Жена с хвостом

В голове промелькнуло, как болел дядя. У дяди было много болезней. Он был просто кладезем для лекаря.

– У меня … эм… – начала я, глядя на спокойное лицо мужа и переводя взгляд на лицо короля. – Эм… Радикулит! Спина болит… Эм… Суставы ноют на погоду… Колени хрустят… Ни сесть, ни встать…

Я вспоминала все, на что жаловался дядя, пребывая в ужасном настроении. Он всегда перечислял симптомы, пока тетя хлопотала вокруг него.

– Давление… – перечисляла я, вспоминая, как дядя лежал в кресле с компрессом на голове и рассказывал, что у него болит. – Руки немеют… Нога отказывает… Эм… Прострел в колене… В ушах звенит…. Мушки перед глазами….

Все это было для меня пустым звуком, но до чего же солидно звучало!

Король, как сидел, так и откинулся на спинку трона. В его глазах стоял ужас.

– Такая молодая, а вон сколько болячек. И радикулит, и рехвма… Не знаю, как называется, лекарь мой знает. Это по его части, – произнес король, а я подняла глаза на мужа: «Я все правильно сказала?». – Такая молодая, а как бабка старая разваливаешься.

Муж смотрел на меня странным взглядом.

– Так, вот что я вам скажу, Инкрис! – вдруг строго произнес король строго-строго. – Жену нужно беречь! Видал, какая она у тебя болезная!

– Конечно, берегу, как могу, – согласился муж, еще раз посмотрев на меня странным взглядом.

– Я вон, молодой был, глупый, не берег! И что теперь? Портретом любуюсь! – возмутился король и погрозил пальцем. – Здоровье жены – самое важное! Так, сейчас я позову своего лекаря! Пусть он ее осмотрит!

И тут мне стало страшно. Что я не так сказала?!

Глава 41

– Лекарь! Лекарь! – крикнул король. Портьера рядом зашевелилась, а расторопный слуга кивнул и исчез.

– Сейчас придет лекарь, и вас осмотрит. Я очень опасаюсь за ваше здоровье, – произнес король авторитетным голосом.

– Палач, – послышался тихий шепот на ухо.

Что? Какой палач? О чем это он? Неужели муж догадался?

– Плач и устраивай истерику, – шепнули мне, когда я уже перебрала в голове все возможные мысли. В основном, нехорошие!

Так, чтобы расплакаться, нужно вспомнить что-то грустное. А у меня как бы грустного и не было в жизни. Дядя и тетя меня очень любили! Мы вместе по вечерам читали книжки. Однажды, когда я расшалилась, дядя шлепнул меня по попе. Это было вовсе не больно. Скорее, обидно. Но я быстро об этом забыла.

Но дядя плакал двое суток, пока тетя хлопотала вокруг него. И пока я сама не залезла ему на колени и не сказала, что это было не больно, и я не обижаюсь, он не успокоился. Зато мне купили леденец и ленточки. Одну из них я повязала на хвост и показывала. «Ах, мартышка!», – смеялся дядя, когда я кружилась с ленточкой на хвосте.

Тетя сказала, слегка смущаясь, что это, наверное, неприлично. И хвост никто не украшает. В правилах этикета для благородной леди такого нет. На что я ответила, что не у каждой есть хвост.

Я вспомнила тот единственный момент, когда я плакала. Мне тетя рассказывала.

Я помню, как однажды разревелась, когда на ужин тетя сделала говяжий стейк. Я съела половину, спросив, что это. На что дядя ответил, что это такая коровка! Му! И сделал пальцами рога.

И тут я вспомнила, что видела стадо коров. И видела, как они обмахиваются хвостами! А тут говяжий стейк. Через два часа безутешного рева дядя и тетя узнали, что коровы – мои родственники. И я не буду есть родственников!

Дядя смеялся так, что по стенке сполз. А тетя кричала на него. Поскольку все были шумными, я решила еще немного порыдать. Чтобы внести посильную лепту в общий шум.

Глава 42

– Он сейчас придет, – вырвал меня из воспоминаний голос.

– Зря вы сказали ей про лекаря, – вмешался Инквизитор, резко прижав меня к себе и отвернув лицом от короля. – Она у меня очень стеснительная. И сейчас устроит целую истерику.

– Нет, нет, нет! – строго произнес король, отвернувшись. – Когда речь идет о здоровье, стеснение ни к чему.

– Мадам! Вы хоть предупредительную соплю пустите! Иначе мы отсюда никогда не уедем!– послышался голос мужа. Он говорил так тихо, что король его не слышал.

– Не могу, – едва слышно выдохнула я, решив не лукавить. – Не получается…

– А вы постарайтесь! – прошипели мне на ухо. И я очень старалась.

Единственное, что я смогла выдать, это «хы-хы-хы!».

– Вы ей это скажите! – спорил с королем муж, пока я отчаянно рылась в воспоминаниях в поисках грустного момента. – Сейчас начнется. Слезы, сопли, крики, катания по полу…

Я тоскливо посмотрела на мужа, понимая, что мне только что вручили руководство к действию!

– Ыыыы! – протянула я, пряча лицо.

– Не плач, – слышался мрачный голос мужа. – Лекарь тебя просто посмотрит… Может, он женщин никогда давно не видел.

– Ну, дитя мое! – умилительно уговаривал король. – Такая взрослая девушка. Считай, уже невеста и плачет! За здоровьем нужно следить! А то вон как вас скрутило! Вы еще молодая! Вам еще детей рожать!

– Я требую истерику, – сквозь зубы прошептал муж. – Такую, чтобы окна в зале дрожали.

– Я честно пытаюсь, – ответила я, пока что всхлипывая. – Вы точно уверены, что хотите истерику?

– Да, – мрачно прошипели мне, неловко гладя по голове.

– Вы точно-точно хотите истерику? – на всякий случай спросила я, кое-что вспомнив. – Вы потом не будете ругаться?

– Сомневаюсь, что вы покажете то, чего я не видел, – заметил едва слышным шепотом муж.

Ладно. Просили истерику, получайте.

Я медленно набирала обороты рыданиями. По щекам текли натуральные слезы. Однако, слишком медленно, поскольку в зал вошел старенький лекарь. За ним бежал молодой ученик с чемоданчиком.

– Ну, показывайте! – вздохнул целитель, подойдя ко мне и протянув руку.

– ИИИИИИИИ!!!! – выдала я так громко, как могла. Мой визг усилился многократным эхом.

Целитель шарахнулся в сторону. Король вжался в трон, а муж подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Не надо так к-к-кричать, – послышался голос целителя.– Я просто посмотрю. Дайте- сюда вашу руку, я просканирую ее магией…

– ИИИИИИИИ!!!! – заорала я с удвоенной силой. Стекла задребезжади, люстра покачнулась, а золотые подсвечники заходили ходуном. Я рыдала, кричала, бросалась на лекаря. Я смутно помню, что творила.