась, что у этого молоденького парня оказалась сильная, развитая фигура с довольно рельефными мускулами.

– Детективы? – Лера постепенно приходила в себя, не отрывая от него взгляда. – Вы знаете, но у нас нет подобной литературы… но я могу вам дать почитать свою книгу, – быстро прибавила она, увидев, что он собирается уходить. – Картер Браун.

– Что ж, – парень пожал плечами, – мне надо убить полчасика до моего кружка. Он с выжидающим видом присел на один из стульев, которые окружали большой овальный стол.

Лера быстро вскочила и помчалась доставать книгу из личного шкафчика. Затем принесла её ему, не замечая, что немного покраснела.

Девушка присела с ним рядом.

– А на какой кружок ты ходишь? – обратилась она к нему. Мальчик, к её счастью, не спешил углубиться в книгу. Он ей улыбался! Он разговаривал с ней!

– На исторический. Я собираюсь поступать в Шевченко на исторический факультет…

Они оживлённо, с увлечением проговорили эти полчаса. Леру не остановил даже приход начальницы, перед которой она обычно трепетала и старалась казаться незаметной, забиться в угол с книжкой. Особенно если читателей не было. Её глаза погружались в его взгляд, как в бездонный океан. Она даже плохо понимала, о чём они беседовали, и потом не смогла вспомнить ни слова.

– Ну, мне пора на кружок, – взглянув на часы, заметил он.

– Ты заходи… если что, – заулыбалась она чуточку застенчиво. – А эту книгу можешь взять с собой почитать… Ты ведь её так и не открыл.

– Спасибо, люблю детективы, – он спрятал книгу в рюкзаке. – Скоро принесу.

– Ты не спеши, когда прочитаешь, тогда и принесёшь. Я ведь понимаю, у тебя много уроков, выпускной класс…

– Какими это книгами ты уже разбрасываешься? – накинулась на неё Анна, когда он ушёл. Её счастлива улыбка сразу же увяла. – Ты забыла, что мы детям не выдаём книги – только работникам дворца! И вообще, чего ты расписалась вот в этом формуляре? Ты забыла, что я запретила тебе списывать принесённые книги? Это буду делать я! И только я!

«Конечно… тут забудешь, если у тебя семь пятниц на неделе!» – раздраженно подумала девушка. «То я имею право их списывать, то нет…Тут сам чёрт ногу сломит, такая путаница у тебя в голове, идиотка!» – как обычно ругалась она про себя, сохраняя на лице тупую, подобострастную улыбку, покорно кивая. – Вам уже двадцать восемь лет, а вы до сих пор не можете запомнить правила нашего заведения.

«Попробуй запомни правила работы дурдома! Особенно, если их придумали психи и меняют тысячу раз на день!»

Всё это было снова сказано про себя.

Она, как обычно, молчала, зная, что спорить с психованной тётечкой – бесполезно.

В самой глубине её души таилась какая-то лёгкость, отголосок счастья. Она не замечала, что улыбается действительно искренне, а её глаза светятся.

Она не знала, что ОН видел её действительно красивой.

Денис. Его звали Денисом. В его формуляре значилась фамилия, но она даже не удосужилась его достать.

Возвращаясь домой, она встретила в подъезде свою соседку с милой, полненькой таксой, похожей на рыжий баклажанчик на ножках.

– Здравствуй, Лера, как ты там – ещё замуж не вышла? – фривольно заулыбалась женщина, пока девушка строила глазки виляющей хвостиком собачке. Лере даже показалось, что собака тоже смотрит на неё с немым вопросом: «Когда же ты уже выйдешь замуж?!» – А пора бы уже. Тебе ведь уже сколько? Двадцать семь или двадцать восемь?

– Последнее, – буркнула девушка, у которой сразу же испортилось настроение. – Ну почему все считают, что надо обязательно выйти замуж? Неужели все замужние девушки так уж сильно счастливы? Знаете, у меня много знакомых, но ни одна из них не счастлива в браке! Кстати, мне очень хорошо одной! – произнесла она с нажимом, выходя на своём пятом этаже. – Пока, свинка! – обратилась она к собаке, демонстративно игнорируя женщину. Однако совесть не позволила ей уйти не попрощавшись и девушка буркнула что-то маловразумительное.

Бронированная дверь встретила её, как старый, уютный друг, надёжно охранявший твои секреты.

Она включила свет в коридоре, снимая верхнюю одежду и ботинки, наслаждалась ощущением тишины и покоя.

«По крайней мере, никто не кроет меня матом, что я не успела приготовить ужин!» – невесело улыбнулась Лера. «Хоть какой-то плюс в одиночестве».

Внезапно она почувствовала себя очень одинокой. Девушка кинулась к телефону, стоявшему на вбитой в стенку подставочке чёрного дерева. Телефон был с АОНом – тоже куплен на деньги папаши-призрака.

У неё было всего три подруги. Сперва Лера набрала номер Тани Песочной.

– Алло? – ответила та тягучим, кокетливым голоском писанной красавицы, прекрасно знающей себе цену.

– Привет, это я, Лера. Может, встретимся завтра после работы? Я могу к тебе заехать. Тортик куплю, а?

– Нет, завтра я не могу – я иду в ночной клуб. Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня отвлекают во время того, как я крашусь и одеваюсь!

– Тогда… может быть послезавтра? Я так по тебе соскучилась! – молящим тоном протянула девушка, барабаня тонкими пальцами по моющимся обоям в зелёно-синий цветочек. Правда, ей никогда не приходило в голову их мыть. Прямо над ней горела лампочка, вделанная в стену, имитирующая старинный уличный фонарь. Лера долго и любовно продумывала дизайн своей квартиры и последовательно скупала то, что ей хотелось, создавая коллекцию красивых вещей.

– Послезавтра я встречаюсь с Наташей… А на следующий день с Женей. Но… – девушка явно задумалась… или рылась в своём деловом дневнике, – мы можем увидеться в четверг. Я буду убирать квартиру, ты мне заодно и поможешь. Заодно и поговорим.

– Конечно, Танечка! Я приеду к тебе сразу же после работы! – зачастила девушка.

– Хорошо, тогда пока: я жду звонка, мне должен позвонить один парень. Кстати, мне звонила Аня. Она хочет пригласить тебя в ночной клуб в воскресенье. Хочет, что бы ты хоть кого-то подцепила. Так что позвони ей. Пока. Таня бросила трубку.

Лера послушно набрала Анин номер телефона.

– Привет, – отозвалась та. – А, это всего лишь ты… Но ладно, я всё равно хотела тебе позвонить. Мой парень пригласил меня в ночной клуб и сказал, что я могу взять тебя с собой – я ему много рассказывала про твоё горе.

– Горе? Какое горе? – не поняла девушка.

– Как это, какое?! Ты же до сих пор не замужем!

– Извини, но ты тоже!

– Но у меня же есть парень! А ты до сих пор девственница. Ты разве не понимаешь, что это уже ненормально? Тебя давно лечить пора… электричеством. Так что радуйся: мы берём тебя с собой в это воскресенье. Надень что-нибудь хоть приблизительно сексуальное. Хотя я сомневаюсь что в твоём гардеробе может быть что-то подобное. У тебя небось трусы и лифчики точно такие же, как раньше, в совдеповскую эпоху: страшные и громадные.

– Да ладно, перестань. Нормально я одеваюсь, – обиделась Лера. – А с мужчинами я не общаюсь, потому что мне хорошо одной.

– Да, да, конечно! Мне-то хоть в глаза не ври! Мы же подруги! Я понимаю, как тебе плохо, какой неполноценной ты себя ощущаешь, с какой завистью смотришь вслед влюблённым парам… Я могу понять твои эмоции: когда-то у меня самой целую неделю никого не было. Так что я тебя понимаю. Короче, я тебе ещё перезвоню в воскресенье: мы выходим где-то в полночь. Максим и я заедем к тебе на его новой „Шкоде”, – с надменной гордостью сообщала она. Он всё оплатит, так что денег можешь с собой не брать. Да у тебя их всё равно никогда и нет. Ладно, до встречи, пока.

Лера положила трубку с умилением: «Какие же у меня всё-таки хорошие, заботливые подруги!»

На следующий день, после нудного рабочего дня, она решила погулять в парке. Пройти от Арсенальной до Крещатика по влажной от туманного холода земле.

Девушка тщательно продумала этот неожиданный каприз, привычное, но такое редкое наслаждение – одинокая, неторопливая прогулка. Для остроты ощущений купила бутылочку пива и пакет чипсов.

… Она медленно шла, разглядывая деревья с почти полностью сброшенными листьями, которые валялись на чёрной, мокрой земле. Она с интересом, напоминающим интерес зрителя, сидящего в зале кинотеатра, разглядывала проходящим мимо людей. У Леры возникало ощущение, что она может проникнуть в их жизнь, прочитать их мысли по лицам, походке, движениям, одежде.

Одинокие девушки с колясками: их мужья на работе или гуляют с другими, не обременёнными кричащими, постоянно испражняющимися младенцами. У этих девушек несчастные, сосредоточенные лица. Только у некоторых лица сияют покоем и блаженством, как у верующих в Божьем храме. Парни в компаниях: весело ржут, рассказывая друг другу неприличные анекдоты и скабрезные истории из собственный жизни. Они опускались до того, что подробно описывали физиологию своих женщин, их нежные, любовные слова. Тут любовь была клоунадой, карикатурой, подвергалась циничным насмешкам, сыпалась изо рта острыми иголками, дешёвым, диким, безвкусным смехом идиотов. В такие моменты, подслушивая в толпе разговоры молодых парней, ей становилось тошно, она ещё больше укреплялась в своём феминизме и бесконечно радовалась, что не вышла замуж и не завела ни одного романа – ведь она избежала подобной грязи!

Она видела и группки девушек, которые тайком или явно строили глазки проходящим мимо симпатичным или богатым мужчинам. Особенно их возбуждали дорогие мобилки – фаллический символ эпохи. Эти девушки явно желали, что бы мужчина выбрал её – и пренебрёг подругами. Они одевались, желая походить на валютных проституток. Очень молоденькие девушки, к тому же ещё одевались безвкусно, комбинируя совершенно не сочетающие оттенки. Их возраст обожал эксперименты над цветами. Иногда она встречала фиолетовые волосы, или же полностью выбеленные чёлки, или же волосы цвета свежей крови. Ей нравились мрачные наряды неформалов: чёрные одежды, массивные ботинки с «тракторной» подошвой на шнуровке, эмблемы известных рок-групп, типа «Агата Кристи», «Король и Шут» и «Ария», у них на футболках или рюкзаках. Ей нравились длинные волосы: у парней и у девушек. Правда, чаще всего эти дивные волосы были грязными и сальными.

Иногда она сама ловила себя на том, что стреляет глазами по красивым парням, чуть ли не оборачиваясь им вслед. В подобные минуты она ненавидела себя и ощущала страшное, разрывающее грудь одиночество. Тогда ей хотелось, что бы к ней кто-то подошёл, заговорил, пытался познакомиться… Но этого никогда не происходило. Только пару раз к ней приставали такие уродливые и настолько пьяные мужчины, что она с отвращением убегала, чувствуя себя жалкой и несчастной.