Проданы в понедельник

Лили быстро взяла себя в руки и поднялась. Нервы были на таком взводе, что со стороны могло показаться, будто ее застукали за амурными шашнями. Чего, конечно, и в помине не было.

– Я могу подождать вас на улице, – добавил Клейтон, – хотя нам уже стоит тронуться в путь.

Тревога за Сэмюэла с новой, отрезвляющей силой захлестнула Лили. Как она могла позабыть о сыне даже на одну минуту?

– Да-да. Вы абсолютно правы. – Лили покосилась на Эллиса, не ища с ним встречи взглядом. – Извините, мистер Рид, но мне нужно идти.

– Ну, что вы! Это вы меня извините за то, что я вас задержал. – Эллис вымолвил эти слова с легкой прохладцей в тоне и выпрямился в кресле. – Вы же уже говорили мне, что заняты вечером. Мне следовало об этом помнить.

«Пещера»! Когда Эллис предложил ей пойти в этот бар, Лили шаблонно отговорилась. А теперь ей отчаянно захотелось развенчать его домыслы о ней и Клейтоне как паре. Но сделать это было нелегко.

– Тогда ладно, – только и сказала она. – Увидимся завтра. – Лили повернулась к Клейтону, а тот нарочито демонстративно протянул ей руку. Лили не сделала и нескольких шагов, когда Эллис ответил.

– На самом деле это под вопросом. – Его тон окрасился решительностью и прямотой, заставившей Лили обернуться. – Мне ведь предстоит собираться. Готовиться к переезду.

Лили только молча уставилась на него, а Клейтон заглотнул наживку:

– К переезду? И куда же?

– Я получил предложение из Нью-Йорка. Из «Геральд Трибьюн». – Эллис сделал паузу, словно ожидая реакции – любой репортер в «Экземайнере» позавидовал бы такому. Но губы Клейтона лишь выгнулись в удивленную ухмылку.

– Да? Вот это я понимаю! – воскликнул он и поздравил Эллиса сердечным рукопожатием.

Лили стоило сознательного усилия отобразить на лице такую же радость. Ее уязвил выбор Эллиса. Окрещенный «Большим городом», Нью-Йорк хоть и находился в нескольких часах езды, но означал начало другой жизни. И оставление всего прочего позади.

«Ну, да что об этом думать!» Едва руки мужчин расцепились, Лили проговорила:

– В таком случае, мистер Рид, желаю вам удачи, – и добавила, уже Клейтону: – Нам пора в путь, так вы сказали?

– После вас, – ответил Клейтон, и Лили повела его к выходу, не позволяя себе обернуться.

Глава 11

Глупо было Эллису сомневаться. Разве нет? Ни один репортер даже с толикой здравого смысла не отказался бы от работы в известной газете.

Да! Решение далось бы ему легче, если бы не угрызения совести.

Лили была права насчет источника его вины – его успех оказался выстроен на несчастьях других. Но только отчасти. Дифирамбы редактора «Трибьюн», особенно по поводу его фотографии Диллардов, напомнили Эллису о правде. Или, точнее, о его лжи.

Ему очень хотелось рассказать об этом. Но не абы кому. А именно Лили Палмер. Как тот снимок призван был стать одной из ступенек на его пути по карьерной лестнице. И как вместо этого (хоть так и не должно было быть) он вдруг оказался всей лестницей. В Лили было нечто такое, что говорило Эллису: она его поймет! И да! У них было что-то общее. Некая реальная, только незримая связь. По крайней мере, Эллису так казалось, пока вмешательство Клейтона не прояснило ему ситуацию.

В тот момент рефлексивная гордость подтолкнула парня принять решение и объявить о нем.

А слово – не воробей. Забрать его назад не так-то просто. И даже если бы он смог это сделать – ради чего? Переезд в Нью-Йорк… именно это ему было нужно! Пройдет время, и воспоминания о Лили и детях Диллардов поблекнут на таком расстоянии.

Решено! Эллис взялся за телефонную трубку, чтобы официально объявить о своем решении боссу. Он приготовился к долгому разглагольствованию на тему своей измены или неблагодарности. Но человек на другом конце провода только пробормотал что-то насчет причиненных ему неудобств, а в итоге даже пожелал Эллису всего хорошего, и его голос прозвучал вполне искренне.

Эллису сыграло на руку то, что редактор рубрики «Общество» решил вернуться в «Экземайнер» в ближайшие недели. К тому же редкий день проходил без того, чтобы какой-то автор – начинающий или опытный, мужчина или женщина – не заглядывал в их редакцию в поисках вакантного места. Не зря говорят: первоклассные репортеры незаменимы, пока их некем заменить.

Отец Эллиса, представься ему шанс, конечно бы воспротивился. Потому-то парень и предпочел лишить его такой возможности. Зачем омрачать себе радость! И когда пришло время поделиться новостями с родителями, Эллис намеренно позвонил в рабочего время – чтобы застать дома одну мать.

– Ох, сынок! Мы так тобой гордимся! – сказала она, захлебываясь восторгом. На мгновение Эллис почти поверил в то, что она говорит за двух человек – себя и отца.

За четыре дня с принятия решения он упаковал все свои вещи (задача минимум), приготовил к поездке свой драндулет, снял в Бруклине квартиру, которую в глаза не видел, и отправился в путь.

Один взгляд на его новую квартиру в многонаселенном доме, без сомнения, поколебал бы энтузиазм матери. В очередной раз на весь этаж квартиросъемщиков приходился всего один туалет; стены были тонкими как марля, и время от времени к квартирантам в гости наведывались хвостатые твари. И все же эта квартира была лучше предыдущей – в ней имелись небольшой письменный стол со стулом, не продавленная и почти не скрипевшая кровать и крошечная кухонька с настоящей раковиной, из крана над которой текла и холодная, и горячая вода. И, черт возьми! Человек в ней мог вращаться с вытянутыми руками, не рискуя задеть стену! А с учетом того, что его соседями оказались мигранты самых разных национальностей, у Эллиса появилась возможность овладеть практически любым иностранным языком, если бы ему вдруг этого захотелось.

По правде говоря, при желании он бы мог себе позволить и лучшее жилье. Его начальный оклад составлял шестьдесят баксов в неделю – вполне приличная сумма по сравнению с его мизерной зарплатой в «Экземайнере». Но Эллис решил быть экономным и накопить деньжат на новый двигатель, не дожидаясь, пока окончательно сдохнет старый. Только после этого он смог бы немного раскошелиться – купить себе новую шляпу с шелковой лентой на тулье или шикарный габардиновый костюм. Вещи, которые приличествовало носить сотруднику «Трибьюн».

Как и все в Нью-Йорке, скорость и стиль работы в этой газете были на более высоком уровне. По крайней мере, так показалось Эллису в первый день, когда он переступил порог ее причудливого здания и поднялся на лифте в отдел местных городских новостей – обширное помещение, пропитанное табачным дымом и интенсивным напряженным трудом. И к своей работе на новом месте Эллис приступил в понедельник, исключительно обильный на новости. Аль-Капоне только что признали виновным в уклонении от уплаты налогов. Томас Эдисон отправился к праотцам. Тридцать тысяч гитлеровцев прошли парадом по Германии. И вдобавок ко всем этому Япония, вторгшаяся Маньчжурию, отвергла приглашение Америки в Лигу Наций.

Короче говоря, появление Эллиса не вызвало сильной ряби.

– Мистер Уолкер, – повторил он в третий раз, наконец-то обратив на себя внимание редактора новостного отдела, от стола которого в центре комнаты только-только разошлись в разные стороны репортеры, получившие свои задания на день.

– Чем я могу вам помочь?

– Сэр, я – Эллис Рид.

Выжидательная пауза. Но Стенли Уолкер только глянул на свои наручные часы и поднялся со стула. Его жилистое тело оказалось на несколько дюймов ниже Эллиса (с его ростом под шесть футов). А черные, слегка волнистые волосы отливали рыжинкой.

– Вы получили задание? Идите выполняйте. А у меня встреча. – Протяжный техасский выговор мистер Уолкера плохо вязался с его порывистой манерой речи.

– Я? Нет… Просто вы наняли меня на работу. На прошлой неделе…

По чисто выбритому лицу Уолкера промелькнуло замешательство. Нахмурив лоб, он стал натягивать на себя синий пиджак, пропахший сигаретами. Вокруг знакомая Эллису трескотня пишущих машинок сливалась с болтовней по радио и приглушенными разговорами сотрудников. – Как, говорите, ваше имя?

По телу Эллиса пробежали мурашки внезапного страха – вдруг вышла путаница?

– Рид. Из «Экземайнера».

– Питтсбург?

– Филадельфия…

Мистер Уолкер щелкнул пальцами и кивнул головой:

– Точно, точно. Очеркист!

Он улыбнулся, блеснул желтыми зубами и тут же плотно сомкнул губы, словно по привычке.

– Это все утренняя запарка. Ну, вы понимаете.

– Конечно. – Эллис с облегчением пожал ему руку. – И тем более признателен вам за те хлопоты, которых вам стоило меня разыскать. Заверяю вас, сэр, вы не ошиблись.

– Черт возьми, надеюсь, что нет. – Еще одна натянутая улыбка сделала эти слова почти неразборчивыми. После чего Уолкер представил Эллиса своему помощнику, сидевшему за соседним столом, и попросил помочь ему освоиться.

– С превеликим удовольствием, – ответил Перси Тейт. Но стоило его шефу отойти, как мистер Тейт заметно посуровел и принялся скороговоркой вводить Эллиса в курс дела. Он так быстро тараторил, описывая план здания, начальников подразделений, стандартные задачи и дневной распорядок, что Эллис пропустил половину деталей. Один раз он осмелился попросить мистера Тейта повторить сказанное. И тотчас же – по его окаменевшему лицу – понял свой промах. Всем своим обликом – и глазами, и носом, и фигурой и поведением – Перси Тейт напоминал Эллису бдительного сыча. Выжидавшего удобного момента, чтобы наброситься на свою добычу.