Предложение руки и перца

Очередь продвигалась медленно, как толпа восставших на работу зомби, поэтому у меня было время, как следует подготовиться к возможному собеседованию. Столица гудела, расписывая будущую свадьбу принцессы, которую обещали отпраздновать с воистину королевским размахом и грандиозным шиком! Обещали даже лишний выходной трудящимся в честь такого знаменательного события!

– А если спросят, какую последнюю книгу я прочитала? – нервничала я, пытаясь привыкнуть к очкам.

Я понимала, что девственница, может, и сошла для герцога вампиров, но в качестве аргумента не сойдет. Память услужливо подбрасывала книги из Академической библиотеки. Солидные и большие. С названиями, от которых ломались даже самые стойкие языки.

Рядом со мной стоял симпатичный мужчина и целовал рыжего котенка. Есть же что-то умилительное в этом мире! Сердце наполнилось нежностью, настроение поползло вверх при виде такой любви к животным! Я очень люблю животных, но позволить себе могу только пауков.

– Молодой человек, а можно я поглажу? – не выдержала я, подойдя поближе. Мужик подавился, а я не поняла в чем дело. Немного приспустив очки, я увидела изумленного мужика и недоеденный румяный пирожок вместо котенка. Ой, как стыдно!

Я отошла подальше, кусая губы за столь досадное недоразумение и переминаясь на уродливых каблуках. Что-то мне подсказывало, что будущий библиотекарь королевской библиотеки должен выглядеть именно так, словно его откопали с полки, обдули и посадили за столик.

– А если спросят, есть ли у меня магическое образование? И поинтересуются, а есть ли у меня магическая сила? – переживала я, искренне надеясь, что этого вопроса на собеседовании не будет. Неподалеку целовалась влюбленная пара. А нервная женщина с ребенком скандалила с какой-то старухой, периодически замахиваясь на нее ребенком. На всякий случай я приспустила очки. Влюбленные тут же превратились в друзей-алкашей. Женщина с ребенком в тетку с сумкой, а старуха в старика.

Очередь продвинулась настолько, что я вошла в портал, положив деньги в специальный ящик и приспустив очки. «Королевский дворец!», – торжественно произнесла я. Очертания улицы стали меняться, а перед моими глазами выросло огромное белоснежное здание, похожее на торт. Аккуратные башенки цепляли облака, роскошные золотые ворота были гостеприимно открыты. Негостеприимно смотрела только стража, выстроившаяся в рядок.

– Вы куда? – буркнул на меня усатый страж. Он смотрел на меня так, словно у меня под юбкой запрещенные зелья, а под свитером целый арсенал. Видимо, в его понимании все преступники носили свитер с волками и юбку – коврик.

– Я по поводу работы! – уверенным голосом ответила я, понимая, что стесняться мне кроме очков и свитера нечего.

– Пр-р-роходи, – раскатисто прорычал страж. Подслеповатый кротик сощурился на него, на всякий случай, проверив, с кем разговариваю.

Роскошная аллея, вымощенная белоснежной брусчаткой, вела в сторону парадного входа. Высокие окна бликовали солнцем, вокруг все цвело и пахло роскошью. Я поднялась по лестнице, входя в роскошный холл. Я немного растерялась по картинам, красивой лепнине, золотым подсвечникам с магическими огнями, но потом собралась со словами: «Нам так не жить!».

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, когда ко мне навстречу вышел пожилой мужчина с пушистыми седыми бакенбардами. – Я по поводу работы! С кем я могу поговорить?

– Вы из какого заведения? – чинно спросил он, ненавидя весь мир холодной аристократичной ненавистью. От такой ненависти в радиусе километра от дворца должны замерзнуть все лужи.

– Из очень солидного, – авторитетно солгала я, на всякий случай приспуская очки. Ответа не последовало, зато меня проводили к огромной двери, которую я дергала изо всех сил, не переставая мило улыбаться вслепую.

– От себя, – сухо произнес старикан, начищая блестящие пуговицы о рукав синего пиджака. Я закивала, заулыбалась, толкнула дверь и робко вошла в комнату, битком набитую народом. Приспустив очки под предлогом «протирания», я уселась на свободный стульчик. Рядом со мной развалилась красноволосая девица возраста неопределяемого, но явно потраченного на мужчин. Фривольная юбка обнажала очень толстенькие и дырявые чулки. Чуть дальше сидела белокурая мадам с гипсовым слепком макияжа вместо лица. Она доставала зеркальце и заклинанием поправляя слипшиеся ресницы, потом сворачивала губы трубочкой, словно сейчас ей предстоит целоваться. Дальше выглядывали чьи-то ноги в сетчатых чулках, а еще через пару ничем не примечательных соискательниц кусок розового платья и чей-то внушительный бюст в кружевной рамочке декольте.

– Вы на работу? – спросила я, пытаясь понять, с каких пор младший помощник младшего помощника архивариуса- библиотекаря стало такой популярной вакансией.

– Угу, – басом выдала соседка, надменно разглядывая свои алые ногти.

– Ой, а вы не знаете, тут очередь? Или вызывают? – снова спросила я, глядя на хищный маникюр. С такими ногтями хорошо ходить за зарплатой, сгребая ее в мешочек.

– Угу, – снова равнодушным басом выдала соседка, брезгливо отодвинувшись от меня подальше.

– Уважаемые дамы! – скривился тот самый старикан с бакенбардами, брезгливо протирая кружевным платочком ручку двери. – Сейчас вам раздадут вопросы. Перед тем, как вы попадете на собеседование, вам нужно на них ответить!

У меня в руках оказалась стопка листков и волшебная ручка с маленькой короной. «Имя, Фамилия». Я старательно вывела левой рукой «Элис Шер». Возраст я указала сразу. «Как к вам обращались на предыдущем месте работы?», – спросила меня анкета, заставив меня задуматься. «Чудовище», – честно написала я, вспоминая опыт работы в магической пекарне. Обычно это сопровождалось едким запахом гари.

«Опыт работы?» – вопрошала меня анкета, а я краем глаза подсмотрела у соседки, которая выводила «с васемнадцати». «Пять лет», – смело написала я, проведя нехитрые математические расчеты. «Зарплата?», – снова спросила у меня надоедливая анкета, пока жадность героически побеждала остатки совести. Я полюбовалась на приличную сумму, мысленно оставляя ее в магазинах. «Сколько у вас было клиентов на предыдущем месте работы за сутки?», – спросила меня любопытная анкета. Я задумалась. «Приблизительно сто-сто двадцать!», – написала я, вспоминая, как стояла за прилавком и вручала пакеты с ароматными булками.

Анкета казалась бесконечной, но я терпеливо заполняла ее, отложив проклятые очки в сторону.

«Готовы ли вы к сверхурочным»? – не отставала анкета, расшатывая мою нервную систему. «Да!», – раздраженно согласилась я, поглядывая на старинные часы. Оставшиеся вопросы я отвечала от фонаря, вздыхая и понимая, что с такой конкуренцией мне вряд ли что-то светит, кроме надоедливого солнышка в глаза.

Ко мне тихо подкрадывалась досадная мысль бросить все, развернуться и уйти, но я мысленно взяла себя в старенькие колготки, которые не мешало бы подтянуть, и продолжила заполнять пустые графы. «Магическое образование?», – поинтересовалась анкета, пока я осматривалась по сторонам, кусая губы. «Нет», – ответила я, тяжко выдыхая. «Магические умения?», – прочитала я, понимая, что врать не хорошо. Написать правду или поставить прочерк?

Я вспомнила, с какой радостью поступила в Магическую Академию, как чудом проучилась там почти два года. «Я впервые такое вижу!», – хватался за сердце старенький ректор, пока я сидела на стульчике, облизывая губы. «Теперь я понимаю, как вы сдали экзамены на первом курсе!», – негодовал он. «Это ж надо! Главное, чтобы потом не сказали, что это все вина Академии! Уничтожить все данные на Элис Шер! Полностью все! Личные дела, приказы на зачисление! Все-все-все!», – хватался за голову старик, глядя с укором на меня. – «Как же так-то?». Я честно не знала ответа на этот вопрос, пока несчастный ректор бороздил просторы кабинета в поисках пятого угла. «Впервые такое вижу! Никакой магии! Вообще! Полный ноль! И только …», – сокрушался он. Я принюхалась. Пахло отчислением.

Помню, как переваривала полученные знания, клятвенно обещая себе каждый раз в графе «магические способности» ставить «магически-неполноценная».

– Проходите, – мне с холодной вежливостью указали на дверь, а комната как-то неожиданно опустела. Неужели всех успели разогнать? – Ваша очередь!

Я робко постучалась в кабинет, открыла дверь, пытаясь не волноваться. За столом сидел напыщенный красивый мужик начальственного вида. Кресло под ним жалобно скрипело на все лады, а горы бумаг, намекали на то, что он очень занятой.

– Садитесь! – равнодушно произнес он, глядя на меня с каким-то брезгливым сомнением. – Анкету!

Холеная рука требовательно потянулась в мою сторону, пока я, вжав голову в плечи, изучала роскошное убранство кабинета. Пахло старинным деревом, ванилью и дешевыми женскими духами.

По мере углубления в просторы моей биографии начальственный глаз стал посылать мне скрытое послание, которое я силилась расшифровать. Я же тем временем мысленно готовилась рассказывать о том, что меня зачали, родили и вырастили в библиотеке.

– У меня к вам несколько вопросов, – задумчиво, словно что-то подозревая, сообщил работодатель. Его глаз нервно подмигнул мне. – По поводу клиентов. Сто клиентов в день, это как?

– Все просто, – вздохнула я, с любопытством рассматривая дорогой письменный прибор. – На обслуживание клиента уходило минуты две. Они еще в очередь строились. Нет, конечно, были те, кто приходил пощупать булки, но я их не считала.

– П-п-понятно, – кивнуло солидное начальство, а потом снова посмотрело на меня. – И сколько стоило?

– По-разному, – ответила я, пожимая плечами и вспоминая ценники. – От одного до пяти…

– Понятно, – на меня смотрели уже другими глазами. Молчание затянулось петлей на моей шее.

– Я очень опытный специалист! – тут же начала я, ломая себе пальцы. – У меня большой опыт работы! Просто громадный! Я очень бережно отношусь к имуществу, я ответственная, очень педантичная, пунктуальная… Я даже корешки не ломаю!

Что еще придумать, я не знала, но мою анкету уже положили на стол в общую кучу.

– Вы нам не подходите! – вынесли мне приговор. – Посмотрите на себя в зеркало и поймете причину. Увы…

Что значит «увы»? Я нервно осмотрелась по сторонам, а потом встала. Была не была! Через мгновенье я сидела на столе, целуя абсолютно незнакомого и слегка офигевшего мужика.

«Ты сейчас возьмешь мою анкету, напишешь, что я идеально подхожу», – внушала я, понимая, что будет, если кто-то вдруг зайдет. – «Ты скажешь, что я принята. И сам лично оформишь меня на работу! И забудешь навсегда о том, что я тебя целовала!»

Я оторвалась от чужих губ, выдыхая и видя застывшую ручку, с которой капали жирные кляксы прямо на мою анкету.

– У меня для все хороший новости, – произнес работодатель, пока я присаживалась в свое кресло. – Вы нам идеально подходите!

Ну слава драконьим яйцам! Теперь можно расслабиться. Ручка заполняла документы, пока я мысленно выдыхала.

«Кто еще с ней целовался? Признавайтесь! Я ведь сейчас узнаю!», – распинался ректор, вставая с ректорского кресла и тряся моей зачеткой перед смущенными лицами молодых преподавателей. Я сокрушенно качала головой, вспоминая симпатичного преподавателя по боевой магии, послушно выводившего мне «отлично», и молодого преподавателя по истории магии, который с любовью ставил мне зачет. Позади меня стояли все молодые преподаватели мужского пола, неловко переглядываясь.

«Все вон отсюда! У вас что? Уроки отменили? А ну марш на уроки! С вами я потом разберусь! Ты хоть понимаешь, что у вас за дар?», – хватался за седые остатки волос ректор Магической Академии, когда мы остались наедине. Я впервые видела, как рыдает солидный мужик, еще недавно уверявший нас, второкурсников, что видел в этой жизни все. – «Менталист! В моей несчастной Академии – менталист!». Что-то мне подсказывало, что после моего ухода протрут даже дверные ручки. Целовать старого ректора я не отважилась. Желудок был против. «Этот страшный дар под запретом!», – ректор осмотрелся по сторонам, пока я вспоминала, как меня поймали на пересдаче. Целовать всю комиссию я не осилила. – «Никогда его не используй! Забудь о нем навсегда!».

Пока учебный отдел готовил мой торжественный приказ об отчислении, я узнала, что менталист – это тот, кто обладает даром внушения. И чем сильнее менталист, тем больше дистанция внушения. Есть счастливчики, которые умеют внушать через личную вещь на расстоянии, не оставляя улик. Встречаются везунчики, которые способны подчинить волю человека одним взглядом. Но чаще всего попадаются те, кому достаточно просто прикоснуться к жертве, чтобы та тут же поступила в распоряжение менталиста. Меня тут же утешили, сообщив, что бывают и более запущенные случаи, чем мой, когда поцелуи – это только прелюдия к процессу внушения.

Я долго спрашивала родственников, кто же из них был менталистом, но кладбище молчало.