Предложение руки и перца

– Ага, неси магический фотоаппарат! – огрызнулась я, пытаясь удержать равновесие. – Могу попозировать! Если развернусь!

Видимо, идея увековечить мой позор в веках, уже посетила несколько голов.

– Тебе как? Правой стороной? Или как на документы? – прокряхтела я, глядя, как по приказу распахивается окно, а меня пытаются стянуть в комнату. Я была искренне рада разжать руки, но они намертво вцепились в архитектурное излишество. Меня дернула вниз прибежавшая стража, под руками что-то надломилось, а меня поймали и втащили пока в комнату, в которой витал тонкий аромат звиздюлей и неприятностей. Его величество стоял на расстоянии, не участвуя в общем веселье. Руки в перчатках были заложены за спину, а вокруг него стояла охрана, обеспечивая зону отчуждения.

Операция по спасению меня закончилась полный успехом. В моих руках был кусок лепнины, а окостеневшие пальцы не желали расставаться с добычей.

– Это было покушение! – внезапно подал голос долговязый министр, потирая внушительный тонкий нос. – А вдруг это убийца?

– Моих нервов, – мрачно отрезало его величество, пока я неловко вставала. – Ее в комнату с решетками.

– У нас нет комнат с решетками, – неуверенным голосом произнесла стража.

– Будет, – послышался ответ, пока я рассматривала странный круг вокруг кресла. Он был начерчен ярко – желтым на темном полу.

– Но у нее что-то в руке! Возможно, это оружие! – колотил панику министр, в надежде, что паника начнет колотить всех! – Она покусилась на жизнь его величества! Она подосланный шпион!

«Не волнуйтесь, если мужчина в какой-то момент сделал вид, что вас не замечает! Мужчины часто так делают, когда понимают, что совладать со своими чувствами не в силах!», – подбодрили меня книги, указывая мне верное направление. Меня пугала стремительность развития наших отношений. «Чтобы узнать серьезные отношения у вас или нет, посмотрите на лицо мужчины! Чем серьезней лицо, тем серьезней отношения!», – поддержали меня прочитанные книги.

Я мельком посмотрела на лицо жертвы, к которой мне предстоит еще подбираться с линейкой, понимая, что отношения у нас очень серьезные. Прямо как мои неприятности!

«Не пугайтесь, если вдруг мужчина будет задавать вам много вопросов. Поймите, если вы его зацепили, то он захочет знать о вас как можно больше!», – наперебой орали книги, пока меня брали под руки стражники, повинуясь кивку головы.

– Допросить. Протокол мне на стол, – послышался очень серьезный голос, а я поняла, что на верном пути. «Вы скоро воцаритесь в его сердце!», – обнадеживали книги, но мне что-то казалось, что уже царствую в печенке. Может, все серьезные отношения начинаются именно так? Но мне не нужны серьезные отношения!

Меня выводили под ручки, а за спиной заседание продолжалось. Коридоры были настолько широкими, что я обалдела. Вдоль коридора тянулись две параллельные желтые полосы, а изредка попадающие слуги шли по своим и хозяйским делам вдоль стеночек, не выходя за черту. Меня не переставала удивлять эта странная разметка, но еще больше меня удивляло то, что мы вместе со стражей тоже двигались вдоль стены, хотя центр коридора был свободен. Навстречу шла та сама служанка, которая трусила на меня коврик. Наша процессия свернула за угол, и я так и не успела взглянуть в ее бесстыжие глаза.

«Заинтересованный мужчина будет задавать вам разные вопросы. Ему интересно о вас абсолютно все! Но мы предостерегаем тебя! Не вздумай отвечать на них прямолинейно! Иначе мужчина потеряет к вам интерес. В женщине должна быть загадка!» – вспомнила я очень хороший совет. А то, что у меня внутри загадка я и так знала. Я с тайной надеждой высматривала туалет, чтобы снова стать обычной, незагадочной женщиной.

– Сюда! – рявкнул командир стражи – рослый мужик с пушистыми и седыми усами. Видимо, усы многое видел в своей жизни, раз так рано стали почти белыми. Что-то впереди меня лязгнуло, а я меня ввели в комнату. Пока двое слуг непримечательной наружности пытались прибить к комнате решетку снаружи, меня поставили перед столом. С тяжелым вздохом груда доспехов приземлилась на стул.

– Начнем! Сначала обвинения и обыск! – внезапно и как-то совершенно неожиданно рявкнул стражник, ударив кулаком по столу так, что я не удивилась бы, если бы кто-то снизу ответит «Кто там?».

Я смотрела на протоколиста, который вбежал в комнату, чуть не уронив бумаги и чернильцу.

«Помни! Ты должна оставаться загадкой! Иногда мужчина бывает слишком робким, поэтому попросит кого-нибудь узнать про вас все! Не удивляйтесь!», – нашептывали мне книги, пока я краем глаза скользила по протоколу будущей информации для очень робкого мужчины.

– Организовала покушение на его величество, – диктовал со знанием дела стражник, встав со стула и заложив руки за спину. – Пиши! Покушение на его величество было осуществлено с помощью… Так, выкладывай оружие!

Я радостно протянула руку и положила на стол кусочек лепнины. Стража переглянулась, облезлый, хоть и молодой, писарь жалобно поджал губы и забегал глазами, мечтая оказаться в любом другом месте. Начальник стражи развернулся на пятке, открыл было рот, чтобы что-то сказать, а я пожала плечами. Если быть загадочной, то уже до конца!

– Я много лет служу в страже, – сощурился на «орудие покушения» командир, пригладив усы, которые от возмущения встали дыбом. – Но впервые вижу, чтобы орудием покушения был…

Я снова загадочно улыбнулась, глядя на кусок лепнины, напоминающий композицию «огурец, торчащий из двух помидор». Видимо, два помидора – это было чешуей зверюшки, а огурец – тупым после многократных дождей рогом.

– Так и писать? – робко переспросил писарь, поглядывая на орудие. – Может лучше написать: «Его величество чуть не нашел свой конец?».

– Ваше имя! – сурово произнес усач, пока усы успокаивались.

«Помни! Загадка!», – прошуршали листочками книги. Я хотела, было, возразить, но на меня захлопали обложками. «Если вы будете делать все, как написано, то он будет завоеван!», – предупредили книги. Мне-то ненадолго его завоевать нужно! На час! Мне нужен король на час! Представляться настоящим именем – провалить свою шпионскую миссию! Зная имя и фамилию человека, ничего не стоит узнать о нем многое!

– Мое имя начинается на «с», а заканчивается на «и», – загадочно произнесла я, глядя на то, как писарь поднимает на меня тяжелый взгляд. Нет, ну а что? Бабушка меня так называла в детстве!

– Так, – выдохнул начальник стражи, приглаживая рукой восстание усов. – Салями?

– Что? – уточнила я на всякий случай. – Мои родители были в своем уме, когда давали мне имя!

– Так зовут мою дочь! – округлились глаза у начальника стражи.

– Простите, – я загадочно замолчала, робко пряча глаза. Угадайка длилась долго. Внезапно, дверь в комнату распахнулась, а по дверному косяку сполз слуга.

– Его Величество требует, чтобы вы посидели пять минут в тишине! Он решает проблему государственной важности! – выпалил он с порога, а начальник стражи кивнул. Дверь закрылась, а мы умолкли. Ничего себе акустика в этом замке! Неужели ему там слышно то, что мы делаем здесь?

– У меня заканчиваются варианты, – простонал писарь, пытаясь вырвать клок волос на своей голове. Перед ним лежали исчерканные листы с вариантами. И тут мне стало их искренне жаль. Тем более, мы обещали посидеть в тишине. Я сидела, писарь и начальник стражи седели.

– Сиси, – прошептала я, видя, как писарь оживился, записывая в протокол мое имя с каким-то облегчением.

– Так, Сися! – негромко прокашлялся начальник стражи, а писарь лег на стол со стоном смеха. «Сися!», – тянул он, тихо всхлипывая и подергиваясь.

Дверь едва снова не вынесли вместе с нами. Слуга смотрел на нас, как на смертников.

– Его Величество обещает поубивать вас! И Сисю тоже! Если вы не потерпите пару минут! – произнес слуга, а мы снова умолкли, выжидая положенное время. Ничего не понимаю! Часы тикали, а я смотрела на платье, которое мне придется возвращать!

– Фамилия, – строго спросил пришедший в себя начальник стражи. Это первый на моей памяти стражник, у которого дергается глаз. – Сися, это допрос!

Я не дура, говорить свою настоящую фамилию, поэтому вспомнила девичью фамилию матери! Ту самую фамилию, которую она радостно сменила из-за неблагозвучности!

– На «ж» начинается, на «а» заканчивается, – вздохнула я, понимая, что быть шпионом не так – то просто. Что произошло с писарем, описать было сложно. Стон – всхлип нарушил тишину, а он сполз под стол. Понимаю, фамилия Жоба – не самая лучшая.

– Жоба, – снисходительно пояснила я, представляя, как маме тяжело было в детстве.

– Сися Жопа, – постановил начальник стражи, глядя в зарешеченное окно взглядом: «Уволюсь! Сегодня же!».

Я понимала, что скоро стану модельером. Кто еще будет отрабатывать одно платье в течении всей жизни. Нет, конечно, можно попробовать решить вопрос с помощью дара, но целоваться с девушкой мне как-то не хотелось.

– Вон отсюда. Все, – произнес голос в дверях. Писарь сгреб бумаги, едва не уронил стопку, начальник стражи отдал честь, вытянувшись металлической стрункой. Они покинули комнату, а я сидела в кресле, изучая ссадину на ноге. Что здесь происходит? Что это за дорожная разметка на всех полах?

Сощурившись на багровую полосу на коленке, а кто-то сообщил, что меня хочет видеть его величество!

«В какой-то момент вы останетесь наедине! Это ваш шанс!», – шелестели страничками книги, тонко намекая на то, что нужно показать себя с лучшей стороны. Нет, с лучшей стороны я уже себя показала, вися за стеклом и изображая рыбку в аквариуме. Были во мне еще интересные стороны, но демонстрировать их что-то не очень хотелось.

«Перед тем, как начать разговор, позаботьтесь о соблазнительной позе!», – продолжали тонко намекать толстые книжки, тут же поясняя для непонятливых, какие позы считаются самым соблазнительными. Я припоминала схему, заметно нервничая и немного паникуя.

Усевшись в кресло, как было нарисовано на схеме, выпятив грудь колесом, я стала покачивать на кончике пальца ноги то, что осталось от туфли. Где была еще одна туфелька я в упор не помнила! Видимо, свалилась вниз, пока я висела… Книги уверяли, что эта поза сражает всех мужчин наповал!

«Отлично!», – подбодрили меня книги, пока я вспоминала все, что нужно было делать дальше. – «Проявите кокетство… Читайте главу «Как правильно кокетничать!».

Я сглотнула, понимая, что эту главу я не успела дочитать. Кусая от досады губы, я пообещала себе, что если выживу, то обязательно дочитаю! Это очень важно!